Книги из серии "Петербургские очерки"

И Родіонъ Андреевичъ, сощуривъ свои задумчивые глаза, что-то прикинулъ въ ум. Цифры получились чрезвычайно круглыя. II Раздался звонокъ, и черезъ минуту въ кабинетъ вошелъ господинъ лтъ сорока двухъ, средняго роста, лысый, съ маленькимъ носомъ, маленькими глазками и замтною просдью на вискахъ и въ бород. Одтъ онъ былъ въ длинный сюртукъ какого-то скучнаго покроя. Онъ быстро подошелъ къ Гончукову, быстро пожалъ ему руку, и селъ въ кресло. – Гд мы сегодня обдаемъ? – спросилъ онъ. …

– Не входите, здсь еще не прибрано, – поспшно крикнула ему Васса Андреевна. – Подождите въ будуар, я сейчасъ къ вамъ выйду. – Что случилось? Вы меня перепугали, – послышался изъ-за портьеры голосъ Бобылкова. – Ахъ, я вся разстроена. Я вамъ все разскажу, – отвтила Васса Андреевна. Она торопливо всунула въ волосы нсколько шпилекъ, и съ расчесаной только на половину головой встала и перешла въ большой, очень модно и нарядно обставленный будуаръ. Бобылковъ, расправлявшій всми пятью пальцами передъ…

«Милостив… государ… Пользуясь постояннымъ вашимъ вниманьемъ и вступивъ въ сношеніе съ лучшими заграничными домами…» Подписано: Джонъ Смитъ, спеціальность мельничные жернова. «Милостивая государыня. Только что получивъ изъ лучшихъ парижскихъ домовъ громадный выборъ моделей осеннихъ жакетовъ, манто, конфексіонъ и пр.». – Чортъ знаетъ что такое! Это должно быть вовсе не ко мн! – восклицаетъ Иванъ Александровичъ, и осматриваетъ конвертъ. На немъ значится: Луиз Андреевн Фрауэнмильхъ. – Вчно ты путаешь:…

– Ахъ, это не легко. Знаете, я можетъ быть съ четверть часа стояла подъ вашею дверью, прежде чмъ позвонить. Но то, что я уже слышала о васъ, и какой-то инстинктъ… все подсказывало, что я должна сдлать эту попытку. И я ршилась: будь что будетъ, а другаго ничего нтъ… – Вы обо мн слышали? отъ кого? – спросилъ Мошковъ. – Я объясню потомъ, вы все узнаете. Но сначала… Да, сначала… Но это такъ тяжело, такъ непривычно… Когда я подумаю, что вы можете не поврить хотя одному моему слову, я заране вся сгораю…

Нмка, красня, протянула пухлую блую ручку. – Разв я похожа на Венеру? – отозвалась она, улыбаясь не только губами, но и ямочками по угламъ рта. – А-га, значитъ миологію-то вы знаете! – поймалъ ее юнкеръ. – Но теперь берегитесь, вы взяли яблоко… – А что-же это значитъ? – Это значитъ, что вы должны завтра взять отпускъ, и мы съ вами встртимся въ Гостиномъ двор. – Фуй, какъ это можно! – Почему-же нельзя? Мы погуляемъ, проведемъ время… – Дти, дти, гд-же вы вс? отчего вы не возитесь? – вдругъ…

– Безспорно, фактъ стоитъ хорошенькаго разсказа, – засмялся Илья Ильичъ. – Но вы подали отличную идею: не найдется ли у кого нибудь исторіи, цлой исторіи о счастливйшемъ эпизод своей жизни? Себя, къ сожалнію, я долженъ устранить: моя исторійка очень коротка, и ничего занимательнаго не представляетъ!.. Какъ вамъ извстно, я былъ съ самаго начала благопріятно поставленъ въ матеріальномъ отношеніи: отецъ оставилъ мн порядочное состояніе, у жены оказалось великолпное имніе на юг. Такимъ образомъ, погоня…

– Не все-ли равно! – пожалъ плечами Илья Петровичъ. Ольга Ивановна чуть-чуть улыбнулась и потупилась. – Ну, душечка, – обратилась къ ней Вра Андреевна, – прикажите напоить дтей чаемъ, и не позволяйте имъ долго возиться. Завтра въ классы. До свиданья. Мужъ и жена вышли въ переднюю. Туда же вбжали дти, мальчикъ и двочка, десяти и девяти лтъ. – Тише, тише, не сомните мн платье, – встревожилась Вра Андреевна, выставляя впередъ руки и вытягивая шею, чтобы поцловать ихъ на нкоторомъ разстояніи. –…

Она, наконецъ, встала, оправила примятыя складки платья, и прошла въ кабинетъ. Она вошла туда какъ разъ въ ту минуту, когда Валковъ и его партнеры, докончивъ шесть робберовъ, мнялись мстами, чтобъ зассть еще на три. И опять машинальный взглядъ равнодушно-серьезныхъ глазъ, и ничего больше. – Знаешь, ты меня просто пугаешь: у тебя такой болзненный видъ! – подскочилъ къ ней мужъ, когда она врнулась въ гостиную. – Подемъ лучше домой! – Хорошо, подемъ. У меня, въ самомъ дл, голова болитъ. Погоди,…

– Ну, теперь надо ждать. Я думаю такъ сдлать: мы будемъ выходить изъ дому по очереди. Если безъ васъ кто придетъ, я выйду переговорить; если безъ меня – вы переговорите, – предложила сосдка. – Вы кофе пили? – Нтъ еще. А вы, Рузова? – Садитесь, будемъ вмст пить. За кофе об сосдки возбуждены и говорятъ на перебой. – Вы счастливица, замужемъ были, вамъ не страшно поступить въ чужой домъ, – позавидовала девушка. – А я ужасно боюсь: вдругъ ко мн приставать станутъ. – А вы смотрите только,…

– А что ей съ этимъ несессеромъ длать? Ей, вонъ, рукава въ платьяхъ перешивать надо, говоритъ – новая мода вышла. – Рукавовъ я не могу перешивать, братецъ, не могу, сами понимаете. Тутъ пришли племянники, сыновья покойной старшей сестры, трое молодцовъ отъ двадцати до тридцати лтъ, вс рослые, краснощекіе, съ громкими голосами. Они никогда нигд не могли окончить курса и служили въ какихъ-то правленіяхъ, получая отъ тридцати до семидесяти-пяти рублей жалованья. – Водочки-то съ морозу сейчасъ…

Это m-me Уланова. Какая вульгарная фамилія! Вавочка терпть ее не можетъ. Все, ршительно все въ ней противно: и эта крупная, грубая красота, и подрисованныя рсницы, и пудра на слишкомъ густомъ пушк надъ верхней губой, и преувеличенная свобода обращенія, и плохо скрытый тонъ насмшливости въ грудномъ, красивомъ голос, и необъяснимая способность всхъ привлекать, со всми становиться въ какія-то необычайно удобныя, дружескія отношенія. – Я васъ ищу, повторила она; – я намрена поссорить васъ со всми мужчинами.…

– Господа, я прошу у васъ снисхожденія и помощи. Я затяла переворотъ, громадный переворотъ. Мы сегодня не будемъ играть въ карты… – начала она, робя и внутренно себя подбодряя. – Гм!.. – громко крякнулъ кто-то изъ старичковъ. – Да, господа, мы не будемъ играть въ карты. Не правда ли, это интересно? – продолжала молодая хозяйка. – Гхе! – крякнулъ на другой тонъ кто-то сзади нея. – Право, господа, надо-же, наконецъ, сдлать этотъ опытъ, – заторопилась хозяйка, почувствовавшая что-то неодобрительное…

– Если хорошій теноръ, такъ не прідетъ, – скептически отозвался Перволинъ. – Ну, а затмъ кто? – Много еще будетъ. Хоръ балалаечниковъ будетъ. – Какъ, балалаечники? – почти испугался Перволинъ, вспомнивъ опять генерала Трезубова, который говорилъ, что готовъ ни пить, ни сть, а только слушать балалаечниковъ. – Да. Не т, конечно, знаменитые, а другіе, новенькіе. Новый хоръ составился, изъ членовъ бумагопрядильнаго потребительнаго общества. Но совершенно также хорошо играютъ, какъ и андреевскіе.…

За дв станціи до Вильны, она наконецъ начала дремать. Въ Вильн она уже сквозь сонъ чувствовала, какъ по ея тлу пробжалъ холодокъ отъ раскрытой двери, слышала чьи-то голоса, возню съ ручнымъ багажемъ. Но отъ почувствованнаго холода она крпче заснула, и проспала часовъ пять кряду. Когда она наконецъ раскрыла глаза, вагонъ былъ залитъ яркимъ свтомъ только что вставшаго солнца. Это ее несказанно обрадовало. «Можетъ быть и въ Петербург сегодня солнечная погода», подумала она. А до Петербурга всего нсколько…

– О, вы неспособны къ такой мстительности… – Но вы стоите, честное слово. Послушайте, въ субботу мы перезжаемъ въ Петергофъ. Въ воскресенье вы должны у насъ обдать на дач. А до субботы вы задете взять петергофскій адресъ. У насъ полный безпорядокъ, пріемовъ больше нтъ, но васъ я приму. Даете слово? – Съ величайшимъ удовольствіемъ. Кто-то обгонялъ сзади, надо было уступить дорогу. Шорная пара подхватила впередъ. – Смотрите же, въ воскресенье! – крикнула дама, привтливо кивая головой. Повацкій…

– Даже изумительно, какъ вы не любите исполнять общанное, – заговорилъ, молодой человкъ, усаживаясь подл нея подъ нависшими втвями двухъ старыхъ, сросшихся березъ. – Припомните, сколько разъ уже вы общали мн прогулку на ферму, и всякій разъ находите какую-нибудь отговорку. – Почему вамъ такъ, хочется на ферму? – Потому что по той дорог почти никого не встрчаешь. – А зачмъ вамъ нужно, чтобы никто не встрчался? Молодой человкъ нетерпливо сорвалъ съ головы шляпу и помахалъ ею. – Вотъ,…

– Вы еще въ город? Когда же въ Петергофъ? Не думаете посмотрть внскую оперетку въ «Акваріум»? Мамаша, Анна Петровна, отвчала громко и съ аппломбомъ. Он на отлет; въ Петергофъ перезжаютъ въ пятницу; о внской оперетк слышали много хорошаго, но все-таки это оперетка, и вообще неловко быть вечеромъ въ публичномъ саду. Биби пока молчала, но когда рядомъ съ ними похалъ, верхомъ на своей кровной кобыл, ротмистръ Кукаревскій, она, посл обстоятельныхъ отвтовъ матери, немножко сощурила свои умные срые…

Такимъ-то образомъ Никъ-Никъ позастрялъ въ Петербург, и въ прошлую субботу похалъ въ Коломяги открывать скаковой сезонъ. У него былъ спеціальный костюмъ для скачекъ: черный жакетъ съ чрезвычайно длинными и круто закругленными фалдами, панталоны изъ блой фланели и свтло-срый цилиндръ. Все это превосходно дополняло знаменитыя розовыя, голубыя и желтыя клтки. Никъ-Никъ побывалъ въ членской бесдк, поздоровался съ знакомыми, и узнавъ о побд «Гароты», выразилъ сожалніе, что опоздалъ къ началу, такъ…