Книги из серии "Александр I Благословенный"

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

В тот день у нас Константином был урок алгебры.Вместо Николая Карловича, крайне занятого артиллерийскими экспериментами,проводил его некий Шарль Массон, секретарь Николая Ивановича Салтыкова. Сегодня мосье Массон был как-то по-особому взбудоражен. — Ваше Высочество, вы ещё не слышали? Суворов в Петербурге! Приехал, как говорят, к дочери, выпускнице из Смольного института. Поговаривают — тут Шарль понизил голос, — господин скороспелый граф сильно фраппирован назначением своей дочери камер-фрейлиной…

— Разрешите представить — Наталья Александровна Романова, моя супруга! — произнёс я, с наслаждением изучая их изумлённые физиономии. — Александр Павлович…. Ваше Величество, вы имеете в виду, что…. — растерянно начал Нарышкин. — Нет, она законная моя супруга пред Богом и людьми, — быстро перебил я, поняв оскорбительный смысл не произнесённой ещё до конца фразы. — Дайте нам пройти! Держась за руки, мы вошли во внутренние покои Екатерины. Её грузное тело лежало на софе, рядом находились доктор…

Сэр Томас с удовольствием окинул взглядом такелаж своего фрегата. «Эндимион» был включён в списки флота всего три месяца назад,но за это время всем, до последнего юнги, стало ясно: это шедевр. Имея водоизмещение 1300 тонн, вооруженный 46 орудиями (и какими орудиями! Двадцать шесть 24-фунтовыхпушек, восемнадцать 32-фунтовых карронад — неслыханная для фрегата огневая мощь!) он развивал к тому же невиданную скорость — более четырнадцати узлов, превзойдя по ходкости французский образец, по которому его…

Из новых лиц на дипломатическом поприще выдвинулся Степан Алексеевич Колычёв, уже немолодой опытный дипломат, отправленный в Париж, и Никита Петрович Панин, родственник прославленного екатерининского вельможи, человек холодный, прямолинейный и скупой на эмоции. Последний был направлен в Вену, взамен бездельника Разумовского, взявшего к тому времени совсем уж проавстрийский тон. Семимильными шагами, на зависть клеветникам и бездарям, шагала карьера семинариста Сперанского. Этот юноша с глазами раненого…

— Ах, оставьте! — возразил Николай Николаевич, последнее время ставший записным патриотом российских кадров. — Он нипочём не разбил бы принца Брауншвейгского, если бы не своевременное вспомоществование от Александра Васильевича Суворова, так удачно успевшего на поле боя! — Как знать! — не согласился барон Эртель. — До того он в дым разгромил принца Гогенлоэ, спасая этих польских каналий… А если вспомнить его Персидский поход то надо признать, господа — выбор императора чрезвычайно удачен! …

В военном отношении Франция представляла собою очень серьёзную величину. Десять лет непрерывной войны на континенте, давно действовавшая конскрипционная (то есть призывная) система набора армии позволили республиканцам создать мощнейшую военную машину, равной которой ещё не видел свет. Однако в процессе французы нажили себе очень много врагов, один из которых, разумеется — это Англия, богатейшая держава мира. Конечно, длительная война и большие потери во флоте серьёзно ослабили финансовый потенциал…