Чтение онлайн

ЖАНРЫ

100 магнитоальбомов советского рока
Шрифт:

Вскоре сессия переместилась в студию на Фонтанке. Здесь основная проблема носила чисто этический характер. Дело в том, что музыка "Колибри" категорически не нравилась лидеру "Телевизора" Михаилу Борзыкину, являвшемуся одним из соучредителей студии. К тому же, в его поведении присутствовали и личные мотивы. 

"Борзыкин относился к группе резко отрицательно и не верил, что из нас может получиться что-нибудь путное, - вспоминает Пивоварова.
– Его очень долго пришлось уговаривать, чтобы нас пустили в студию. И Борзыкин решил не отравлять нам жизнь, закрыл на происходящее глаза и позволил нам делать все, что мы захотим".

Работа на Фонтанке стартовала в конце 89-го года и длилась очень долго. Девушки, по их собственному признанию, "затыкали собой все

студийные дырки". При этом они волей-неволей пересекались с музыкантами других групп и, пользуясь случаем, привлекали их к сотрудничеству. Гитарист "Наутилуса" Александр Беляев сыграл соло в песне "Париж", в нескольких композициях приняли участие гитарист Михаил Кузнецов, барабанщик Сергей Агапов и даже хор мальчиков капеллы им. Глинки. 

"Сотрудничая с другими музыкантами, мы понимали, что в собственных проектах они вынуждены работать в жестких стилистических рамках, - вспоминает Лена Юданова.
– А при записи нашего альбома они могли экспериментировать, придумывать всякие странности и воплощать их в жизнь. Для них это был повод порезвиться. И они резвились". 

Электронные барабаны на альбоме программировал Алексей Рацен из "Телевизора" - с присущей ему интеллигентностью и тонким чувством стиля. В результате его экспериментов компьютерно-прохладное звучание "Парижа", "Тропической птицы" и "Танцуй со мной" воспринимается актуально даже спустя несколько лет. 

В композициях "Город" и "Орландина" на виолончели сыграл Петр Акимов, сотрудничавший с "Выходом", "Наутилусом" и "Аквариумом". "Поскольку отличавшийся ярким творческим характером Титов мог спокойно исчезнуть на месяц, мы решили использовать виолончель как акустический безладовый бас, - вспоминает Сакмаров.
– При этом мы совершили ряд революционных открытий с виолончелью в нижнем регистре".

Когда же Титов присутствовал на сессии, его заслуги в качестве продюсера и аранжировщика переоценить было сложно. Он придумал неземные по красоте партии безладового баса в "Фудзи" и "Манере поведения". В "Тропической птице" бывший басист "Аквариума" предложил сразу несколько версий басовых ходов, но в итоге сам остался ими недоволен. "Мне очень нравился первоначальный вариант "Тропической птицы", - вспоминает Пивоварова.
– Но затем Титов решил все переделать, и у меня началась истерика по поводу того, что ни одну из предыдущих басовых партий он нам не оставил". 

Действительно, как только в студии заводили разговор о "Тропической птице", у Пивоваровой случались сильнейшие противоречия духа и тела . Она падала навзничь и начинала тихо плакать. 

Иногда казалось, что работа заходит в тупик из-за сложностей с записью вокальных партий. "Когда наступило время записывать чистовые голоса, было много неприятных моментов, - вспоминает Титов.
– Поскольку девушки были непрофессиональными певицами, их первичная спетость в студии сразу же развалилась. В итоге на запись голосов мы потратили столько же времени, сколько на запись остальной фонограммы". 

...Конечное сведение альбома происходило в декабре 90-го года. Микширование и всю звукорежиссуру осуществлял Андрей Макаров, который, уйдя из "Наутилуса", переехал в Ленинград и работал концертным оператором "Телевизора". Помимо этого, он сотрудничал в студии с рядом техно-групп, и отголоски его увлечения электронным звуком отчетливо слышны на альбоме. "У Макарова очень обостренный музыкальный слух, - вспоминает Пивоварова.
– Так как у нас в пении часто случались неточности, мне казалось, что он нас просто ненавидит. Андрей - классный оператор, но всегда работает с каменным лицом и никогда не улыбается. Невозможно было понять, хорошо мы делаем что-то или плохо. Поэтому когда я пела, то поворачивалась к Макарову спиной". 

...Когда альбом был записан, он начал распространяться исключительно на кассетах - причем с произвольным порядком песен. Встречались варианты, включавшие композиции "Опять" и "Каникулы любви", не вошедшие в каноническую версию, выпущенную

в 92-м году на виниловой пластинке. Тогда же альбом "Манера поведения" был издан на компакт-диске в США, а во Франции песни с него даже попали в плэй-лист одной из парижских радиостанций. 

В заключение - небольшая история о том, как возникло название альбома. Его придумал покойный ныне Никита Михайловский, отмечавший в одной компании с Титовым и девушками из "Колибри" приход нового, 1991-го года. Наступало последнее десятилетие ХХ века - время жестоких коллизий и разочарований. "Прослушав альбом, Никита вместе с Титовым пошли покупать елку, - вспоминает Пивоварова.
– И когда они вернулись, сияющий Титов говорит: "Тебе Никита сейчас что-то скажет". Никита смотрит на меня и говорит: "Манера поведения". И я ответила ему, словно эхо: "Манера поведения". Вот, собственно, и все. Большое ему спасибо".

Хроноп Легче воды (1991)

сторона А

Вода

Охотник

День

Кофе

сторона В

Чай

Португальские женщины

Прогулка

Ночь

Андрей Малых, Александр Терешкин, Вадим Демидов, Павел Носков, Алексей Максимов.

Еще с середины 80-х пятеро студентов-технарей из горьковских институтов мечтали о выпуске совместных альбомов с Филом Коллинзом и Миком Джаггером. Даже находясь на периферии культурной жизни, они не чувствовали себя оторванными от мирового рок-процесса. Прячась в зарослях символов и метафор, "Хроноп" держал в уме, словно взрывчатку, перефразированное высказывание Хемингуэя: "Рок - это архитектура, а не искусство декоратора". Начав с акустических баллад и угловатых блюзов ("Холден Колфилд", "Девочка кантри", "Блюз пустой постели"), музыканты вскоре переключились на электрические звуки гитарной новой волны. На рок-фестивале в Подольске, разбавив жесткий саунд тандемом клавиши-саксофон, они с ходу завели трехтысячную аудиторию биг-битовым гимном "Сержант Пеппер, живы твои сыновья", сыграв его в полуакустике. 

"Тогда считалось важным, чтобы тексты были стремные, а в руках находились дешевые гитары, на которых никто толком не умел играть, - вспоминает лидер группы Вадим Демидов.
– Мы были как раз из этой оперы".

В конце 80-х, когда многие группы перешли на жесткую гитарную волну в духе U2, "Хроноп" вновь вернулся в акустику, заменив при этом клавиши и саксофон на флейту. Новые песни рождались со скоростью звука, старые столь же стремительно забывались. "Мое декадентство облито помоями грусти / И многим оно не по вкусу", - пел, купаясь в переливах гитар, Вадик Демидов. У его команды хватало прочности даже на такой поступок, как выступление с акустической программой на одном из сибирских панк-фестивалей.

Вскоре "Хроноп" вновь начал исполнять электрическую программу, напоминавшую среднеевропейский рок-фольклор - без каких-либо аллюзий на блюзовые корни. "Мы - гитарная группа, усиленная флейтой", - говорили тогда музыканты. Возможно, они были полифоничны уже по своей природе. Жутковатые фриппообразные пассажи гитариста Саши Терешкина соседствовали с басовыми ходами Леши Максимова и щемящими вставками на флейте Сони Серовой. "Что же такое "Хроноп"?
– вопрошала местная пресса. Ответ выглядел достойно: "Удивительный сплав громадного потенциала, невообразимой лени и здорового наплевательства. Это маленькая модель мира, каковым он не будет никогда".

Поделиться с друзьями: