Книги из серии "Варвары ледяной планеты"

Затем свет погас, и зачирикали птицы. Я снова прищурилась, чтоб мои глаза приспособились к темноте, и обнаружила себя окруженной... существами. Существами с продолговатыми черными глазами, гигантскими головами и тощими бледными руками. Маленькие зеленые человечки. Я закричала. Честно говоря, я кричала как резаная. Один из инопланетян склонил свою голову надо мной, и звук чириканья птиц повторился, несмотря на то, что его рот оставался неподвижным. Что-то горячее и сухое полностью закрыло мой…

— Нет, совсем нет. Просто я не привыкла к этому, — улыбнувшись, я пододвигаюсь чуть поближе к нему. — Впрочем, я не привыкла спать с кем-то еще. И к этой планете. И ко всему этому, если честно. Вэктал обнимает меня своими большими руками и, притянув к своей груди, прижимает меня к себе, после чего гладит мои волосы. — Это делает тебя несчастной? Я открываю глаза, хмуро уставившись в предрассветную тьму. Довольно… странный вопрос. — Несчастной? — Ты не улыбаешься, как остальные. Ты не смеешься…

Мы не нуждаемся в предостережении инопланетян, чтобы понять, что эта планета убивает нас. Пожалуй, это и так очевидно. — Она открывается, — говорит Меган, и вместе с Джорджи отступает на шаг. Панель с шипением приподнимается со стены точно так же, как в научно-фантастических фильмах. Внутри — девушка в футболке и трусиках, странные спирали обвиты вокруг ее тела и просунуты прямо ей в горло. Неожиданно для себя самой меня бросает в дрожь. Джорджи и Меган изучают спящую девочку, пытаясь понять,…

— И очень болтливая, — подняв руку, я изображаю болтающую куклу. — Ну да ладно, гнев я уже переболела. Я не хочу провести следующие три года — или сколько бы времени для этого ни потребовалось, чтобы этот малыш выпекся в моем животе — с одним только гневом в душе. Именно поэтому этот медовый месяц должен быть потрясающим. У нас будет время, чтобы сблизиться, время для секса, и мы, как пара, соединимся настолько основательно, что эти сукины дети никогда уже не смогут нас разлучить. Будет здорово……

Я — …не одна из них. Время от времени очень тяжело не чувствовать себя отверженной из-за того, что мой кхай молчит. Когда он находит тебе идеальную пару, он начинает вибрировать. Это что-то вроде мурлыканья, но более похожее на песню. Инопланетяне называют это «резонированием», и мужчина будет резонировать лишь своей женщине и наоборот. К тому же, несмотря на принудительное спаривание, всякий, кто подцепил себе пару, блаженно счастлив. Джорджи обожает своего пришельца, Вэктала, который является…

«И моя пара тоже»,  — думаю я проказливо в то время, как проскальзываю обратно под одеяло и сразу сую к нему свои ледяные ноги. Аехако испускает стон и тут же, схватив меня, прижимает к своему большему телу. — Злюка. — Неужели тебе не хочется согреть пальчики моих ног? — поддразниваю я, прижимаясь к нему. Аехако огромен — крупнее многих других ша-кхаев, а это народ не маленького роста. Каждый раз я должна спать спереди, но он любит раскинуться, и зачастую я просыпаюсь от того, что он во сне…

Уже почти добралась. У меня с собой нож Хэйдена, так как он слишком сильно ранен, чтобы им пользоваться. Костяная ручка в моей руке ощущается гладкой, хотя для моей человеческой ладони она слишком большая, чтобы удобно было ее держать. Все здесь, на Не-Хоте, по величине как для ша-кхай, а не для человеческого размера. Для девушки я довольно-таки высокого роста, однако среднестатистический житель на этой планете, кажется, ростом в семь футов ( прим. 213 см ), к тому же снега здесь глубокие, а пещеры…

Порой меня все еще удивляет, как так получилось, что судьба свела нас вместе, поскольку мы с ним из совершенно разных уголков вселенной, а мы оба оказались здесь, но это отдельная история. А сейчас я хочу своего мужчину. Рука Вэктала разглаживает мое бедро, и он прижимает меня к своему члену, давая мне понять, что уже несколько минут, как он проснулся и подумывает о сексе. Не могу его осуждать — я, как правило, думаю о сексе больше, чем, возможно, следовало. Тяжеловато не думать, когда твоя пара…

Он смотрит на нее, и в его глазах читается беспокойство. — Хар-лоу… нет? — Нет, — выдавливаю я. — Мои морепродукты должны быть приготовлены. — Готовить? — вторит он, потрясая передо мной убитой тварью. — Рух готовить? Рух знает не так уж много языков — вообще никаких, — потому что он так долго был диким. Однако он улавливает некоторые мои слова, отчаянно желая поговорить со мной. И «готовить» одно из них, какое он знает. Я смотрю на эту штуку, пытаясь преодолеть свое первоначальное отвращение.…

Однако для предупреждений уже слишком поздно. Им просто был нужен кто-то, кого забрать, и они выбрали меня. Охранники тащат меня наружу и прочь из грузового отсека, где содержатся пленницы. Меня волочат вниз по коридору, а потом толкают через дверь. Я приземляюсь на пол на четвереньки, и когда поднимаю глаза, вижу, что там стоит еще один охранник. Он улыбается, показывая свои акулоподобные острые зубы. От его улыбки меня до костей пробирает ледяной озноб, и когда он хватает меня за волосы и тянет…

Невозможно забеременеть, если внутри установлена штука, контролирующая рождаемость, и невозможно срезонировать, если вы не можете забеременеть. Вот та причина, по которой я грею попой скамью, и не в состоянии ничего изменить. Я смотрю на центральное кострище. Точно так же обстоят дела и у мрачного Гаса. Это тяжело — видеть, что все уже получили всё то, что вы когда-либо хотели — пару, семью, детей, а ты всё ждёшь и ждёшь. Краем глаза я уловила небольшое движение, оторвав взгляд от мерцающего…

Сложновато не ревновать. И это было не так уж трудно, когда первоначальный всплеск спариваний девчонок миновал меня, Клэр и Тиффани. Все было в порядке, ведь моя вошь — симбионт, который поддерживает во мне жизнь и играет роль свахи, отвергла не только меня. Но тут, неожиданно, Клэр обзавелась парой. А потом и Тиффани нашла себе пару. Похоже я единственная, чья вошь взяла перерыв на обед. Предполагается, что вошь должна за мной присматривать и обо мне заботиться. Она должна всеми возможными…

Дагеш мгновение наблюдает за кормлением близнецов, а затем поворачивается, чтобы натянуть леггинсы. — Я все равно должен вставать. День пропадает даром. — Но ведь рано? — Не думаю, что еще даже рассвело… — Тогда я начну свою охоту пораньше. — Он заканчивает одеваться, перекидывает свой рюкзак с оружием через плечо и улыбается мне, затем направляется к выходу из пещеры. Я стараюсь не разочаровываться. Я знаю, что охотники очень заняты, пытаясь накормить всех, но у меня есть смутное подозрение,…

Нора издает рвотный звук. — Ты же не собираешься это пить, не так ли? — Это немного похоже на овсянку халапеньо с карамелью, как только чай впитается, — говорю я ей, глядя на свою чашку. — Съела вчера три такие чашки. — Это звучит ужасно. Джоси просто зачарованно смотрит на меня. — Как думаете, сколько пройдет времени, прежде чем у меня появятся странные предпочтения беременных? — У меня ничего такого не было, — говорит Нора, осторожно отрывая Эльзу от левой груди, а затем переворачивая…

Что именно, я не знаю. Но мне не терпится это увидеть. Однако я этого не разделяю. Бек все еще пытается обрести свою гордость после того, как Клэр оставила его меха и ушла к Эревену. Это было долгое «путешествие» сюда, и будет долгим «путешествием» домой. Это будет намного дольше, если он все время будет полон гнева. Я изучаю остальных, пока они препираются, чтобы понять, испытываю ли я от них подобное чувство, но ничего не происходит. Я пожимаю плечами. Это не всегда срабатывает. — А как…

Я глажу его по подбородку. — Я должна проверить племя, моя пара, — шепчу я ему. Кэшрем кивает. Он, как никто другой, понимает мои настроения. Он знает, что я беспокоюсь о каждом в нашем растущем племени, как будто они мои собственные комплекты. Он знает, что я не смогу успокоиться, пока мой кхай не споет каждому из них и не определит, что с ними все в порядке. Я слишком живо помню, каково это было — наблюдать, как кхай-болезнь распространяется по нашему народу, и как мой собственный кхай еще…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…