Любовные романы

Мужчины переглянулись и приобняли меня с двух сторон, один за талию, другой за плечи. – Ну, с нами-то всяко теплее будет. – Пропел мне на ухо правый. – И откуда ты такая взялась? Я вздохнула и печально покосилась на более разговорчивого спутника. – Из вендиспансера выписали. Иду вот домой после лечения. – Вздохнула еще раз для наглядности. – Да-а? – Настороженно протянул другой, и они синхронно замерли, тормознув и меня. – А от чего ты лечилась? Я немножко погрызла нижнюю губу. – Так…

Глава 1 В большой библиотеке за столом красного дерева, заваленным книгами, сидел мужчина средних лет. Взъерошенные волосы, доброе и усталое лицо, очки, большие и круглые, делавшие его немного смешным – вся внешность выдавала в нём учёного или философа, из тех, кто вечно корпит над книгами, предоставляя жизни проходить мимо. – Мне нужно перевести это слово. «Ангхаш» или «ангш» – что-то близкое к древне-илдонскому языку, – бормотал человек, лихорадочно перелистывая книги. – Вот. Вот. Уже что-то…

– Мама, мамочка! – тихонечко и тоненько, как молитву самую сокровенную, шептал мальчик. Под шубой да в ласковой теплыни протопленной отцом с вечера печи согрелся, стомился весь и, блаженный, что уцелел, даже задремал. А пробудился потому, что ужасно как зачесалась вылезшая из-под овчины нога. Дёрг ею, дёрг – всё равно щекотно; отчаянно потёр о кирпичи, однако зуд ни в какую не отступал. С неохотой великой выбрался наружу из своей лохматой норки, – о-о! оказывается, мама сидела на корточках и щекотала…

– У вас сигаретки не будет? – Не будет. Я не курю. «Спина, а тогда лицо. До этого было тихо». Потом только мысль идет. Кавычки мои убираются. Границы сливаются. Кавычек уже не будет. Зачем и зачем, почему. Наверное, Юра Трифонов. Куря, сквозь очки смотрел. И думал, наверное, думал. Про сталинские времена. Они казались своими, какими бы ни были. Привет, как дела? А ты? Привет, как дела, я в норме. Привет, как дела, я тоже. Здесь опыты все твои. Ты что будешь делать с ними? Привет, как дела, с…

И мои анестетики. Сигареты. Алкоголь. Трах на одну ночь. Все, что отключает от мыслей о суке, из-за которой я чуть не сдох следом за отцом. Которая разрушила мою жизнь до самого фундамента, плюнула в душу и сбежала. А ведь мы познакомились точно так же, в клубе – вдруг доходит до меня. Я помню эту ночь, очень хорошо помню, а если закрою глаза, то картинка станет яркой, словно кто-то включил кино. Она сидела за стойкой, в коротком белом платье с открытой спиной. Худенькая, изящная, скучающая.…

Глава 1 Тяжелый пакет оттягивал руки… Зачем же я, дурища, каблуки надела? Это все мама: «Ты красивая девушка, а одеваешься последнее время, как пацанка». Эх мама, после одного урода, точнее принца, в моей жизни мне разонравилось быть красивой. Но родительницу не стала расстраивать, у нее и так проблем выше крыши, не до моих любовных разочарований. Ее можно понять, маму мучает чувство вины, ведь после аварии, разделившей нашу жизнь на «до» и «после», очень много проблем легло на мои хрупкие плечи.…

С иронией иногда сочиняла сказки об опасностях, которые его подстерегали: • Кровожадные гиены, рвущие на куски плоть; • Лев, способный проглотить целиком. Это из воспоминаний об отце. Переносимся на восемь лет вперед. Я уже в выпускном классе. Живу вместе с мамой в обычном городке. Занимаюсь в гимназии рядом с домом. Хорошо учусь. Подруг у меня нет. Свободное время занимает учеба. Все нереализованные в молодости моменты мама старалась воскресить во мне. Растила идеал прилежания. Занятия…

–Да, собственно, никто, – ответил Сэм. Она обхватила губами трубочку коктейля и потянула багровый напиток. –Вот как, – отозвалась незнакомка, закончив пить и облизав губы, – а я уж подумала, что вы два маньяка. Сидите тут вечером и думаете, кого бы подловить и убить садовыми инструментами ночью. Так, из любопытства. Говоря последнее, она смешно поморщила нос, но Сэму стало очень не по себе. Он никогда о подобном не думал. Стараясь понять истинный смысл сказанного блондинкой и подбирая подходящий…

Переноска тяжестей, с первого после родов дня, закалили ее, и если раньше она считала пять килограмм непосильной ношей, то сейчас семнадцать – казались ей игрушкой. На разумном, конечно, расстоянии. – Живо, лисичка, умываться и чистить зубы. Мы опаздываем. – Мы всегда опаздываем. – Надо спешить. – Тогда не буду чистить зубы. – Это еще почему? – Чтобы быстрее спешить. – Чистить зубы необходимо для здоровья. – Тогда не буду умываться. – Это личная гигиена. Помнишь: неумытым трубочистам…

– Угу, до завтра. Поки-чмоки. Марина знала, что денежку у матери или отца можно было выпросить всего одним способом – принести «отлично» из института. Конечно, она могла бы уже и работать, но родители не восприняли серьезно желание дочери трудиться у кассы какого-нибудь Макдональдса. Лучше пусть доченька все силы бросит на учебу, поработать всегда успеет, тем более, нужно ко всему подходить амбициозно и метить на хорошее место по профессии, а не разрываться на два фронта. Да и сама Марина не…

Катя обреченно опустила голову вниз и неожиданно, даже для себя, засмеялась. Ну, чертов характер! Обратившись к Богу, она сразу же вспомнила старую байку о бедном крестьянине, который постоянно просил у Всевышнего лучшей жизни, но сам для этого ничего не делал. Разве что плодил детей. А когда, устав от безысходности, он в очередной раз обратился к Господу с просьбой о помощи, тот разозлился и в сердцах ответил: «Ты хоть лотерейный билет купи». Катя задумчиво ухмыльнулась и весело покрутила головой…

Поднимаясь со своего места, убирал сигару. Выдох. Последовал за лицитатором. Оставалось оформить тонкости, и я вновь попытаюсь забыться. Хотя бы ненадолго. По пути меня встретила Леди. Сука как всегда улыбалась, вот только я видел ее улыбку насквозь. Она боялась меня и сторонилась. Да, я посадил на крючок «Железную Маску», и она не могла противиться моему частому появлению в стенах чужого заведения. – Поздравляю, – она прошипела, когда я остановился напротив этой красивой, но безумной женщины. –…

В целом уклад жизни людей мало чем отличался от того, что существовал несколько сотен лет назад, разница заключалась лишь в том, что на земле оставаться было уже небезопасно, без респиратора внизу не отваживался оказаться даже бедняк. Конечно же, все обеспеченные и влиятельные представители нашего округа перебрались за сотни и тысячи миль от границ этого серого и холодного монстра, чтобы дышать воздухом, который будет поддерживать жизнь, а не медленно забирать ее, отравляя тело своими токсинами.…

Самых отважных и безбашенных студентов подобные выходки не прельщали. Они считали их ребячеством. Именно поэтому ни один год не обходился без игры «Правда или действие». Тогда наружу и вылазили самые потаенные замыслы студентов. Расплатой за отказ выполнять действие служила полная социальная изоляция как минимум на месяц. Поскольку для общительных адептов это было сродни катастрофе, вопреки своим желаниям они шли на отчаянные шаги. Вынести из академии плащ-невидимку и другие значимые артефакты,…

Итак, да здравствует любовь, и да не обвинят нас в злоупотреблении словоупотреблением! И ненависть моя спешит, чрез утоленье, опять, приняв любовь, зажечь пожар в крови. К.Бальмонт Я склоняюсь над клавиатурой прожитых лет и погружаю в нее пальцы памяти. Ми-бемоль, си-бемоль, ре-бемоль, соль, до, фа, соль, ля, ре: Нина, Натали, Люси, Ирен, Софи, Лара, Лина, Лера, Ника. Мои самые близкие, самые звучные женщины из тех, кого вместили четыре (надеюсь, не последние) октавы моей жизни.…

– Жаль с нами нет Бритт. – Уж она-то показала пример, что за любимым нужно бежать хоть на край света, – мечтательно улыбаюсь я. Бриттани и Бен удивили всех. Они собрали вещи и умчались в Коннектикут, поступив в Военную академию береговой охраны США. Ни с кем не советуясь и ни кого не спрашивая. Я оценила их поступок, а Рэй дулась целый год. – Ладно, пойду найду чикагского мачо, – притворно вздыхает Рэй. – Идешь? – Побуду еще немного. – Хорошо. Я вдыхаю холодный осенний воздух и улыбаюсь.…

– Округлим до сорока. Я люблю тебя. Она нащупала его правую руку своей рукой, постучала обручальным колечком по его кольцу. Это была их традиция – приглашение к близости… Сашка тут же повернулся к ней. Он уже неделю был «на голодном пайке». Таня засыпала сразу, как только её голова касалась подушки… Они познакомились в первый день своей школьной жизни и остались неразлучны. В одиннадцать лет первый раз поцеловались. В двенадцать – целовались каждый день, прощаясь у её дома. Она жила с отцом и…

Я нахмурился и взглянул на часы – у меня еще было минут двадцать, но я понимал, что мама не остановится и мне придется все это время убить на наши споры, и, посмотрев на нее, я решительно заявил: – Это бесполезный разговор, и мне давно пора. – То есть ты беспардонно выставляешь меня вон?! – обиженно уточнила она. – Ма, я вежливо прошу уйти. Мне надо по делам. Она фыркнула и, гордо вскинув голову, двинулась в коридор. Я, вздохнув, пошел следом и, прихватив документы и ключи, вышел из квартиры…

Впрочем, для его спутницы подобные рассуждения ничего не значили: она захотела спать и уснула. Никита не смог бы последовать ее примеру, даже если бы попытался заставить себя. Его ум был чересчур возбужден недавними событиями, произошедшими с ним за три недели пребывания в Вашингтоне. Самолетова переполняло непривычное ощущение свободы, а также бесконечная грусть от расставания с владеющим им последние пять лет чувством, как с чем-то привычным и дорогим. Он ощущал свою потерянность, зыбкую пустоту…

– В бездну, – зашипела я и осмотрелась по сторонам. Никого. Достав из одного кармана самодельную рогатку и камешек из второго, метко прицелилась и разбила лампочку. Раздался короткий звон, после чего опять наступила тишина. Если дом заброшенный, то кто их меняет? На практике, если меня словят, я застряну в Тюремном округе на долгих двадцать лет. Там заключенные бесплатно трудятся на особо опасных производствах и часто не доживают до конца своего срока. Во благо империи, как любит говорить наш…