Книги из серии "Эмиль Боев"

— А у меня, братец мой, есть сын...   Только этому его сыну, второму, не суждено было долго прожить на свете. Получив сообщение о гибели Любо, Мария пришла в состояние полной депрессии, заботу о ребенке доверили другой женщине, и через непродолжительное время его унесла какая-то болезнь, не помню, какая именно, хотя это не имеет значения, раз это существо ушло из жизни, едва появившись на свет.   Так что я сейчас иду не к Любо — его давно нет в живых, и не к его младшему сыну — его тоже нет в…

Двойная дверь бельэтажа, из полированного дуба, – такая знакомая и такая чужая – показалась ему надменной и неприступной. Внизу у выхода стоял портье. – Я не видел, как вы вошли, – заметил он недружелюбно. – А зачем тебе нужно меня видеть? – За это мне платят, – огрызнулся портье. – Следить, не зашли ли посторонние . – Кто-нибудь что-то мне оставил, что ли? – спросил Робер, не подавая вида, что заметил ударение на последнем слове. – Барышня…

— А! Прошлый раз ты говорил другое! — Ничего другого я не говорил, — сонно отвечаю я, изо всех сил стараясь не свалиться на пол. — И не мог сказать ничего другого, потому что это сама правда. Частенько у допрашивающего выдержки оказывается меньше, чем у меня, и тогда, чтобы дать волю своим нервам, он отвешивает мне одну-две затрещины. — Дурачить нас задумал, а? Твою мать!.. Теперь ты узнаешь, как здесь допрашивают вралей вроде тебя! Однако, если оставить подобные отклонения в стороне, допрос…

Я пpиехал сегодня в Венецию утpом pано, с тем чтобы Антонио Тоцци застать дома. Когда договаpивались о встpече, он сказал, что уйдет из дому не pаньше девяти часов, а я нажал кнопку звонка в восемь. – Мне бы хотелось видеть… – начал я фpазу, заpанее сколоченную из своего скудного запаса итальянских слов. – Господина Тоцци нет дома, – пpеpвал меня слуга, скользнув по мне оценивающим взглядом. А вид у меня, пpизнаться, был неблестящий. Не то чтоб уж совсем непpиличный, но костюм…

– Но ведь ты изучал исторический материализм… – Изучал, – робко подтверждаю я. – В таком случае тебе придется несколько освежить свои знания. И пополнить их. На это тебе дается два дня. – Целых два дня? – удивляюсь я, думая при этом, что шеф либо недооценивает социологию, либо переоценивает мои способности. – В сущности, у тебя будет не два дня, а четыре, потому что ты поедешь поездом. При посадке получишь необходимую литературу. И не надо хмуриться. Мы…

Он был прав, как Сократ, относительно предчувствия, что другого подобного случая в его жизни не будет, потому как через полчаса ему суждено было превратиться в груду дымящегося мяса. Но говоря, что это было в первый раз, он нагло врал: я сам неоднократно вручал ему кое-какие суммы денег, правда, не золотом и не такие большие. Итак, спокойно расположившись у моего стола, он начал разрывать обёртку, один за другим ссыпать столбики монет в кучку, которая с, каждой минутой становилась всё больше, пока…

Два-три плавных изгиба дороги, и позади остается Бриг. По одну сторону асфальта перемещаются громады пепельно-серых скал, а по другую зияет бездна широкого ущелья, на дне которого уже затаилась послеполуденная мгла. Машин на дороге немного: туристский сезон закончился. Всем, кто торопится, я охотно уступаю дорогу, так как мне самому торопиться нет нужды. Для меня сейчас главное – внимательно посматривать в зеркало заднего вида. Судя по всему, я пока что передвигаюсь без сопровождения. Три часа…

Короткий опрос, проверка паспорта, «вы свободны». Свободен в каком смысле и до каких пор? Чтобы не мучиться над этим вопросом, Борислав тут же, в присутствии полиции, платит по счету, берет первое попавшееся такси и исчезает в неизвестном направлении. Неизвестном для лондонской полиции и для тех, кто, наверное, караулит за углом, но не для меня. Я тоже расплачиваюсь и тоже беру такси: — Виктория стэйшен! Таков наш уговор: в случае аварии не тратить времени на авиакомпании и аэродромы,…

Медленно веду автомобиль по крайней полосе справа, предназначенной для таких, как я, черепах, и краешком глаза наблюдаю в зеркальце, что делается сзади, пока Борислав, как всегда лаконично, излагает суть дела: — Радев занимался какими-то эмигрантами. Они раскусили его, втянули в грязную уличную драку, обвинили в вооруженном нападении и напустили на него полицию. Ему удалось выскользнуть, и он скрылся в толпе. Твое задание — найти его. — Пустяки, — говорю я. — Мюнхенская толпа…

— За скромную плату я мог бы отогнать эту рухлядь на автомобильное кладбище. — А кто мне пригонит новую машину? — Те, на кого ты работаешь. Так хорошо работаешь, что тебе даже не платят. Обидно. — Извини, — говорю, бросая взгляд на часы. — Но мне пора идти. — Иди, иди. И передай большой привет Вале. Он смотрит на меня погасшим взглядом и добавляет: — Если, конечно, он еще жив. Да уж, верно сказано, что никогда не знаешь, из какого куста выскочит заяц. И с той же уверенностью можно утверждать,…