Любовные романы

— Пожалуйста, скажите, где я? Женщина отвернулась и немного окаменела спиной. — Давайте-ка отдохните, милая, — немного напряжённо ответила она. Вас проводят. — Дилли! Дил! — позвала она кого-то. В ней не было ни удивления, ни суеты. Как будто она ожидала чего-то подобного. Тогда я спросила по-другому: — Вы знаете кто я? Она обернулась, слегка поджала губы, и ответила: — Это неважно. Вернее нет. Не могу сказать, милочка… В эту минуту в кухню вбежала девочка, и, взглянув на меня всплеснула…

- Что ты... Я высоко поднимаю руку и с силой опускаю статуэтку на его голову. Клянусь, я слышу, как ломаются его кости, и улыбаюсь. Он кричит, и я зажимаю ладонью его рот. - Заткнись, нахрен, - по его щекам струятся слезы, стекая к моим пальцам. Когда он, наконец, замолкает, я убираю руку, и он скулит, как побитая собака. - Держись подальше от нее, или я устрою так, что наша маленькая встреча покажется тебе поездкой в Диснейленд, - рычу я. - Ты трахаешь ее, не так ли? - его голос полон боли.…

По соседству с их магазином три дня назад открылся бар «Пират в пиранье». Иногда оттуда выгоняли неплатежеспособных или агрессивных клиентов. Некоторые после этого ломились в их магазинчик в надежде дозаправиться градусами. В ее смену такого не случалось, только напарнице Янке «везло». Но та крепкая и жилистая, как мужик. У нее на хмуром лбу жирными буквами написано: «Хочешь жить — до меня не докапывайся!» Другое дело Лера. Хотя росту в ней аж сто шестьдесят девять сантиметров, но тоненькая фигурка…

— Отстань, — попросила я и попыталась прикрыться газетой. Трюк не удался. Ниса с глухим рыком вырвала из моих рук шуршащую бумагу и, отшвырнув на подоконник, склонилась, зловеще прошептав: — Ты должна помочь мне спрятать труп. Я раздраженно закатила глаза, откидываясь на спинку стула, который был очень уютным и который я не планировала покидать раньше того времени, когда мне пора будет отправляться на работу. — Ты пьяная или укуренная? Ниса склонилась еще ниже к моему лицу и практически одними…

— Обсудим, дорогой, — многообещающе ответила я, смахивая черную воду с щеки, и особенно кровожадно, выделив последнее слово, — Конечно обсудим, после того, как я надеру ваши тупые задницы!! В руках тут же вспыхнули синие сферы, и я бросилась на своих обидчиков, выполняя свое обещание. Два щита, тут же их поглотили, но этого хватило, что бы мужчины растерялись и не успели сгруппироваться. Магия магией, а старая добрая рукопашная, не раз спасала мне жизнь. Сильно толкнув Вадика в живот, направила…

— А я, как врач, в данный момент волнуюсь не о мертвых, а о живых. Не забывай об этом и ты. Нужно как можно быстрее получить разрешение. Я не хочу осознавать, что за сегодняшнюю ночь могут умереть две молодые девушки, вместо одной. Львович обреченно вздохнул, окинув взглядом лежащее на столе тело красивой девушки. Сколько ей лет? Больше двадцати? Да ей ещё жить бы и жить. На ватных ногах он направился к выходу из операционной. Каждый раз как в первый. В его-то годах с приобретенным опытом всё…

— Деревня, — ответил он, встав за её плечом. — Это я вижу. А что здесь случилось? — Тебе лучше не знать. — Рил! — Она обернулась к нему, гневно сверкнув глазами. — Чёрная холера здесь случилась. Очень неожиданно, особенно если учесть близость к Эйму. Сама знаешь — магическим огнём всё от этой заразы надо вычищать, вот и вычистили. А присланный маг-эльф той ещё сволочью был… — Почему был? — Потому. Не забегай вперёд. Он там, в деревне, заприметил одну девушку… живёт одна, из родственников…

Егор смотрел на него понимающим и сочувствующим взглядом. Тимур опустился обратно на скамью и взглянул на государственного обвинителя — прокурора Садкова Дмитрия Евгеньевича. Он сидел с хмурым, одновременно скучающим видом и смотрел в одну точку перед собой. Садков запросил для него два года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселения, штраф и возмещение причиненного вреда иностранной компании и российскому предприятию. Когда он услышал о запрашиваемом прокурором наказании, то понял,…

Время до вечера пролетело совершенно незаметно. И вот уже девушка сидит в машине и смотрит в окно на проплывающие мимо деревья и сухую серую дорогу. На подступах к станице всегда были огромные виноградники, и сейчас на них тяжелыми кистями свисали чёрные, будто большие бусины виноградины. Во рту даже разлился аромат этой вкусной ягоды. «Ничего, приеду и сразу же наемся!» -  подумала Юля, вспоминая, что в огороде позади дома всегда было несколько лоз самого распространенного сорта, всегда обильно…

К этому времени ко мне вернулся дар речи. Меня подмывало послать Форжа в утиль, но он был моим другом, поэтому я ответила вежливо: — Я не в восторге от этой идеи. — Я не собирался предлагать тебе утес для продвинутых, где тренируюсь сам, — проговорил Форж. — Думал, ты можешь попробовать свои силы на простейшем склоне класса «С». — Мне все равно не нравится эта идея. — Склоны класса «С» очень просты, — подбодрил меня улыбкой Форж. — Ты наденешь страховку и обвязку и не сможешь упасть. …

Правда, не все были в восторге от перспектив. Кому-то хотелось работать одному, кто-то выбирал более спокойную специальность. Кто-то, имея небольшой резерв, изначально понимал, что ему ничего не светит. Несмотря на мой внешний скепсис, я, как и Ларна, волновалась перед церемонией, так как мне очень хотелось стать Светлячком. Это ведь сразу показывает всем, что ты сильный маг, что ты способен на многое. И после окончания обучения у меня будут великолепные рекомендации и море возможностей. …

Как бы я не старалась, но мне сложно конкурировать с девочками в платьях за восемь моих зарплат. Я не испытываю злости или зависти. Мне просто нужно убедиться, что среди обычных людей, а не обласканных судьбой богачей я еще ничего так. — А-а, давай, — тянет Юльчонок, управляясь с едой в тарелке, — только быстрее. А то меня достанут с подкатами. Поднимаюсь с диванчика, разворачиваюсь на высоченных каблуках, и стараюсь идти ровно в сторону женской комнаты. Рассматриваю украдкой толпу. Восемь лет…

Красная нить судьбы Буланова Наталья ПРОЛОГ – Дикий патруль! Остановить свадебную церемонию! Волчий вой взял нас в кольцо. Серые хвосты замелькали меж празднично одетых людей, щекоча не только ноги, но и нервы. Я прижала руки к себе, а в верхнюю часть моей левой груди словно шмель укусил – кожу мгновенно запекло огнем, она припухла. Снова! Похоже, метка опять проявила себя. Я засуетилась на месте, следя за каждым движением животных, пытаясь понять, где их главный. В животе стало…

— Ой! А что это у тебя там? И как вы таких словно живых рептилий делаете? — воскликнула я, увидев, как сзади родительницы пролетел дракон. — Дочь, мне пора! Ещё раз с днём рождения! — воскликнула она и отключилась. В глазах отчима я впервые увидела замешательство, промелькнувшее буквально на долю секунды. — Вы их боитесь? — посмотрела я в побелевшее лицо мужчины. — Кого? — мгновенно взяв себя в руки, улыбнулся Клим. — Этих, вымерших динозавров, — ответила я. — Драконов, — словно машинально…

Вот и о том, чтоб отказаться от должности преподавателя в Университете Общей Магической Практики, где мне предоставили крышу над головой, трехразовую кормежку и скромное жалованье, и мысли не было. В Дольсгор, где и находится указанное учебное заведение, я уезжала воодушевленная и полная надежд. Надежд со временем поубавилось, как и моей святой веры в то, что все это временно. Через еще двадцать семь неудачных собеседований решила, что с известной поговоркой про “постоянное” лучше не спорить. …

– Это как? – в своей обычной манере тормозил Олиз. – Ну, я пока не знаю. Здесь подумать надо основательно. На несколько минут в комнате повисла напряженная тишина, еще больше накаляя и без того напряженный обстановку. Каждый с особым усердием и жестокостью обдумывал методы для мести осточертевшему за годы учебы ректору, но все предложения казались смешными и слишком мягкими для такого тирана, как Волдмуд. Да и пойманным с поличным быть не желал абсолютно никто. – Так не пойдет, – подала голос…

Когда в школе проходили пробы в школьные постановки, я всегда запоминала реплики, часами репетировала перед зеркалом, записывала себя и смотрела, чтобы исправить недочеты. Но как бы я ни была хороша, роль мне так и не доставалась. Я не подходила. Не была той, кого хотели увидеть на сцене. Я была толстой и приняла это. И вместо того, чтобы сесть на диету, я бы лучше пошла домой и съела коробку печенья, чтобы почувствовать себя лучше. Это было для меня утешением. Печенье не высмеивало меня. …

А зря. Существо кинулось на меня, я с криком отскочила назад, размахивая ножом. Эта скотина выбила нож у меня из руки, что, пожалуй, хорошо, а то сама бы на него и напоролась. Клацнули зубы, меня обдало зловонным дыханием, и я изо всех сил пнула гада в грудь. Тварь даже не шелохнулась, а вот мир вокруг нас натянулся и поплыл, смешиваясь со вторым слоем, который запредельные называют Между. Тварюга пыталась утащить меня в Между, а оттуда в За. — Зеро! — завопила я, — Зеро! Чудище клацнуло…

Императрица подскочила и отошла. В то время фигура прикрыла дверь на засов и развернувшись, взмахнула рукой. Дымок, скрывая личность, рассеялся. Девушка с идеальными чертами лица, но очень опасным оскалом, который оголял два клыка. Глаза полностью чёрные, без белков, а волосы идеально белого цвета и красные на кончиках. Выглядело так, будто кровь стекала по ним вниз. Девушка щёлкнула пальцами и дэсса повисла в воздухе, как от удушья лиан, которые сковывали все движения. Страх в глазах Императрицы…

Дни пролетали один за одним. Я погрузилась с головой в новую студенческую жизнь. Новые люди, новые встречи, новые задачи — я делала все, чтобы залатать дыру в сердце, отставленную Даней. Говорят, время лечит. Кто это придумал вообще? Иногда ностальгия по родным перетекала в мысли о нем. Такими вечерами я перематывала в голове наши счастливые моменты, как старый любимый фильм. Впервые я увидела его в 5 лет, уже тогда почувствовала детским сердцем, что это он тот самый, мой единственный — Даниил…