Любовные романы

– У вас вопрос, Мён Ши Вон? Прошу! – Профессор, но ведь мы и в школе много изучали про короля Седжона. Может, лучше, расскажете нам что-нибудь другое? – Студент Мён Ши Вон! Вы полагаете, в Сеульском Национальном университете, на факультете гуманитарных наук студентам будут повторять тот мизерный объем информации, который они получили, учась в старшей школе?! – в голосе молодой женщины явственно прозвучала насмешка, и кое-кто из студентов тут же засмеялся. Некоторые начали оборачиваться, желая…

Любовь к чтению и сидению за компьютером не прошла даром для парня, и он носил очки в тонкой металлической оправе, придававшей его лицу еще больше серьезности. Они собирались в одном из школьных классов – все участники олимпиады, которых по численности набралось на хороший класс. Артём уже занял место на одной из первых парт у окна и спокойно наблюдал за входящими в помещение ребятами из других школ, когда в поле его зрения оказалась невысокая девчонка с ярко-рыжими кудряшками, забранными в высокий…

Он стоял на крыльце нашего огромного дорого офиса, поглядывая на свои тяжелые часы, властный, богатый и неприлично красивый, даже для иностранца он был совершенное недоступен, когда я в очередной раз поскользнувшись в новеньких туфельках, которые еще не успела разносить плюхнулась прямо в луже перед ним. Конечно, по моей подсознательной задумке он должен предотвратить мой позор, но на деле его больше интересовало подъезжающее бизнес-такси. Потому его хрупкая, но грудастая секретарша рухнула прямо…

Высокий, светловолосый с серо-голубыми глазами и легкой надменной улыбкой, мужчина – лорд Аббот VI, сидел в библиотеке и ждал звонка от помощника, своего покойного деда, а теперь его. Телефон зазвонил, Джеймс с трепетом взял трубку и услышал на том конце провода, четкий, напористый, деловой голос мистера Блэма. – Сэр, все готово, – говорил он. Билеты первого класса, на пароходы до Калькутты и из Калькутты в Йокогаму куплены. – Отлично, жду вас в поместье, – радостно проговорил Джеймс. …

– Всё – отлично. Ты не переживай, – пыталась успокоить Саша. – В профессии бортпроводника много плюсов. Во-первых, можно посмотреть мир, во-вторых, хорошая заработная плата и, в-третьих, выход на пенсию в сорок пять. Правда, нужно отлетать не менее семи с половиной лет, – засмеялась дочь. – Да-да, в восемнадцать разве можно относиться всерьёз к мысли о старости?! – тихо сказала Ирина Фёдоровна. – Ты представляешь, какая на тебя ложится ответственность?! В самолёте нет стоп-крана, – уже громко произнесла…

– Я никогда в это не поверю! – девушка обернулась и ласково обняла отца. Он погладил её по волосам. – Нази, – через минуту сказал Ошоби. – Ты улыбаешься, но в глазах твоих печаль. Ты думала о Сёбуро? Ведь это была моя старая песня о нём? Девушка вздохнула. – Да. Я выросла под неё. И ею учили вы меня верить в торжество справедливости и добра. И мне иногда тоже хочется состариться и жить снами о прошлом. Потому что где в нынешнее правление Шогана торжество справедливости? И где дух Сёбуро в его…

Лейла поморщилась. – Я знаю, о чем ты. Но, по крайней мере, Вик с Морган сильно расстроились. Дедуля любил всех внуков. – Тебя больше всех, – сказала Челси. – Только тебе это прозвище сошло бы с рук. Лейла покраснела. Она не подозревала, что кто-то такое заметит. Будучи средним ребенком среди трех девочек и Вика, явного любимчика отца, Лейла часто чувствовала себя одиночкой в толпе. Внезапно Лейла поняла, что отец уже долго говорил со знакомым мужчиной. Она наклонилась к Челси и тихо спросила:…

– Хорошо. Что от меня требуется? Он оказался старше, чем она думала. Позже, уже дома, анализируя их разговор, Инна никак не могла вспомнить его внешность. Какого он роста? Телосложения? Во что был одет? Только голос и глаза. Голос густой, низкий. "Дурманящий", – охарактеризовала его она, впервые услышав по телефону. Мужчина говорил тихо, ей постоянно приходилось прислушиваться. С каждым его словом её глаза округлялись всё больше. Девушка была в шоке от его предложения. Но внизу живота привычно…

Алекс обходит сзади, осматривает баллон с кислородом, контролирует соединения. Я всецело ему доверяю, впрочем, как и подобает напарнику по дайвингу, к тому же будущему супругу. Пытаюсь чмокнуть его в щёку, но маска мешает. Смеясь, мы хватаемся за руки и прыгаем в воду. По спокойной глади лазурного полотна проходит в рябь. – Сегодня наш день! Отыщем старую галеру и достанем из неё все сокровища, что сможем унести! – голос Сары, которая руководит экспедицией, гремит в динамиках, весьма отчётливо.…

– Еще как будем, – зловеще отрезала Мэй. – Сама говоришь, воздух у тебя там отличный. Нам, городским, полезно. – Прошу, отговори его! Я… Мэй! Я пытаюсь начать жить самостоятельно, и… мне нужна свобода. Правда… – Малышка, сделаю все возможное, – тут же стала серьезной собеседница. – Но в эти выходные потерпеть нас все-таки придется. Дейв просто доведет себя и меня до ручки, если не узнает, как ты там устроилась и все ли с тобой в порядке. – Боже, роди ему ребенка?! Делай хоть что-то! Ты недостаточно…

– Том, что-то случилось? Названиваешь мне как будто пожар у тебя! – с усмешкой сказал я. – Нет, не пожар, но он однозначно будет у нас в штанах сегодня вечером. – радостно произнес Томас. – В каком смысле? – я был заинтригован. – Сегодня в "Тумане" выступают новенькие. Наконец они решили разбавить своих старушек молодой кровью. – Да ладно? Наконец-то! Ты прав это очень хорошая новость. – Да! Чувак, это будет однозначно горячо. Думаю, нас ждёт жаркая ночка сегодня. – Встретимся в девять,…

Иногда я пряталась от них в шкафу. Слишком уж маслеными были взгляды в мою сторону некоторых пропойцев. И да, увы, но матери до этого не было дела. Она только кричала, чтобы я скрылась с глаз и не мешала людям отдыхать. А то, что я в этот момент готова была потерять сознание от голода, никого не волновало. И даже вспоминать не хочу какую трепку я раз получила за тайком украденную со стола банку рыбных консервов. Я ее так тогда и не отдала. Давилась слезами от боли во всем теле после порки, но ела,…

– Милаха! – прошептал Такемичи, – когда-нибудь у меня будет такая девушка! – Мечтай! – пробурчал сидевший впереди очкарик Сузуми, – да и потом она толстая! – Дурак! Она не толстая! – возразил ему Рё. – Ну, кому что нравиться! – примирительно отвечал очкарик. – Тебе не кажется, что за последнее время Тагучи-сан стала выглядеть гораздо привлекательнее? – зашептал Такемичи, – похудела вроде! «Пожалуй!» – подумал Рё, пристально разглядывая свою учительницу. Он никогда не думал о ней в этом…

– Не много ли тебе удовольствий на сегодня? – спросила я, просто открыла дверь и вышла из машины. Нет, дом не был похож на тюрьму. И то, что проживало здесь семеро мужчин (я была уверена, в этом Антон не врал) – нельзя было как-то определить или угадать. Почти сразу из дома вышел человек лет тридцати семи, русоволосый, высокий. Не столько худой, сколько подтянутый. Наверное, это он и открывал нам ворота. Он с интересом посмотрел на меня, почти игнорируя моего спутника. – Меня зовут Иван,…

Хилл отмахнулся и в пару глотков, с видимым наслаждением, осушил бокал, утерев с умело подстриженной бороды густую ароматную пену. – Ну, и где «покупатель»? Робу больше нравился этот вариант названия потребителей его услуг. Они покупали за довольно внушительный гонорар впечатления, воспоминания и безопасность. Хиллы всегда славились идеальным исполнением, и никто не ушел обиженным. Были даже постоянные клиенты. Кинг, все еще крайне странно улыбаясь, дернул подбородком чуть в сторону и многозначительно…

Звук разбитой пробирки меня отрезвил. Что мы делаем? Ежики ушастые! У меня дистилляция закончилась, нужно срочно убрать колбу, сейчас будут выкипать более тяжелолетучие фракции яда… И только когда работа была спасена, я перевела дух. Мне надо оставаться собранной, впереди опасная миссия, последнее задание. То, ради чего все затевалось. Нужно проникнуть в центр аномалии, где пропали мои предшественники и покончить со всем этим раз и навсегда. Могущественные враги желают избавиться от нас. Враги…

– Мам, нет у него никакой аллергии! Просто у него отец повёрнутый на здоровом образе жизни. Джамиль наконец решает вступить в нашу беседу: – Правда, нет, – изгибает кончики губ. – Просто Кэрри вредничает. Я, кстати, из Палеры, – добавляет ни с того ни с сего и протягивает мне руку для рукопожатия. – Джамиль Арафат, – представляется, приводя меня в смятение. – Мари Эванс, – пожимаю небольшую, но крепкую детскую ладонь. – Ты здесь с мамой или с папой? Он качает головой, отметая оба варианта:…

– Что ты делал в аэропорту? – мой неожиданный вопрос возвращает его взгляд к моим глазам. Он хмурится снова, но хотя бы не смотрит так пристально. – Я провожал… друга, – впрочем удивляться нечему, в странах Европы то уже этим никого не удивить, а тут вообще все очевидно. Что ж это все меняет, выдохнув от его очевидного не интереса к своей личности, я позволяю себе достать зеркальце и поправить блеск на губах более не обращая на него внимания и готовясь к встрече, – Даже не спросишь кого? – я удивленно…

Так было после каждого поезда. Но только не в этот раз. Как только последний вагон промчался мимо, от сплошной темной стены леса отделилась тень. Она неслышно скользила внизу насыпи, двигаясь параллельно ничего не подозревающему путнику, прикрываемая тьмой. Внимательный наблюдатель заметил бы ее еще раньше. Она появилась с полчаса назад, еще когда путник только отходил от теперь далекой станции, мерцающей вдали единственным фонарем. Тень внимательно наблюдала за человеком, скрывшись за густой кроной…

– Чай, чай, чай, – повторяла она про себя слово из трех букв, словно заучивая мантру, призванную ее успокоить. Внезапно ее внутренний монолог грубым образом прервал Максим. – Чай, чай, чай… – Чай! Настя! Чай! Налей мне чай… – У влюбленных мысли сходятся, – подумала про себя Настя, но быстро отогнала подальше внезапно появившуюся навязчивую идею. Какая любовь после 20 лет брака? Это все, что угодно, но только не любовь. Уважение, партнерское соглашение, дружба… Настя сделала вид, что неприятный…