Любовные романы

Письмо к Иззи Все несказанные слова во мне – это одновременно понимание и непонимание, они – одиночество и компания, они – моя тюрьма и моя свобода. Они как незнакомцы, что обнимают меня, и как друзья, что поворачиваются ко мне спиной. Они здесь, а наружу выйти не могут – они как я. Нас окружают одни и те же стены, сдерживают одни и те же границы. Я знаю, откуда они берутся, я чувствую, что они есть, но не знаю, как их снести. И хочется ли мне этого. Я боюсь. Боюсь безмолвия моих…

Больно, когда тебе указывают на твои недостатки. На моих глазах чуть ли не наворачивались слезы, но я держала себя в руках и старалась их не показывать. – Отстань от неё. Рядом с нами оказалась Аиша – красивая, стройная, в нежно-розовом нижнем белье. Подруга подошла к стулу, на котором лежала её одежда. – Ой, смотрите, защитница пришла, – продолжала ехидничать Кэйли. Возле неё появились «галки», так называла Аиша шестерок Кэйли, и начали хихикать. Они всегда появлялись в тот момент, когда Кэйли…

– Может, ты уйдешь? – заметив эту ухмылку, Ника, неожиданно для себя, почувствовала раздражение, что было ей не свойственно, учитывая нынешнее состояние. – Не могу, – парень оттянул рукав толстовки и взглянул на наручные часы. Заметив, что девушка тоже смотрит на них, он быстро убрал руку и, повернувшись к ней, широко улыбнулся, – слушай, время почти утро, может, ты поторопишься? – Чего? – не ожидая подобного, Ника переступила с ноги на ногу и, ловко перехватившись руками, развернулась в сторону…

Ужас, так мало! Что случилось?! Вчера же все было хорошо. Увы, сделать сейчас ничего не могу, это не в моих силах. Да, конечно, плохо, но мне пора на работу. Вечером приду и обязательно помогу! – Рузи, до вечера! – Г-г-гав! Легкое виляние хвостом и звонкий голос смогли немного приободрить, но не до той степени, чтобы я счастливая и радостная вышла из дома. Только она осталась моей единственной радостью, больше никого у меня нет. Жалко и очень грустно оставлять её одной, свою самую лучшую…

– Тик-так… время просачивается сквозь пальцы… – нежно поёт он. – Я знаю, ты понимаешь меня. Иногда твоя боль становится невыносимой, ты устанешь бороться. И тогда… – он оглядывается на реку, его пальцы сильней стискивают мои ладони, – начинаешь причинять себе боль. Отпусти ситуацию, плыви по течению, и страх исчезнет. Тебе понравится жить. Смотрю туда же, куда и он, пугливо комкая ткань, впиваюсь в неё все сильней, испытывая дикий страх перед неизвестностью. – Лея, – он приподнимает мой подбородок, –…

Всю дорогу до бизнес-центра «Плаза», где находился офис турагентства «Веселый ветер», владелицей и по совместительству директором которого Кира являлась уже почти год, мысли ее вращались вокруг загадочной девушки. С одной стороны, видела она ее всего несколько секунд. Что можно разглядеть за такой маленький промежуток времени? Короткую стрижку с пышной асимметричной челкой? Серые глаза? Ненакрашенные губы? Куртку? Все по отдельности могло принадлежать кому угодно. Но вместе… Подходя к «Плазе»,…

Глава 1. " Заказ" Стало совсем трудно работать. Во-первых, множество желающих продать при одновременно катастрофически уменьшающемся числе приобретателей. Оно и понятно. Или нет денег, или уже накуплено товара на сто-двести лет вперед. Ведь не раз давал себе зарок: соваться второй раз туда, где уже был, нет никакого смысла. Бывают, конечно, исключения. А так каждый день торговли проходит чуть ли не с боем. Вот и сейчас c трудом избежал стычки – встретил по дороге сюда еще двух конкурентов.…

Продолжив читать, мы дойдем и до страстей любовных. Мужчины, изменившие меня, как не трудно догадаться, повстречались среди коллег. Если бы все было просто, как банальный служебный роман, я бы не села за написание книги. Нет, тех, кого послал мне офис, не посылает небо. Одержимой дьяволице достались персонажи, оставившие на каменном сердце засечки, что ветра шлифуют миллиарды лет. Я не мечтала стать секретаршей. Понятия не имела, что такая профессия может оказаться статусной и хорошо оплачиваемой…

– Расслабься, но пытайся изобразить из себя опытную. Я не давал тебе приказ изображать из себя раскрепощённую шлюшку. Непонятно, то ли он меня похвалил, то ли унизил… – Ты готова принадлежать мне… всюду? Всюду? В его голосе слышатся низкие, рокочущие интонации с привкусом порока. Мужчина неторопливо водит ладонь по моему телу. Я чувствую жар его ладони даже через ткань бандажного платья. Он сам выбрал это платье для меня. Ему нравится, что он видит. Я слышу это в участившемся дыхании.…

Меня охватил неизъяснимый восторг. Я раскинул руки, словно желая обнять всю эту необъятную толпу, которая сейчас принадлежала мне… словно я мог сотворить любое чудо на потребу этим людям, которые все сейчас любили меня! Постояв так несколько мгновений, я отступил назад, точно божество, которое жрецы уносят внутрь храма после церемонии. Я спустился по лестнице, пошатываясь: голова у меня кружилась, и я присел на ступеньки у подножия. Что я сейчас наговорил людям Вавилона, и был ли это я?.. …

– Спасибо, – произношу я. – Желаешь что-нибудь еще? – Нет, спасибо, этого достаточно. Перевожу взгляд обратно на телефон, затем снова на руководство пользователя – я придерживаю его локтем, чтобы не закрывалось. Если честно, оно для меня китайская грамота. И я никогда не разберусь в этой проклятой штуке сама. – Может, тебе, кхм, помочь? Я моргаю, подняв взгляд на него. Даже не заметила, что официант все еще стоит рядом. – Разве тебе не нужно обслуживать посетителей? – Наверное, это прозвучало…

Часть стаканов из посудомоечной машины отношу сразу в столовую, чтобы расставить на столах. И раз уж я тут, задергиваю шторы и на скорую руку провожу перекинутым через плечо полотенцем по широкому подоконнику, оставляя себе мысленную пометку, что стоящие на нем растения нужно немедленно полить. Весь этот список дел, которые должны быть выполнены, прежде чем я наконец-то смогу рухнуть на кровать у себя в мансарде, очень кстати отвлекает меня от спора с матерью. Сейчас она ненавидит свою комнату.…

В трубке раздался протяжный вздох. Стало даже её жаль… Ведь её можно понять, на неё наседают заказчики и просят, а может, и настаивают приготовить угощения. И как часто бывает – всё в последний момент. Но что делать мне? Если соглашусь, то как объяснить родным? Татьяна не была мне подругой, да и, честно говоря, даже не представляю, есть ли они у неё вообще. Она прагматичная, приземлённая, и всегда и во всём ищет выгоду. С такими тяжело дружить, но чисто по-человечески я всё равно ей сочувствовала.…

– Я полагала, что остров принадлежал семье Уитли целиком, – сказала Эдриенн, заинтересовавшись разговором, несмотря на то, что ей давно пора было уезжать. – До сих пор принадлежит, – подхватил он. – Целую половину северной части занимает родовое поместье Уитли, но на южной оконечности есть несколько частных домов. Эдриенн и раньше немного слышала об этом, но до сих пор была под впечатлением. Сама идея семейной династии, настолько могущественной, как империя Уитли, вызывала у нее живой интерес.…

Выйдя из метро, Соня посмотрела в чистое, безоблачно голубое, ослепляющее солнцем небо. Какое все же прекрасное утро, – в который раз она отметила про себя. Как хочется остановить эти мгновения, замедлив течение времени, растянуть этот миг и бесконечно наслаждаться каждым движением окружающего мира. В мини пекарне Соня с головой окунулась в работу. До открытия час, а ей нужно успеть приготовить весь ассортимент продукции – пирожные, булочки и пирожки с различными начинками, и выложить все эти вкусняшки…

– Хочешь меня уволить? – потеряла терпение Вика. – Давай. Сделай это. Только вот я так просто не сдамся. Рита усмехнулась. С первого дня как Вика пришла в эту компанию, она невзлюбила девушку и строила козни. Вика же в свою очередь игнорировала все нападки, потому как хорошо понимала своё положение. Все в офисе знали о связи Риты с Матвеем, этот роман длился уже несколько лет, и главный менеджер использовал все свои резервы для того что бы насолить неугодным. – Отвали Рита, – проворчала Вика…

Я просыпаюсь в поту и в слезах, руки ледяные. Обхватываю себя и пытаюсь очнуться, понять где нахожусь. Как только реальность возвращается, и я вспоминаю, что произошло, на меня накатывает тошнота. Делаю знак стюардессе и прошу принести воды. Смотрю на время, я проспала всего пару часов и чувствую себя ещё больше разбитой. Выпиваю стакан воды, тошнота отступает. Тяжелые воспоминания сразу нахлынули на меня с непреодолимой силой. Силуэт моего мужа, разъярённое лицо, взгляд безумца, наверно ещё…

Проводив взглядом девчушку в лёгком цветастом платьице, Марион – в плотных джинсах, блузке и закрытых теннисных туфлях – почувствовала себя спёкшейся и до того уставшей, что уже сейчас, в самом начале пути, готова была пожалеть, что вообще решилась на эту поездку. Но вовремя себя одёрнула – отступать было не в её правилах, хотя предательский голосок внутри неустанно вопил, что она, как последняя идиотка, позволила заманить себя в ловушку. В памяти услужливо всплыли события последних недель. Перебирая…

«Ну давай, Кейт, открывай, я знаю, что ты там!» – ну конечно, и как она сразу не догадалась. По ту сторону двери стояла ее лучшая подруга и по совместительству одноклассница Аманда. Кейт нехотя вылезла из-под пледа, запрятала «Дневник памяти» между подушками дивана и поплелась к двери. Она могла бы и не открывать ее, но ведь настырная Аманда может выбить окно, лишь бы влезть и разрушить спокойный и размеренный вечер тихони Кейт. Открыв белую деревянную дверь, глазам Кейт предстал размалёванный…

Но есть и положительные стороны – я вернулась в Нэшвилл и, выйдя из раздвижных стеклянных дверей аэровокзала, вижу машину Таны, припаркованную у тротуара. Окно в машине опускается, и Тана машет мне рукой. – Тащи сюда свою задницу, пока меня не оштрафовали! Я улыбаюсь, испытывая чувство облегчения оттого, что мое дерьмовое настроение начинает улетучиваться. Открыв дверцу, я сажусь в машину. – Твой багаж потерялся? – спрашивает Тана, бросив взгляд на маленькую сумку, которую я поставила в ногах.…