10 лет выпуску

Последнюю фразу Лика произнесла членораздельно, смотря в упор на Сашу и тыча в него указательным пальцем. Саша уже знал, что возмущенная тирада Лики будет длиться еще долго. Вполне вероятно, до самого дня встречи выпускников. Но его радовало, что жена суетливо бегает по комнате в поисках то расчески, то резинки, а не сидит молча, уткнувшись в ноутбук или книгу. Тишина в их квартире теперь была привычной для обоих.

– Какой чай тебе заварить? – несмотря на семейный кризис, Саша и Лика по выходным до сих пор завтракали вместе. За приготовление всегда отвечал Саша.

– Какой-нибудь, чтобы эти дебилы меня не бесили!

Звуковая частота Ликиных возгласов менялась в зависимости от того, в какую часть квартиры она бежала. Саша спокойно и аккуратно жарил яичницу – старался сделать так, чтобы не разбить ни один желток. Себе он готовил с беконом и на сливочном масле, Лике – с беконом и помидором на масле виноградной косточки.

– Ну да, звать учителей – это лишнее, – успел вставить Саша.

– Лишнее?! Эта девка до сих пор торчит у училок дома, там половина из них ее тетки, крестные мамы и кто там еще может быть. Они там все на районе как в дешевых ток-шоу: друг с другом трахаются, женятся и разводятся. А на фига тогда нас звать? – Лика, наконец, плюхнулась на стул и кинула руки на стеклянный стол. Она была настолько возбуждена, что ей так и не удалось аккуратно уложить волосы.

– Ну они думают, что это нормально. Учителя же тоже с нами были все эти годы…

– С кем? С тобой? Я ненавидела половину из них. И знать ничего про них не знаю. Они там живы вообще? Не надо тут всех под одну гребенку, – Саша почувствовал, как приближается к тому, чтобы попасть под горячую руку.

– Ну так я же согласен с тобой. Ты им так и напиши.

– Я и написала. Сейчас посмотришь, эта ваша овца Катя развоняется. А ее дружки поддержат. Ты тоже напиши.

– Хорошо, но я вообще особо не читал переписку, – Саша старался всячески доказать Лике, что он поддерживает ее, но и не мог накинуться на бывших одноклассников, о которых сохранил только добрые впечатления.

– Да я вообще даже не хочу читать, что они там пишут. Пробежалась глазами. Шутки какие-то тупые друг другу кидают, эта ваша Краля хвостом вертит, как обычно. И они думают, что это всем интересно. Готова поспорить, что они не соберутся.

– Да не, я думаю, что соберутся, только небольшой компанией. Нам правда там нечего делать, наверное.

* * *

Нам. Саша ценил редкие случаи, когда удавалось снова объединиться с Ликой в команду. В такие моменты он старался сделать акцент на том, что между ними еще есть что-то настолько интимное, что известно только им обоим. Но Лика, напротив, не придавала этому значение. Для нее все эти местоимения были просто словами, как и те, что она читала и произносила каждый день.

Из участников беседы за минувшие десять лет с момента выпуска из школы, она видела только Сашу. Она никогда не впадала в ностальгию по детским и юношеским временам и, тем более, не интересовалась, кто и как поживает из бывших знакомых. Она даже в район школы больше никогда и не заезжала – забыла его как скучный и вынужденный этап своей жизни.

Увидев оповещение о приглашении беседу, Лика не удивилась – ее позвали туда из-за Саши. Но она совершенно не готова была из-за этого молчать и всячески демонстрировать, что отдает свое слово мужу. Она ощущала себя таким же полноправным участником обсуждения организационных моментов, как и все из списка.

В вечер, когда Лика получила оповещение, она зашла на странички Крали, Кристины, Маши и Анжелы. Первой ее реакцией было отвращение. Она увидела, какой жалкой и скучной была их жизнь.

Фото из ресторанов, фото с детьми, фото у Ласточкиного гнезда, фото на шашлыках в компании толстых парней, фото на фоне почти убитых машин, фото в купальниках, демонстрирующих все недостатки фигуры, – все это казалось ей пошлым и вызывало презрение к тем, кто был на них изображен. Из увиденного Лика сделала вывод, что от бывших однокашников остается либо ждать самые убогие варианты для празднования юбилея выпуска, либо не ждать встречи вовсе. Она знала, что в первом случае будет готова резко пристыдить всех, кто против нее, а во втором случае обрадованно выдохнет и в очередной раз будет довольствоваться своей тонкой проницательностью.

При всей своей пылкости и резкости, Лика имела свойство сначала подумать, а потом сказать. Поэтому ответная реплика на Катино сообщение не была эмоциональным порывом. Это был старательно выжидаемый выпад.

Беседа: «10 лет выпуску!»

Катя вся похолодела от сообщения, которое видела перед собой. Она уже и думать забыла про то, что кто-то из девушек кроме нее и Кристины может еще тут высказаться, да еще так, чтобы привлечь внимание. Появление Анжелы Катя всерьез не восприняла, как и не воспринимала ее личность в целом. А вот Лика одной своей фразой окатила ее леденящим раздражением.

Катя, в отличие от Лики, предпочитала писать то, что на душе и в голове – без прикрас. Иногда она немного времени уделяла попытке красиво сформулировать мысль, но, как правило, это ей не помогало.

Первым ее порывом было написать что-то такое, что было бы не менее эффектным, чем появление Лики в чате. Но на ум кроме вопроса: «Это почему?!» ничего не приходило.

Второй банальнейшей идеей стал звонок Кристине. Катя хотела выплеснуть подруге всю желчь, которая копилась, казалось, годами. Но Краля этого не понимала. Она была уверена, что единственным раздражителем стало именно последнее сообщение Лики. Она тут же напредставляла себе, как эта надменная девка войдет в зал ресторана и все танцы посвятит Глебу, который, конечно же, ее пригласит. Непременно.

Но обиды Кати копились еще со школьных времен. Правда теперь она даже мысли себе об этом не допускала. Она сознательно отказывалась вспоминать, как несколько дней не могла заставить себя сделать мейкап в десятом классе после того, как узнала, что Юрик – ее добрый пухлый друг – подарил этой Лике брелок «Пираты Карибского моря». Как годом раньше она утешала Дениску у себя в комнате, конечно, совсем не потому, что сопереживала ему, а потому что хотела стать для него лучшей девушкой в мире. Катя никогда не рассматривала его как партнера, ей просто нравилось нравиться.

А теперь была угроза, что Лика нажмет на красную кнопку под именем Глеб. Тем более что ее страничка в Сети кричала: «Я ему ровня!». И Катя это с отвращением понимала. Ей было мерзко от того, что она не просто ревнует – да и к чему еще пока было ревновать? – а что она, кажется, уже проигрывает.

Сил молчать больше не было. Уходить на второй план было просто непозволительно, тем более сейчас, когда Глеб был еще далеко.

В чате наступил перерыв. Сообщение Лики висело последним, и Катя решила, что именно сейчас самым верным будет поставить на место эту чертову стерву. Она несколько раз набирала текст и стирала его. Ей хотелось так написать, чтобы в ответ все выслали ей аплодирующие смайлики. И она нажала отправить.

КАТЯ: Половина хотят с учителями. Мы все тут взрослые люди и понимаем, что они нам посвятили жизнь. Так что будет достойно их памяти пригласить их.

Сообщение тут же было прочитано, но никто не отвечал. Катя представляла, как Лика сидит и пялится в экран телефона, придумывая красноречивое сообщение. Но она ошибалась. Лика вышла из Сети несколько минут назад, а сообщение начал набирать Денис.

ДЕНИС: Кралька, ты их там похоронила что ль?)))))

ГЛЕБ: Долго ты писала эту хвалебную оду во славу учителям?