Книги из серии "Артефакт – детектив. Всеслав и Ева"

Охотник дернулся, ринулся в сторону, но только опасно потревожил трясину – с тихим утробным вздохом она прильнула к его ногам и жадно потянула их вниз. Каждое движение жертвы только усиливало ее цепкую хватку. Предсмертную тоску ни с чем не спутаешь. И охотник опустил руки, задохнулся в ее неумолимых тисках… Или это разлилась по всему телу ставшая в последнее время привычной боль, которая то накатывала резким удушьем, то отступала? Сквозь густую пелену ее смутно долетали до охотника грузные, приближающиеся…

И с того дня началась его охота. Он шел по следу, перебирая десятки, сотни вариантов и отбрасывая их один за другим. Он отчаивался и вновь возрождался для вдохновения. Без страсти и силы не происходит ничто великое! Он доберется до вершины, чего бы это ему ни стоило. Он пойдет на любые жертвы и лишения, но не отступит. Он непобедим в своем стремлении к обладанию… На этом его мысли обрывались. Миг обладания! Дальше - а дальше простиралась пустота. Он пытался заглянуть в нее… но - тщетно. Пустота…

Когда у молодых появился ребенок, Екатерина Максимовна пошла в церковь, накупила самых дорогих, толстых свечек и все поставила за здравие новорожденного и его родителей. Только одну - за упокой. Эта последняя почему-то сразу погасла, зачадила сизым дымом. - Плохая примета, - зашептались бабы за спиной Екатерины Максимовны. Святые из всех углов глядели на нее с укоризной, осуждающе. На их суровых лицах лежали густые тени. От блеска сусальной позолоты, запаха ладана и воска закружилась голова,…

- Ты звони, звони, - огорчилась соседка. - Может, проснется Колька! Гляди, как студено. Автобус придет ли, нет ли… По расписанию-то ему уж пора. Небось поломался опять. - А последний когда? - теряя надежду дозвониться мужу, тоскливо спросила Раиса. - В одиннадцать. Да он не всегда приходит. Раиса еще несколько раз звонила, но Колька не отвечал. «Напился, наверное, в стельку! - с досадой подумала молодая женщина. - Теперь его из пушки не разбудишь!» Стоять становилось все холоднее. - Идемте…

- Нам просто не повезло. - Это судьба! Она избрала нас, чтобы исправить роковую ошибку. - Думаешь? - Хочу так думать, иначе все становится бессмысленным. Стечение обстоятельств? Не верю! Мы же сами стремились к этому. - Когда они умрут, мы опять станем свободными. - Я надеюсь. Голоса стихли, прошуршали по полу шаги, почти беззвучно раскрылись и закрылись двери. Первозданная тьма, потревоженная, сомкнулась, вступила в свои права. И только едва слышный шелест, словно шепот пересыпающихся…

Фигура в рясе опустилась на одно колено. Узкие языки свеч плавно колыхнулись, по стенам пробежали багровые блики, замерли… Едва слышно пророкотали слова не то молитвы, не то заклинаний и смолкли. - В мире обмана негоже отступать от неписаных правил, - произнес голос. - Там, где все лживо, истина теряется среди нагромождений вымысла. В мире, призванном поддерживать невежество и потакать заблуждениям, приходится жить по его законам. Ступай, брат… и да пребудет с тобой наше благословение! Фигура…

- А-ааа-аааа-а! - хотел закричать он. Но из синеющих губ вырвалось слабое шипение, отдающее запахом перегара… Кажется, оборотень оказался еще страшнее, чем мог предположить охотник. Он надвигался, застилая собою белый свет, и хруст валежника под его лапами взрывался в ушах охотника, как динамит, которым глушат в здешних реках рыбу. «Он убьет меня… - мелькнуло в гаснущем сознании охотника. - Мое тело засосет трясина, и никто никогда не узнает, как закончилась моя жизнь. Или я уже умер… и вижу…

Наблюдатель оставил свой пост и медленно, крадучись двинулся к дому. Его туфли и края брюк намокли. Он спрятался за углом, постоял минуту и скользнул к окну. Оно было закрыто изнутри. Через давно не мытое стекло ничего не просматривалось. Второе окно оказалось ничем не лучше. Человек метнулся на крыльцо, приник к дверям - тишина. Замок поддался легко, как и в прошлый раз. Он открывался любым гвоздем и существовал скорее как дань традиции, нежели как средство защиты. Да и от кого здесь защищаться?…

- Молчите… - рыдала Фернанда. - Вам нельзя говорить! - Мне… уже можно… все. Слушай, не перебивай. Возьми шахматы, которыми мы играли… Они… принесут тебе удачу. - Шахматы? Они же дорогие, их можно продать и… уплатить часть долгов. Губы умирающей дрогнули в улыбке. - Они… не продаются. Бери шахматы, они твои… по праву. Ты… скрасила мою старость, дорогая Фернанда… заменила мне дочь. Они твои. Эти… шахматы… Больная порывалась еще что-то сказать, но удушье помешало ей. Позвали врача, но лекарства…

– Ваш ход, – напомнил хозяин дачи своему гостю. – Простите. Громов поспешно сделал ход конем, о котором тут же пожалел. Вот и в шахматы ему еще ни разу не удавалось выиграть у Дениса Аркадьевича, как он ни старался. Тот словно видел наперед все его планы и только едва заметно посмеивался, одними глазами. Однажды Громову пришла в голову мысль, что он играет в шахматы с дьяволом! Это, конечно, было смешно, и он посмеялся над собой, но… в глубине души, на самом донышке, остался неприятный осадок,…

– А ты веришь? – Водочки употреблять меньше надо, Володя, – серьезно ответил Гущин. – И травку желательно не курить на ночь. Тогда никакие призраки не страшны. – Я не курю, – обиделся Володя. – И не напиваюсь до чертиков! Он был помоложе Гущина, поменьше ростом, но крепкий, широкоплечий, с хорошо развитыми мышцами, и расписываться в собственной трусости ему было неловко. Но… видать, допекло парня. Гущин добродушно похлопал его по плечу. – Ладно, приноси святую воду, – пошутил он. – Вреда…