...Да поможет мне бог

Ответ: Нет, я ничего не знаю об этом.

Вопрос: Но ведь он был вашим компаньоном. Вы, должно быть, часто встречались. Неужели вам никогда не приходилось беседовать о политике?

Ответ: Не могу припомнить определенного случая, но, как вы справедливо заметили, мы часто бывали вместе. Весьма вероятно, что мы иногда толковали о политике.

Вопрос: Не расскажете ли вы об этом подробнее?

Ответ: Вряд ли сумею.

Вопрос: Попытайтесь припомнить, если не возражаете, скажем, президентские выборы 1948 года. Вы случайно не знаете, не поддерживал ли мистер Донован прогрессивную партию?

Ответ: Сейчас я припоминаю, у нас был разговор об этом. Донован принадлежал к тем чудакам, которые считали, что у мистера Трумэна есть шансы. Он голосовал за список демократов.

Вопрос: То есть он сказал, что голосовал?

Ответ: Видите ли, мистер Кеслер, я в ту минуту не находился с ним в кабине для голосования. Мы с мистером Донованом живем в разных районах».

Спенсер улыбнулся. Майлсу, должно быть, понравился собственный ответ, иначе он не привел бы его здесь. Спенсер хорошо помнил день выборов. Джон Арбэтт пригласил его к себе в гости. Спенсер отказался, зная, что там все будут ратовать за победу республиканцев. Он упомянул о Трумэне больше из упрямства, чем из убеждений, и до сих пор помнит раздраженное выражение на лице Джона Арбэтта.

— Вы кончили? — спросил Майлс.

— Еще минуту — ответил Спенсер. Как раз в этот момент он добрался до самого главного.

«Вопрос: Мистер Майлс, не знаете ли вы, состоит или состоял мистер Донован в коммунистической партии?»

Спенсер поднял глаза.

— Объяснил ли он причину, заставившую его задать подобный вопрос?

— Нет, — ответил Майлс, — у нас произошел довольно оживленный обмен мнениями по этому поводу. Он совершенно ясно дал мне понять, что я могу не отвечать на его вопросы, но я решил, что вам будет выгоднее, если я отвечу.

— Благодарю вас, — сказал Спенсер.

Он прочел:

«Ответ: Я считаю это невероятным и невозможным.

Вопрос: Выражал ли он когда-либо в вашем присутствии левые взгляды?

Ответ: Нет.

Вопрос: Пытался ли он навязывать вам или другим убеждения, неприемлемые для нашей страны?

Ответ: Нет.

Вопрос: Но он уговаривал вас взять на себя защиту Гордона Беквуда, не так ли?

Ответ: В этом нет ничего левого или неприемлемого. Вина Беквуда никогда не была доказана, и с либеральной точки зрения...

Вопрос: Значит, вы назвали мистера Донована либералом, не так ли?

Ответ: Пожалуй, да.

[На этом закончилась беседа между чиновником ФБР и Бернардом Г. Майлсом. Мистер Кеслер вторично поблагодарил Майлса за содействие и сказал, что свяжется с ним или с мистером Арбэттом, если понадобятся дополнительные сведения. После его ухода Майлс пригласил в кабинет свою секретаршу Беатрис Стейнхардт и продиктовал ей вышеприведенный текст]».

Спенсер увидел, что Майлс выжидающе смотрит на него. В горле у него пересохло — он и не притрагивался к напитку. Теперь одним залпом он почти осушил стакан. Ему хотелось поскорее отделаться от Майлса, с которым он не мог обсуждать это дело серьезно.

— Можно мне взять одни экземпляр? — спросил он.

— Да, конечно.

Неловким движением Спенсер сунул листки в карман.

— Попытайтесь отнестись к этому спокойно, Донован,— сказал Майлс. — Хотите услышать мой совет?

— Разумеется.

Майлс, отодвинув стакан, положил локти на стол.

— Мистер Кеслер не просил меня скрыть от вас его визит. Естественно, я рассказал вам обо всем. Они это понимают. Теперь вы должны сделать все возможное, чтобы узнать, в чем тут дело. Действуйте немедленно. Если нужно, отправляйтесь в Вашингтон, попытайтесь связаться лично с мистером Гувером. Это легко устроить. Таково не только мое мнение. Я говорил с Джоном, и он согласен со мной.

Совет был резонным. Но Спенсер не мог ему следовать и не имел права вдаваться в объяснения.

— Я подумаю, — сказал он.

Майлс решительно положил руку на плечо Спенсера.

— Донован, вы меня знаете. Я человек осторожный. Я не советую клиенту действовать без крайней необходимости. Нельзя сидеть сложа руки и ждать, пока этот цветок расцветет. Он ядовит. Его надо вырвать с корнем.

Он повысил голос. И Спенсер вдруг понял, что играет со стариком. А Майлса искренне заботила его судьба. Такое поведение было нечестно. Несколько минут Спенсер боролся с искушением рассказать старику всю правду, но потом сообразил, что это всего лишь начало. Если его затея удастся, ему придется еще не раз сталкиваться с подобной ситуацией. Ему придется играть со всеми, кроме Лэрри.

— Вы всегда считали, что дело Беквуда навлечет на меня беду, — сказал он Майлсу.

— Да, — ответил Майлс. — Однако сейчас положение сложнее. — Он выбирал слова осторожно, стараясь, чтобы Спенсер понял его.— Вы мне нравитесь, Донован. У вас горячая голова, иной раз вы сами вредите себе своим упрямством. Но вы мне нравитесь. Пока они будут ходить ко мне или к Джону, вам нечего беспокоиться. Но они могут допросить и других людей, которые не столь дружески расположены к вам, которые были бы рады видеть вас в беде. Вот в чем опасность.

— Но разве мне угрожает какая-либо опасность? — сказал Спенсер. — Я не знаю за собой никакого преступления. Мне тридцать семь лет, я здоров и ничего не скрываю.

Майлс не спускал с него глаз, его губы были крепко сжаты.

— Черт побери, — внезапно сказал он, — иногда я не понимаю, то ли вы дурачите меня, то ли вы действительно настолько простодушны.

Он резко повернулся и подозвал официанта.

Спенсер смотрел, как старик расплачивается. Майлс был сердит и даже не пытался скрыть гнев.