Любовные романы

– А кубики у тебя есть? – провокационно спросила я, положив ладошки ему на живот. Кубики были на месте. У-и-и! Класс! От моих прикосновений мышцы на тех самых кубиках стали твердыми, как камень. Лицо мужика тоже застыло с непередаваемым выражением. Надо же! Стеснительный какой! Я прикусила губу и медленно повела рукой по прессу стриптизера вверх, к груди. – Леди Катарина, – хрипло выдохнул блондин, – что вы делаете? – Ой, да ладно! – закатила я глаза. – Раздевайся уже! Я хочу на все это посмотреть!…

Я держался до последнего, но выдержка всё же лопнула. Удавлю на хрен! – Хватит с меня, – процедил и опустил стекло. Она тут же схватилась за него. Взгляд упал на длинные тонкие пальцы с подстриженными под корень ногтями. – Если ты ещё раз… – начал было, но в меня что-то полетело. – Вы вырываете открытые сердца! – крикнула она. – Вы – убийца! Не спрашивая, водитель рванул с места, едва не зацепив психопатку. Вслед машине неслось размноженное десятками глоток: «убийца-убийца-убийца». …

o Глава 5 o Глава 6 o Глава 7 o Глава 8 o Глава 9 o Глава 10 o Глава 11 Часть пятая. Pre to agitato. Coda. Andante con tenerezza Пролог Аngo cio o 1 Месть – это слабых душ наследство, В груди достойного ему не место. Карл Теодор Кёрнер Что такое месть? Об этом думал неприметный молодой мужчина, сидевший в кафе у окна с видом на широкий проспект. Он пил остывший кофе, который горчил во рту, и неотрывно смотрел на выход…

Семь лет я остаюсь верна своей клятве, данной тем страшным вечером, и никому не рассказываю о метке истинности от того, кому оказалась не нужна. Глава 1 Семь лет спустя – Ты еще можешь сбежать со свадьбы, Эйви, – с нотками стали в голосе повторяет мой опекун. От этого предложения в груди ёкает и леденеют пальцы. Мелькает мысль, что так и надо сделать. Но это же просто абсурд. – Дядя Фредди, – я кладу свою руку в ослепительно-белых кружевных перчатках на плечо опекуну. –…

– Так будет правильно. – Кому от этого будет хорошо? Тебе? – Нет. – Мне? – Возможно. Со временем все пройдет. Ты… встретишь человека, который действительно тебя достоин. Я… не пара тебе. Опускаюсь на колени и как раненное животное начинаю выть. Протяжно. Душа выплевывается из тела, все органы прокручиваются через мясорубку. Внутри боль, дышать невозможно. А потом наступает пустота… – Знаешь, а ты прав…– сдавленно отвечаю, хрипло, устало. Мы молчим, но никто не спешит бросать трубку.…

– Лола, у тебя сегодня роковая встреча! С мужчинами! – триумфально заявила наш директор цветочного. И прошуршала газетой. Она опустила глаза в газету, пока я делала роскошный свадебный букет. – А там не уточняли, грабитель или маньяк? – спросила я, накручивая ножницами ленту. – Гороскопы не врут! – хором ответили коллеги и так же дружно поджали губы.– Помнишь, Машке гороскоп предсказал, что она сломает ногу? – Видимо, составитель гороскопов знал, что Машка в гололед надевает сапоги на шпильке!…

Общество собралось пестрое, но весьма изысканное. Ближе всего к беговой дорожке расположились дамы – нежные, томные эльфийки в светло-зеленых нарядах, высокие мускулистые матроны дроу, в кожаных костюмах с пряжками из синеватой дровской стали. Черноволосые вампирши в любимых оттенках алого и черного. Утонченные сирены в серебристо-голубом и бирюзовом… Чуть в стороне держались несколько сильных человеческих магичек. Их платья выделялись фасоном и цветом. Все же мода человеческих королевств менялась…

Действия книги происходят, спустя четыре месяца, после нападения чародея Ватры. Книгу можно читать как отдельное произведение. Глава 1 Арибальдус взмахнул деревянным мечом и бросился на меня с такой прытью, словно был юнцом, а не хромым на одну ногу представителем достопочтенного возраста. Я успела только отскочить в сторону и сделав одни слабый выпад, выронила свое деревянное оружие из руки. – Слабовато, – вымолвил мужчину и ловко встал в стойку, – либо ты стараешься, либо заканчиваем…

Всякая падла, которая ко мне по-плохому, получит плохое от меня. Сейчас же, глянув на солнечные лучи свободы, на Лилиану, на квартирку эту, на миллион, решил завязать с яростью и неправильной справедливостью. Жить по-настоящему хочу, как не пожил. Как люди живут, без всей этой херни бандитской, без вендетты, без оружия и наркоты, без проституток и конкурентов. Хочу нормально пожить, только для себя… ну, и для Лили. Вот же, сучка, забралась в голову и теперь моими мозгами ворочает в какую ей надо…

Смотрю на фотографии в моих руках и не верю… слёзы катятся по моим щекам. Как он мог так поступить с нашей семьёй? Я ведь верила ему, как самой себе. Мне противно держать эти снимки в руках, я брезгливо убираю их в конверт и засовываю поглубже в сумку. Поднимаюсь, и, пошатываясь, как пьяная, направляюсь к стоянке такси. Когда еду по ночным улицам города, в кармане начинает разрываться телефон. Отключаю звук и смотрю в окно. Вторя состоянию моей души, за стеклом начинается ливень. Прошу…

– Не хочешь меня представить? – спросил Герман, чуть склонившись и обдав горячим дыханием кожу щеки и шеи, запуская каких-то бешеных мурашек в забег по просторам моего тела. – Ах, да. Это моя школьная подружка, Лена, – произнесла, я, немного обернувшись и улыбнувшись парню. – Лена, познакомься. Это мой парень, Герман. – А, точно, ты про нее столько рассказывала, – мягко улыбнувшись, заметил мой фиктивный парень. – Мне очень приятно, – засмущавшись, проблеяла Лена, словно растеряла всю свою…

– Кто твой любовник? – Дорогой, у меня никого нет. И тут муж срывается: он бросается на меня, сжимает горло в ладонях. Я приподнимаюсь на цыпочках, пытаюсь ослабить захват, но в глазах темнеет, из горла со свистом вырывается воздух. – Говори, стерва, от кого нагуляла? – ревет муж. – Убью! Он резко отталкивает меня. Я падаю, еду попой по паркету, тут же вскакиваю и бросаюсь к органайзеру, стоящему на столе. Ножницы сами прыгают в руку. – Не подходи, – выдавливаю помертвевшими губами. …

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Я почувствовала под своей трепещущей грудью его мощную спину, которая вздымалась и опадала в ритме дыхания, которому я его учила, и я сама себе показалась лёгкой пушинкой, упавшей на огромной спине медведя. Мощной. Хищной. Мускулистой. Готовой к прыжку в любую секунду. – Ну вот, всё правильно, – отошла я от него и снова легла на свой коврик, чтобы показать следующее упражнение на растяжку. И тут вдруг он легко поднялся на ноги, и я увидела над собой его лицо. Переступил через меня так,…