Книги из серии "Империя Найтс-Ридж"

В доме, как всегда, тишина. Весь второй этаж в моем распоряжении. Это совершенно излишне и ненужно, но папа всегда был таким. Все дома, в которых мы жили, были слишком большими для нас двоих и пары сотрудников, которых он нанял. Я останавливаюсь у кухонной двери, когда слышу, как Энджи, наша экономка, суетится вокруг, вероятно, убирает после ужина. Я не хочу улизнуть. Я не хочу быть таким человеком. Но в равной степени я не хочу, чтобы она звонила папе, как только я отвернусь, и имела с ним дело,…

Зная, как сильно я в этом нуждаюсь, мои мальчики дают мне пару минут, прежде чем большие руки обхватывают мои плечи, вытаскивая меня от окровавленного, сломанного Галена. Вид его искаженного лица должен заставить меня что-то почувствовать. Чувство мести. Облегчение. Это не так. Единственное, что сейчас течет по моим венам, — это отчаяние. — Хорошо, Себ. Ты высказал свою точку зрения, — лает Тео мне на ухо, пока они продолжают удерживать меня, опасаясь, что я снова уйду, если они меня отпустят.…

Сегодня вечером я сбрасываю эту кожу и надеваю другую, которая больше похожа на двух моих новых лучших подруг. И прямо по сигналу раздается дверной звонок. Я дома одна, кроме сварливого хрена в подвале. Но он никак не сможет поднять голову, чтобы открыть дверь, так что я пробираюсь через дом с волнением, быстро заполняющим мои вены от того, что может принести остаток ночи. Открыв входную дверь, я нахожу Эмми с ее обычным хмурым взглядом на ее прекрасном лице. — Рада видеть, что ты в восторге…

Чувствуя, что я отказалась от борьбы, я освобождаюсь, хотя и всего на несколько секунд, потому что сильные руки обхватывают мое тело, удерживая меня. — Все будет хорошо, — выдыхает Тео мне в ухо. Серьезный тон его голоса останавливает меня от спора, несмотря на то, что каждый дюйм моего тела кричит: — Как? Как это может быть нормально? Падая обратно на него, я использую его силу, когда мои ноги, черт возьми, почти отказывают. В движении, которое, я чертовски уверена, не было запланировано,…

Тео Черилло. Сын босса. Безжалостный, коварный, бессердечный. И проклятие моей гребаной жизни. Все мое тело дрожит, когда его темные, пустые глаза прищуриваются, глядя на меня. Он ждет, что я буду драться, просить и умолять его не делать этого. Но зачем мне это? Если он хочет моей смерти, он убьет меня. И действительно, для чего мне жить? — Продолжай, придурок. Сделай это, — насмехаюсь я. — Если ты достаточно мужчина. Громкий хлопок заставляет меня сесть, так как мое сердце бьется…

Стук. Резко втягивая воздух, я сажусь прямо и смотрю на дверь. Мое сердце так сильно стучит в груди, что у меня кружится голова. Темнота, к которой я почти привыкла с тех пор, как впервые очнулась здесь, окружает меня, холод камеры проникает в мои кости. — Черт, — шиплю я, подтягивая ноги к груди и хмуря брови, пока я пытаюсь успокоить свое сердце. Я не преуспеваю в маленьких пространствах. У меня никогда не получалось. Но мама позаботилась о том, чтобы моя клаустрофобия с годами только…

Когда все, что я вижу, это разрыв на плече ее рубашки и небольшую ссадину на коже, я вздыхаю с огромным облегчением. Просунув руки под ее безвольное тело, я поднимаюсь на ноги, прижимая ее к своей груди. — Ты, блядь, застрелил меня, — раздается глубокий, полный боли голос за секунду до того, как тяжелые шаги останавливаются позади меня. — Я, блядь, застрелю любого ублюдка, который прикоснется к моей жене. Его глаза расширяются, когда он прижимает руку к плечу, кровь сочится вокруг его пальцев.…

— Оно покрыто блестками, Бри, — говорю я, думая о ярко-розовом платье, которое я купила для работы, но которое я так и не надела, потому что не могла оставить маму. — К черту это. Оно убийственное, и это заставит тебя почувствовать себя на миллиард долларов. Я вздрагиваю. Я не уверена, что что-то может заставить меня чувствовать себя так прямо сейчас. — Э-э… — Давай, — говорит она, вскакивая и таща меня за собой. — Если ты сможешь убедить меня, что что-нибудь еще в твоем гардеробе лучше подходит…

— Да, на самом деле это здорово, — говорю я, когда он смотрит на меня, чтобы напомнить мне, что он задал мне вопрос. — Бьюсь об заклад, вы странные ублюдки. — Заткнись, дурак. — Я ударил его по голове, прежде чем бросить свои сумки в заднюю часть его новой машины и упасть на пассажирское сиденье. — Отвези меня домой к моей женщине, — инструктирую я, потирая ладони о бедра, когда нервная энергия просачивается через мои вены. Я ждал сегодняшнего вечера всю чертову неделю, и я более чем готов…

— Отправь им сообщение, расскажи, что происходит, и попроси встретиться с нами в больнице. У тебя есть номер Джесси? Она качает головой, переводя взгляд на здание, скорбь искажает ее черты, несмотря на то, что она никогда не встречала девушку внутри. — Они вытащат ее. Другого выбора нет, — заявляю я, вкладывая в свой тон больше уверенности, чем чувствую. Стелла кивает, в ее глазах блестят слезы. — Давай. Ты нужен Джоди. Она хватает меня за руку, и мы бежим к ее машине, брошенной посреди…

Как будто он знает, что я думаю о нем, мой телефон вибрирует на ковре рядом со мной. Ант: Ты занята сегодня вечером? Я смотрю на сообщение, мои пальцы постукивают по боковой панели телефона, и я жалею, что открыла его. Он увидит, что я прочитала это, и будет ожидать ответа. Дело не в том, что я не хочу с ним разговаривать. Я хочу. Я всегда хотела. Но по мере того, как идут недели, вероятность того, что нас поймают, только растет. И теперь, когда война между нашими семьями только обостряется,…

Мне грустно думать, что он предпочел бы быть один, чем играть со своими друзьями. Но я не могу сказать, что я удивлена. Он всегда был таким. — Алекс не потерпел неудачу, — продолжает Стефанос. — Когда твой дедушка услышит об этом, он— Раздается громкий треск, прежде чем Деймон появляется в коридоре, но он не видит меня. Он вообще не поднимает глаз, слишком увлеченный бегством к двери. — Николас, гремит Стефанос, заставляя меня действовать, когда Деймон распахивает дверь и выбегает…

Взяв обе мои руки в свои, она смотрит мне прямо в глаза. — Я не знаю всего, только то, что они объяснили перед тем, как снова ушли. — Я киваю, нервно сглатывая, но в равной степени нуждаясь услышать все. — С Нико все в порядке. — Весь воздух вырывается из моих легких при этой новости. — О Боже, — всхлипываю я. — П-почему он не вернулся? — Он отказался уйти и прекратить поиски твоего отца, и других. — Д-другие? В ее чертах сквозит печаль, от которой у меня сводит живот. — Они не могут…

— Ему раньше не приходилось наблюдать, как его девушка рожает, — шепчу я. Мне страшно, чертовски страшно видеть, как ей больно. Смотреть, как она страдает, когда будет рожать нашего ребенка. Но я также боюсь за малыша. Мы могли бы сделать столько сканирований, за которые могли бы заплатить, чтобы убедить меня в том, что все в порядке, что его не собираются украсть у нас в момент его рождения и отвезти на срочную операцию, которая изменит жизнь, как это было со мной. Но, тем не менее, мой страх…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

— Никогда. Оно будет выглядеть чертовски сексуально. Именно об этом я и беспокоюсь. — Ты мне поможешь? Она усмехается. — Конечно. Не обижайся, ты, может, и художница, но навыки макияжа у тебя хреновые, а сегодня они потребуют совершенства. — Никакого давления. Блейкли жестом указывает на туалетный столик, и я, отпихнув кучу лифчиков, опускаюсь на табуретку. — Сделай так, чтобы я выглядела по-другому. Если сегодня вечером я увижу свое отражение, я хочу выглядеть как кто-то другой. …