Книги из серии "Дестроер"

«Все» — разумеется, за исключением преподобного Пауэлла. Но в обстановке всеобщего ликования ему все-таки удалось получить чашку кофе. Без пуль. — Только ради такого случая, — предупредил его мастер с лесопилки, ткнув стволами ружья в чашку. — И чтоб больше это не повторялось. Но все меняется, и Юг не исключение, и это повторилось, и стало повторяться регулярно, и негры в Джейсоне стали есть за одной стойкой с белыми, и ходить в те же кинотеатры, и пить воду из одних и тех же фонтанчиков, и теперь,…

— Вовсе нет, — сказал кореец. — Совершенство существует и достижимо. — В воображении, — сказал Эшли. — Нет, здесь, на земле. И вы можете в этом убедиться. — К какой школе вы принадлежите? — спросил Эшли, который сам занимался каратэ, но был знаком и с кунг-фу, айкидо, ниндзя и многими другими видами восточных единоборств. — Видимо, ко всем школам, — ответил кореец. Эшли внимательно посмотрел на него. Тому не было еще и сорока, а такая самоуверенность…

Филдинг посмотрел в зеркало. Перед ним был сорокалетний мужчина, аристократического вида, с точеным прямым носом, твердой линией рта, явно неспособного солгать, и с мягким невозмутимым взглядом голубых глаз. Шатен без признаков седины в мягких пышных волосах, которым Оливер тут же умело придал изысканную небрежность. Филдинг изобразил на лице искреннюю озабоченность и решил, что именно это выражение будет сегодня, пожалуй, самым уместным. В точности это выражение лица он использовал в тот же день…

— Что это значит? — поинтересовался юный Уолдман у бывалого сержанта. Он тогда уже знал, что качество полицейского протокола оценивается по тому, сколько раз нужно заглянуть в словарь, чтобы расшифровать текст. Понадобится целая вечность, прежде чем он сам выучится так писать, а тем более говорить на подобном языке с репортерами. — А то значит, Уолди, — ответил сержант, — что зря ты вчера прямо перед телекамерами трескал жареную картошку прямо над обезображенным трупом этой монашки. Уолдман…

— И тут как бабахнет! — Джимми раскинул руки, показывая, до чего мощный получился взрыв. — И от него осталась только половина, — вставила Кэтрин Поффер. — Нога отлетела в песочницу, но там в тихий час никто не играет, — сказал Джимми. — Вы видели, кто принес хлопалку в школу? — Никто ее не приносил. Она там уже была, — пожал плечами Джимми. — Но кто-то ведь должен был ее принести? — не отставал агент. — Может, новенький? —…

— Уктут считает, что их сердца должны попасть в воду, которую он пьет, — ответил один из жрецов. — Моктезума считает, что мы должны отдать высоким пришельцам на четырех ногах желтый металл, за которым они охотятся, — заметил другой. А еще один добавил: — Моктезума сказал, что мы должны отдать сердца этих белых людей Уктуту. — Моктезума сказал, что ацтеки отдадут сердца белых вместе с их палками смерти? — поинтересовался вождь. — Или он сказал, что племя актатль само должно взять их сердца? …

— Кто угрожал? — спросила улучшенная копия доктора Вули. Он положил руку ей на грудь и расстегнул верхнюю пуговку блузки. Его рука нащупала краешек бюстгальтера и двинулась дальше. Бюстгальтер расстегнулся, и доктор Уильям Уэстхед Вули приступил к пылким и успешным занятиям любовью с откликнувшейся на его призыв Дженет Холи. В дверь постучали. Доктор Вули с досадой поморщился: он не ожидал, что ему помешают. Стук стал громче. — Если ты не откроешь, я уйду, — раздался женский голос, явно принадлежавший…

— Не понимаю, почему бы им просто не отозвать нас домой. — Шшш! — прошептал старик. — Уходите! Уолтеру Форбиеру было двадцать девять лет, и в то весеннее утро ему хватило ума не надеяться дожить до тридцати. Пять лет назад, демобилизовавшись из морской пехоты с дипломом инженера-механика, он обнаружил, что почти все, чему он выучился во время военной службы, оказалось бесполезным. — У меня диплом с отличием, — говорил тогда Форбиер. — Это означает,…

Глава первая Бен Айзек Голдман аккуратно разделил холодные и тонкие дольки, загрузил их в клетки из нержавеющей стали, опустил в кипящее масло и стал наблюдать, как они жарятся. Затем погребению в море кипящего масла были преданы золотистые ломтики в бледных гробиках из сырого теста. На следующий день Бен Айзек наблюдал, как обжариваются круглые, плоские кусочки мясного фарша (проверено инспекцией министерства сельского хозяйства США — содержание жира не более двадцати семи процентов). Когда…

Демосфен Скуратис улыбнулся шутке. Улыбался он редко и скупо: темные губы раздвинулись ровно настолько, чтобы на изжелта-бледном лице можно было уловить некий намек на веселье. — Я занимаюсь судами, а не мостами, баронет, — возразил Демосфен Скуратис, потягивая ароматный миндальный напиток — от портвейна он отказался Это был низкорослый и приземистый мужчина, при взгляде на него казалось, будто высокого человека сжали в длину и получился толстый коротышка. Он был достаточно безобразен,…

А вскоре они и сами уже в это верили, и, придя на работу, привычно связывали задние ноги мертвой коровы ремнем, чтобы подвесить тушу на крюк и, прикрыв пластиковый комбинезон клеенчатым фартуком, подойти и воткнуть нож в еще теплое горло, одним движением вспороть брюхо — и вовремя отскочить, когда на бетонный пол, повинуясь законам гравитации и пульсации умирающих вен, выплескивался темный поток дымящейся крови. Затем медленным движением они делали надрез вокруг головы так, что она начинала качаться,…

Она хотела сказать хохочущим черным парням, чтобы они били ее куда-нибудь в другое место. Только не в грудь — это так больно. Будет ли расизмом попросить чернокожих бить вас ногами не в грудь? Она не хотела быть расисткой. Она видела, что совершили расисты. Но евреи никогда ее не били. Когда они жили среди евреев, им никогда не приходилось бояться за свою жизнь. А этот район был еврейским, когда они с Гердом сюда переехали. Сами они были немцы и потому опасались неприятностей из-за того, что совершили…

— Мистер Уолгрин, мы собираемся убить вас. Голос в трубке принадлежал мужчине. Спокойный голос. Уверенный. Совсем не так ведут себя обычные шантажисты. Их повадки Уолгрин знал хорошо. Окончив университет, он десять лет прослужил в секретной охране Трумэна — и в один прекрасный день оставил службу, которая, несмотря на обещанные блага, не могла помочь ему достигнуть той ступеньки, ниже которой он не собирался задерживаться. Но угроз он за это время слышал немало — и по опыту знал, что произносившие…

Безобидны, держи карман шире! О какой «безобидности» может идти речь, если все люди обречены на гибель? По крайней мере, на рождении детей это не может не отразиться. Ведь они колдуют над тем же самым, что требуется для появления детей. В кузов небольшого грузовичка забрался очередной оратор. Он оказался врачом, обеспокоенным врачом. — На сегодня у них намечен эксперимент, — заговорил он. — Они собираются сунуть свои пробирки под нос новоиспеченным экспертам из газеты или с телевидения, чтобы показать,…

Глава первая Ничто в прошлом преподобного Прескотта Пламбера не предвещало, что в один прекрасный день он обретет способность с легкостью отправить на тот свет всякого, кого пожелает. Да и сам он только добродушно улыбнулся бы, если бы ему сказали, что он скоро изобретет оружие невиданной силы. — Господь с вами! Я и война? Нет, я против войны. Ненавижу страдания. Потому я и стал врачом, хочу служить Богу и людям. — Он непременно сказал бы что-нибудь в этом роде, если бы не кончил жизнь, превратившись…

В этом большом городе Южной Каролины Уолкеру доводилось бывать лишь дважды. В первый раз он ходил продавать найденный им необычного вида камешек: ему сказали, что в тамошнем университете есть человек, который хорошо платит за такие камни. Плата и в самом деле была неплохой — пятнадцать долларов тридцать пять центов, — и Уолкер не посчитал за труд протопать девятнадцать миль пешком туда и столько же обратно. Во второй раз он пришел в Чарлстон, чтобы записаться в особую часть, где брали добровольцев…

— Это все дело прошлое, — сказал Стэнтингтон. — Ну же, почему бы вам просто не сказать мне, где он? — Шел бы ты к черту вместе с ублюдком, на которого работаешь! — Черт возьми, приятель, мне нужен ключ! — Откуда вдруг такая любовь к ключу ценой в сорок девять центов? — Оттуда, — отрезал Стэнтингтон, испытывая страстное желание схватить собеседника за горло и вытрясти из него правду. А не то вызвать головорезов из ЦРУ, чтобы присоединили электроды к его мошонке: живо бы заговорил. Но теперь…

— Вы когда-нибудь слыхали о семействе Липпинкоттов? — спросил он. — Нет, — ответил Мидоуз. — Последняя моя машина была собрана на их заводе, я покупал горючее на их заправках, я задолжал шести их банкам и в свободное время смотрю телепрограммы по их каналам. Разве что на деньгах в моем кошельке еще не напечатаны их портреты, но и этого осталось недолго ждать — дайте им только скупить остаток страны. Разумеется, я слыхал о семействе Липпинкоттов! Что я, по-вашему, полный болван? Мидоуз глубоко вздохнул,…