100 рассказов о стыковке. Часть 1
Шрифт:
Очередная проблема возникла в связи с тем, что, как у нас было принято в те годы, средства массовой информации объявили о старте корабля только после пуска. С другой стороны, в полете предстояло проверить связь «Союза-16» с Центром управления в Хьюстоне, используя дополнительный американский радиопередатчик. Поэтому о предстоящем полете заранее сообщили в Хьюстон. Американцы не соглашались хранить принятое у нас молчание, не выдавать советских секретов. После долгих переговоров и жарких споров нашли гениальный дипломатический компромисс. Ланни прислал Бушуеву телеграмму: «Ваше сообщение о планах запуска «Союза-16» к нам не поступило». Почти как в старом анекдоте: письмо, в котором вы просили денег, мы не получали.
Разумеется, у нас никто не рекламировал эту предыспытательную сторону программы. Нелишне вспомнить здесь о том, что мало кто, кроме профессиональных и околокосмических
Кто мог сказать «нет», возразить против повышения надежности этой социалистическо–космической системы подготовки?
После посадки «Союза-16» 13 декабря бородатый Боб Уайт сумел выкроить время и побывать в Звездном на пресс–конференции с экипажем, вернувшимся с орбиты. Он представлял НАСА на этой встрече, которая тоже стала репетицией предстоящего события. Пресс–конференция была первой, на которую допустили иностранную корреспондентскую братию.
В середине декабря мы провожали своих коллег домой. Боб Уайт, как всегда, был настроен оптимистично на ближайшее и отдаленное будущее. Оставляя свою надувную «американку» со мной, он сказал: «До следующей контрольной стыковки, до скорого свидания!». Тогда он ошибся.
Следующая контрольная стыковка состоялась только через 20 лет, и проходила она не в Москве, а в Америке, в Лос–Анджелесе и на мысе Канаверал. Боб Уайт в этом уже не участвовал, а только наблюдал за нами издали.
2.15 Снова в «Рокуэлл» а в НАСА
Четыре года работы над ЭПАСом пробежали быстро, наступил 1975–й — год стыковки на космической орбите. Все РГ — рабочие группы — «подчищали свои хвосты», которые остались от квалификационного 1974 года. Нашей РГЗ достались «грязные хвосты», которые требовали реабилитации. Американцам предстояло подтвердить пригодность своего АПАСа к полету после модификации, проведенной в последний момент, а нам требовалась политическая реабилитация. Под этим ореолом, с такими задачами мы начали первый месяц года стыковки «Союза» и «Аполлона». В конце концов нам удалось выполнить все стоящие перед нами задачи самого разного характера. Тогда мне удалось даже побывать на американском полигоне, на знаменитом мысе Канаверал, и это тоже стало событием
Андрогинные периферийные агрегаты стыковки — советский АПАС для корабля «Союз» и американский для корабля «Аполлон» — сконструировали по–разному. В стыковочном механизме «Союза» мы применили чистую электромеханику, дополнив ее дифференциальной «кинематикой». Американцы использовали гидравлические амортизаторы, которые работали независимо друг от друга. Как оказалось, такая концепция таила в себе потенциальную опасность. К сожалению, получилось так, что только при последних проверках летных агрегатов, перед отправкой их в Москву для контрольной стыковки, специалисты «Рокуэлла» столкнулись с серьезной проблемой направляющих штырей и гнезд, о которой уже упоминалось. В связи с этим уместно остановиться на некоторых дополнительных особенностях обеих версий АПАСов, относящихся к описываемой проблеме.
Как отмечалось, гидравлические амортизаторы американского механизма создавали дополнительное сопротивление при стягивании после сцепки. Поначалу этот недостаток не выглядел слишком серьезным: привод стыковочного механизма с лихвой справлялся с этим. Совместные испытания тоже не выявили никаких аномалий. Надо сказать, что они и не могли их выявить, потому что гибридный динамический стенд в Хьюстоне не позволял выполнить стягивание до конца. Как только стыковочные шпангоуты приходили в соприкосновение, на стенде возбуждались автоколебания. По этой причине заключительная фаза стыковки на совместных испытаниях не воспроизводилась. Конечный этап стыковки отрабатывался сторонами на других стендах, и независимо, по внутренним программам. Испытания на фирме «Рокуэлл» проводились в горизонтальном положении на приспособлении, которое компенсировало вес кольца с направляющими, но могло создавать перекос по крену, нагружая при этом направляющие штыри и гнезда на конечном этапе стягивания. При проверках одного из летных агрегатов кольцо застопорилось, и стыки не совместились. Более подробный разбор ситуации и дополнительные испытания показали, что при данной конструкции штырей и гнезд такое заклинивание могло возникать, если боковая сила достигала нескольких килограммов. Самое опасное заключалось в том, что в этом случае стыковка вообще становилась невозможной. Первый вопрос заключался в том, отчего могла
возникнуть такая сила.Вначале Боб Уайт не считал проблему возможного заклинивания направляющих штырей при стыковке достаточно серьезной. Его логика была простой: вероятность такой ситуации в полете невелика. С другой стороны, если в спешке дорабатывать полностью готовые и испытанные агрегаты, то можно создать другую, реальную проблему. Тем не менее проведенный анализ показывал, что гидравлические амортизаторы могли нагреваться в полете по–разному в зависимости от того, на какой стороне они оказывались: на солнечной или в тени. В таких условиях они создавали неравномерное сопротивление, а возникший перекос, как следствие, нагружал направляющие штыри. Неприятная перспектива усугублялась тем, что тросовые связи привода стягивания тоже нагружались неравномерно; к тому же они были сконструированы так, что в таком режиме могли порваться. В этом случае стыковочный агрегат полностью выходил из строя: его нельзя было использовать ни в активном, ни в пассивном состоянии. Иначе говоря, главная задача полета оказывалась под угрозой.
Все эти детали обнаружились на фирме «Рокуэлл» только в октябре, В Москве о них стало известно недели на две позже.
После консультаций в штаб–квартире НАСА Ланни принял решение внести изменения в конструкцию и доработать направляющие штыри и гнезда. В наши Октябрьские праздники, 8 ноября, он послал телекс Бушуеву, где изложил суть проблемы и предложил пути ее устранения.
Надо отдать должное американским специалистам. НАСА и «Рокуэлл» проявили в этот непростой момент, когда полным ходом шла предполетная контрольная стыковка в Москве, находчивость, профессионализм и оперативность. Завершив анализ, они сначала выпустили чертежи, изготовили детали и провели испытания в США, а затем подготовили процедуру замены на выезде. Было сделано все, чтобы произвести доработку прямо в Москве, не останавливая конвейер испытаний.
Получив детальную информацию и проанализировав ситуацию, мы согласились с предложенным планом. Надо еще раз отметить, что проблема оказалась специфически американской, она не относилась к нашему АПАСу. Концепция нашего стыковочного механизма была иной: благодаря дифференциальной кинематике перекосов при стягивании не возникало. В результате, американцам пришлось взять всю доработку на себя.
В Москву прибыло очередное подкрепление, еще одна команда специалистов из НАСА и «Рокуэлл». Делегацию возглавили А. Олдридж, заместитель технического директора, и Рей Ларсон, менеджер фирмы по кораблю «Аполлон». Все же главным на этот раз оказался конструктор Е. Холман, который не только обеспечивал всю инженерию, но и работал в качестве сборщика. Операцию завершили оперативно, в течение нескольких дней, практически не нарушив плана–графика контрольной стыковки. Однако оставался открытым вопрос: как подтвердить правильность внесенных изменений, ведь оба этапа испытаний, включая квалификацию, к этому времени полностью завершились.
Философия отработки космической техники основывалась на том, что необходимо провести все возможные испытания на земле, имитируя наихудшие условия в полете. В соответствии с этим подходом, после изменений требовалось сделать что?то такое, что доказывало правильность корректирующих действий. В те же ноябрьские дни, завершив переборку летных агрегатов, после коротких переговоров наметили план дополнительных экспериментов. Надо было действовать быстро, до полета оставалось чуть больше полугода. Эту работу запланировали выполнить на фирме «Рокуэлл» во второй половине января, сразу после двух рождественских праздников — по католическому и православному календарю. Нам вместе с нашим АПАСом в очередной раз предстоял дальний путь. Мы снова стали собираться в Лос–Анджелес, на завод, где ровно год назад испытывали уплотнение стыка. Снова собрали наш АПАС — путешественник под номером 13 — и другое испытательное оборудование (никаких там больше подпольных грузов) и в самом начале января отослали за океан. Вскоре за ним вылетела в Калифорнию моя небольшая команда.
Тогда наш АПАС впервые попал на «Рокуэлл», где пользовался не меньшей популярностью, чем в Хьюстоне, в НАСА. Конструкторы, испытатели и другой персонал гурьбой приходили посмотреть на русское чудо, в первую очередь, на хитроумную кинематику стыковочного механизма.
К этому времени американцы уже подготовили свой стыковочный агрегат с доработанными штырями и гнездами (как на летных АПАСах). Был также готов специальный стенд, который позволял имитировать боковые нагрузки на направляющие штыри при стягивании. Цель испытаний как раз и состояла в проверке стыкуемости при имитации самых неблагоприятных условий на орбите.