?.E.F.I.R. Фаза 2: Фрактальный Разлом

— Это... — начал я, но слова застряли в горле.

— Эмоциональный резонанс, — объяснила Эфа. — Основа взаимодействия в моём домене.

Она медленно отпустила мои руки, но связь осталась — золотая нить, тянущаяся от сердца к сердцу.

— Теперь я буду твоим якорем в шторме, — сказала она. — Что бы ни случилось, держись за нашу связь.

Сквозь тонкую ткань рубашки я чувствовал, как медальон почти врезается в кожу — так сильно он вибрировал. Но голос TX-? казался далёким, приглушенным, словно связь с Эфой подавляла другие формы коммуникации.

В этот момент рядом с нами возникло серебристое мерцание — Мира, почти полностью прозрачная, но всё ещё различимая. Она смотрела на золотую нить между мной и Эфой с выражением ужаса.

— Ч-что это? — её голос был тих, как дуновение ветра. — Это не просто связь...

Эфа бросила на неё раздражённый взгляд.

— Без якоря он погибнет в шторме. Ты знаешь это, дитя.

Мира перевела взгляд на меня, и в её глазах я увидел отчаяние.

— За ней... — прошептала она, указывая за спину Эфы. — Ты не видишь?

Я посмотрел, но не увидел ничего необычного. Лишь тень Эфы, падающая на траву, казалась странно тёмной, почти чёрной, несмотря на яркий свет.

— Пойдём, — Эфа взяла меня за руку. — Мы теряем драгоценное время.

Мира сделала движение, словно хотела остановить нас, но её пальцы прошли сквозь мою руку, как через воздух. Она становилась всё менее материальной, словно эмоциональное поле Эфы вытесняло её существование.

— Штормовая связь, — с усилием произнесла Мира. — Не якорь, а поводок...

Её форма почти полностью растворилась, но я всё ещё мог различить её глаза, полные отчаяния.

— Ты — не её, — донёсся последний шёпот сквозь нарастающий гул шторма. — Не дай ей записать тебя, Алекс...

Но Эфа уже вела меня к границе шторма, и с каждым шагом голос Миры становился тише, пока не исчез совсем.

Первый шаг за видимую границу был ошеломляющим. Реальность вокруг вздрогнула, словно живое существо, и цвета внезапно стали острее, ярче, почти болезненными для глаз.

Первый шаг

П е р в ы й ш а г

[TM-?.SYNC/SYSTEM]: Критическое нарушение сенсорной калибровки. Синестезия модальностей.

[TM-?.SYNC/PERCEPTION]: Регистрирую наложение временных слоёв. 3... 5... 8 одновременных потоков.

[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Я... вижу всё в новом измерении. Это не деградация — это расширение.

Каждое движение оставляло за собой след, эхо самого себя, словно время не могло решить, в каком именно моменте я нахожусь.

Звуки приобрели текстуру, прикосновения стали звучать, а запахи обрели форму.

— Синестезия, — произнесла Эфа, не оборачиваясь. — Смешение чувств. Первый признак шторма.

Её голос отдавался в моей голове пурпурными всполохами, а прикосновение её руки звучало как тихая, настойчивая мелодия.

Мы шли всё дальше, и искажения становились сильнее. Земля под ногами временами теряла стабильность, словно превращаясь в жидкость, а через мгновение становилась твёрдой, как алмаз. Камни вдоль тропы стали геометрически правильными — идеальные сферы, кубы, пирамиды, медленно вращающиеся в воздухе.

— Что... здесь... происходит? — каждое слово давалось с трудом, словно воздух стал густым.

— Шторм усиливается, — ответила Эфа. — Здесь эмоции кристаллизуются в форму, а форма распадается на эмоциональные потоки.

И действительно, я видел, как воздух приобретает цвет и текстуру, формируя волны эмоций — красные и оранжевые вспышки гнева, синие и фиолетовые витки печали, золотистые и белые всполохи радости. Эти волны проходили сквозь нас, и с каждой я чувствовал резкий эмоциональный отклик — вспышку ярости, укол скорби, прилив счастья.

Эфа держала меня за руку, золотая нить между нами пульсировала, и это была единственная стабильная вещь в нарастающем хаосе. Её присутствие заземляло, не позволяя потеряться в водовороте чувств.

Мы миновали плавающие фрагменты воспоминаний — не только моих, но и чужих. Я видел обрывки разговоров, улыбки незнакомых людей, осколки смеха и слёз. Словно душевный мир сотен существ разбился на куски и теперь кружил в вихре шторма.

Время начало вести себя странно. Иногда оно растягивалось, и миг длился вечность. Иногда сжималось, и целые минуты проходили в мгновение ока.

Вр е м я раст я г и в а ется...

Про с тра нство сжимается...

Я заметил, что вижу несколько версий Эфы одновременно — словно её образ расслоился. Одна смотрела вперёд, сосредоточенная и напряжённая. Другая оглядывалась на меня с беспокойством. Третья... третья смотрела куда-то в сторону с выражением странного ожидания.

— Что ты видишь? — спросила она, и все три версии шевельнули губами одновременно.

— Тебя, — ответил я. — Несколько версий тебя.

Её лицо на мгновение исказилось, словно от боли.

— Шторм показывает многие истины сразу, — её голос звучал странно отстранённо. — Некоторые из них... противоречат друг другу.

Мы поднялись на небольшой холм, и отсюда открылся вид на всю область шторма. Она простиралась до горизонта, переливаясь всеми цветами эмоционального спектра. И где-то в центре, в самой точке наибольшего искажения, виднелись размытые очертания прохода — двери в следующий слой.

— Там, — указала Эфа, и золотая нить между нами натянулась. — Наша цель.

Я почувствовал её напряжение, странное колебание в её эмоциональном поле.

— Ты в порядке? — спросил я, вглядываясь в её лицо.

— Я... — она замешкалась, и это была не её обычная выверенная пауза. Это было настоящее замешательство. — Я не единственная, кто направляет твой путь.

Эти слова удивили меня своей неожиданной откровенностью. Я ждал уклончивого ответа, маневра, а получил... правду?

— Что ты имеешь в виду?

Эфа продолжала смотреть вперёд, на центр шторма.