Любовные романы

Глаза сужаются, я чувствую прилив адреналина, ну что ж… давай играть! Расслабляю ладонь, мой враг на подсознанке делает тоже самое, рука выскальзывает из цепких пальцев, взлетает вверх и бьёт по кадыку. О! Захрипел, родимый, тогда на вот тебе по обещанному, по тестикулам (te ticulu ), коленом (geniculum) — автоматически отмечаю названия, латынь — моё всё! — Забудь о разговорах, сифака! — разумеется, я убегаю под бурные хрипы "чучела". Пусть думает, что с головой у меня всё очень плохо, пусть думает…

— Это глупая блашь! — он практически выплюнул эту фразу. Всё. Срываюсь со своего места, врезаюсь в дверь и чуть ли не вываливаюсь из столовой. Слезы уже текут градом, размывая силуэты тех, кто попадается мне на пути, да и сам путь до комнаты преодолеваю на автомате. Захлопываю дверь и падаю на кровать. Вдавливаю лицо в подушку и просто кричу. Кричу так, что становится больно. Кричу до хрипа, горло начинает саднить настолько сильно, что даже не делаю попыток говорить. Немного успокоившись,…

Уже там, обессиленная, рухнула на кровать лицом в подушку. Дикость, а не жизнь! Недавно была обычной студенткой экономического института, сегодня — колдунья, а в ближайшем будущем — жена кронпринца! Вот бы оказалось, что я сплю… — Гм-м-м, — следом громко простонала я, потому что требовательный стук в дверь, раздавшейся сразу после размышлений, уж очень реальный. — Что надо?! — злобно кинула я. — Элина, открой. Голос Дамиана что патока: тягучий, плавный, обволакивающий. Низкий, чуть с хрипотцой,…

Но на каждого Супермена найдётся свой Главгад. Вот и на меня нашёлся. Лощёный красавец Вадим Иванович Иртеньев. А его Перчаткой Бесконечности стала дурацкая бумажка десятилетней давности! — Договор должен лежать у меня на столе завтра утром! — сурово сказал Вадим Иванович. — Ищите где хотите! — Тогда мне придётся провести ночь в вашем кабинете, — не выдержала я. — Раз вы даже год не можете вспомнить! Ох, не стоило так в лоб. Брови Вадима Ивановича сошлись на переносице. Ну что ж! Я подбоченилась…

— Ты что?!… Погоди! — Ты что хочешь встречаться?! С одним из них? Ну ладно Дэн. Но Дулат?! Он же придурок и бабник! — Он Вскочил с места и взял из моих рук пончик. — Эй отдай — я протянула руку, но не смогла забрать свой пончик. — Если хочешь похудеть не ешь это, и отвечай на мой вопрос. — С Дулат нет, а вот Дэн… Ты же знаешь, что он мне уже давно нравится. Я хочу чтобы мы были с ним вместе, ты же поможешь? Пожалуйста! Ты моя последняя надежда. Если он не согласится, надо будет попросить…

В ночном клубе, куда мы приехали, музыка грохотала так, что уши закладывало, но здешний владелец наш хороший друг, так что при нашем желании он всегда рад предоставить нам тихое место. — Антон, Илья! — Как говорится помяни чёрта… К нам подошёл слегка полноватый мужчина далеко за сорок, с наметившейся лысиной на макушке. Мы пожали руки: — Приветствую вас. Какими судьбами? — Отдохнуть от рабочих будней, предоставишь нам тихий уголок? — Да не вопрос! У меня сегодня что-то второй этаж совсем пустой,…

— Ты не поверишь, я пьяная в драбадан! Что это за пойло? Дамиан сразу же перестал сердиться и, вздохнув, подошел ко мне, посмотрел на бутылочку, что была в моей руке, затем глянул на полку, взял другую и, смочив полотенце начал тереть мне лицо. Я не стала сопротивляться. Пыталась задержать дыхание, что бы перестать икать, но от этого выходило только смешнее. Когда Дамиан убедился, что все оттер, быстро раздел меня и посадил в ванную, и лишь потом включил воду. — Ай, сдурел? Холодно же, — заорала…

Ехали мы, наверное, минут двадцать. За это время, насмотревшись по сторонам, я начала себя ощупывать и убедилась, что не только ноги не мои, но и вся я точно не я. Ощупала голову. Волосы очень короткие и странная стрижка. Сзади почти под корень, спереди до подбородка. Челки нет, но очень густые, что меня порадовало. Свои то, были жиденькие, серо-русые до плеч. Вытянув вперед самую длинную прядь, рассмотрела цвет. Светлые. Значит, блондинка. Еще меня беспокоили тошнота и боль в разных местах тела.…

Ты поднимаешься на ноги и смотришь, словно зачарованная, на великолепие и ужас разбушевавшейся стихии, перед которой одна маленькая девочка — ничто. Волна идет. Наступает неотвратимой силой, перед которой склоняется и стар и млад. Остается только молиться, чтобы она расступилась и обошла тебя стороной. Но волна приближается вместе с черными тучами, заслоняет небо. Еще немного — и скроется солнце, которое так отчаянно жжет, будто надеется испарить воду, остановить своим жаром. Но солнце слишком…

— Я слышала, что он здесь. — неожиданно подкралась ко мне Юля и напугала. — Ты что творишь? Бедное мое сердце. — схватилась за грудь и громко вздыхала. — Можешь поконкретнее? Кто здесь? Не могу, когда меня до чёртиков пугают. С детства всегда была такая. Не любила сюрпризы, квесты, клоунов. Меня это очень пугало. А особенно те, кто намеренно пугает. Меня это выбешивает. И Юля по моему лицу поняла, что я уже злая. — Ладно-ладно. Я не хотела. Извини. — огорченная хотела уйти, но я ее остановила,…

— Ты меня убедила. Это и впрямь будут интересные каникулы, только… я, правда, смогу вернуться обратно? — Конечно! Тебе тут понравится. Может, и уезжать ещё не захочешь! — Ну, хорошо, говори, что от меня потребуется? Может какие-то документы нужно взять? — Нет, документы не нужны. От тебя ничего сверхъестественного не потребуется, единственное что, проколи указательный палец правой руки, и начерти в середине зеркала, среднего размера пентаграмму, а как закончишь, приложи к ней левую руку и произнеси…

— Доброе утро! Не мог дождаться, когда ты выйдешь, решил разбудить тебя соблазнительными запахами. — Привет! Кофе сделал свое дело, я бодра и весела. Он наклонился, опустил поднос на кровать и, целуя ее в макушку, подсунул под ее спину подушку, чтобы ей было удобнее сидеть. Она взяла чашку, а он сел в кресло напротив и стал рассказывать об их планах на выходные. Так начинались каждые выходные дни. Он заботливо будил ее, приносил кофе в постель и строил планы на день. Она его слушала и, с удовольствием…

Стоило мне только подумать об этом, как нога зацепилась за какую-то корягу, и я кубарем полетела на землю, хватаясь за высокие травы в отчаянной попытке уж если не удержать равновесие, то хотя бы замедлить свое падение. От удара оземь последний дух вышибло из груди, но я все равно нашла в себе силы перевернуться на спину, чтобы лицом к лицу встретить своего преследователя. — Попалась, мышка! — его голос звучал ровно, он даже не запыхался. Закатное солнце косо било в спину мужчины, озаряя и…

— Лали! Моя любимая девочка! — раскинув руки в стороны, к ней шел импозантный мужчина средних лет, в глазах которого светилось безграничное обожание. Когда они разомкнули приветственные объятия, девушка немного отстранилась и шутливо произнесла: — Дядя Тигран, вы решили вопреки законам природы молодеть и молодеть? Чем же Вас кормит тетя Лусине? Довольный, что ему сделали такой приятный комплимент, Тигран Ваграмович расплылся в лучезарной улыбке. — Если бы ты почаще бывала у нас дома, твоя…

— Баб Зой, я чайник поставлю. Успокойтесь, вы что? Вам переживать нельзя! Врач запретил. Никто не хочет, чтобы вы умерли, боже упаси! — Таня, не хочу я их видеть, не хочу хоть глаз выколи! Что нам теперь делать, что? Нам? А я-то тут при чем? Зоя Никитична так страдальчески смотрит на меня, что мне ее по-настоящему становится жаль. — Сейчас оденусь и выйду. И все расскажете, что случилось. Хорошо? И вместе подумаем. — Таня, выходи, жду тебя на кухне. Будем разрабатывать стратегию как их…

— Подожди… У меня есть брат? И почему ему надо было докладывать, а не родителям? — Как же… ваша маменька умерла при родах, а папенька погиб три года назад. Вот как. И то хорошо, если уж повезло оказаться в чужом теле, по крайней мере, не придётся строить из себя любящую дочь чужих родителей. — Всё равно я не помню, кто они. — Я помотала головой. — А мой брат? — После смерти вашего папеньки он взял на себя ваше воспитание. Ему тридцать два года, а вам, пусть вы и не спрашивали, двадцать. …

Странный женский голос ошарашил меня, он лился будто патока со всех сторон: — Подходящая кандидатура найдена. Перемещение начнётся через пять, четыре, три, два... один! Я рухнула в какую -то аэродинамическую трубу. Меня крутило и швыряло, расставив руки и ноги, летела вниз. Мягкие белые тапочки, которые чуть не стали последней моей обувью, слетели почти мгновенно. Я успела поймать только один. Он чуть не ударил меня в лоб. — Эй! — возмущённо воскликнула, заходя на очередной вираж. — Эй! …

— Какими бы кислыми не были мысли, занимающие тебя, я советую выбросить их из головы в ближайшее время, — дразнила Сесси. — Ты ранишь чувства графини Ливен, не оценив её щедрость. Она же представила тебе поручительство, — девушка, казалось, совсем не была расстроена холодным воздухом. — Было бы более точно сказать, что она настойчиво надавила на меня, — заметила София. Графиня восхищается Необычными… Довольно подавляюще. Я благодарна, что была слишком молода и ничтожна, чтобы привлечь ее внимание,…

— Ладно, — важно протянула она. — Учти, это в последний раз, понятно тебе? — Конечно-конечно, — быстро кивнула ей, состроив наивную мордашку. — Скажи свое имя, — обратилась ко мне ее компаньонка. — Елизавета Розанова, — ответила ей. — Проходи, — фыркнула блондинка и отступила в сторону. Я молча распахнула тяжелую дверь и заскочила внутрь, оказавшись в полумраке актового зала. Концерт уже начался, а ректор воодушевлённо произносил свою приветственную речь. Тихонько прокралась по лестнице…

После чаепития все разошлись по своим комнатам. Наша спальня располагалась на втором этаже напротив комнаты родителей, и из её окна виднелось озеро и часть сада. Мне нравился этот пейзаж, наполненный какой-то особенной чистотой, и я не раз воспроизводила его на холсте. Живопись была не только моим любимым увлечением, но и хорошим источником дохода. К слову сказать, с Максом я познакомилась именно на выставке моих картин. Для меня долгое время было большой загадкой, что молодой бизнесмен, абсолютно…