100 рассказов о стыковке. Часть 1

Теперь американский АПАС был готов к стыковке, ведь он расположился в самой передней части корабля — "на острие представшей атаки". То, что задумали Кедвелл Джонсон и его коллеги четыре года назад, наконец, осуществилось в космосе.

Когда астронавты начали демонстрировать стыковочный механизм из тоннеля, ведущего в стыковочный модуль, один из электроразъемов помешал Вэнсу Бранду освободить защелки. Это был"хороший", доброкачественный отказ. Во–первых, он не был опасным, критическим. Том Стаффорд даже сказал Трули:"Дик, этот полет не был бы нормальным, если бы у нас не возникло хоть маленькой проблемы с нашим старым штырем". Мы, авторы андрогинной конструкции, были даже довольны. Теперь и в космосе и на Земле, стало ясно, что новая конструкция в чем?то совершеннее старой. У АПАСов тоннель не загорожен стыковочным механизмом, и такой нештатной ситуации в принципе возникнуть не могло.

Так и остался механизм старого образца, сложенным лишь наполовину, ночевать в тоннеле, не дав закрыть крышку люка. Последнее обстоятельство вызвало озабоченность наземного персонала, поскольку в стыковочном модуле находился экспериментальный прибор, выделявший азот. Пришлось астронавтам на ночь увеличить содержание кислорода в кабине выше расчетной нормы. Избыток азота бывает не менее опасным, чем углекислый газ.

Так как трудности на"Аполлоне"не были критическими, мы остались довольны: неприятности случились не только на советском"Союзе". Людям хочется делить и хорошее, и плохое, а паритет в международных отношениях старались соблюдать во всем.

Главной заботой"советов"оставалось телевидение. Еще на полигоне, когда"Союз"находился на стартовом столе,"представитель заказчика", офицер, оказавшийся настоящим специалистом, первым выдвинул гипотезу о том, что отказал бортовой коммутатор. Как мне рассказывали радисты, за этот блестящий диагноз после долгих межведомственных проволочек офицер, кажется, получил премию или благодарность.

На Земле, в нашем КИСе на КС — комплексном стенде корабля смоделировали эту неисправность в коммутаторе телевизионных сигналов, соединявшем четыре телекамеры с радиопередатчиком. Первоначальная гипотеза превратилась в рабочую. На орбите Леонов и Кубасов, получив из ЦУПа детальные инструкции, начали готовиться к ремонту. Космонавты собрали небогатый бортовой инструмент, нашли кусок"голой"контровочной проволоки и приступили к ремонту. Как позднее жаловался Кубасов, ему с трудом удалось отодрать внутреннюю обшивку и добраться до злополучного прибора. Измученные космонавты пошли спать, оставив главное на завтра. Первый, очень длинный день закончился.

Следующие сутки, 16 июля можно назвать днем подготовки к стыковке. Космонавты и астронавты выполняли дополнительные маневры, чтобы"Аполлон""лег"на правильный курс в погоне за ушедшим вперед"Союзом". На обоих кораблях экипажи завершали также начатые накануне ремонтные работы.

Последний маневр для перевода"Союза"на круговую орбиту высотой 227 километров выполнили без замечаний. В нужный момент космонавты правильно сориентировали корабль и включили основной двигатель. Теперь"Союзу"оставалось ждать своего"Аполлона", а космонавты смогли переключиться на ремонт телевидения.

Только к вечеру космонавты закончили ремонт. В 19 часов 35 минут на экране в подмосковном ЦУПе появилась долгожданная телевизионная картинка. Все присутствующие радостно аплодировали, особенно — Афанасьев. В этот момент он сам больше других заслужил настоящие аплодисменты.

Через некоторое время космонавты провели еще одну связную операцию: установили связь с экипажем"Салюта"Петром Климуком и Виталием Севастьяновым, которые продолжали свой"немеждународный"полет.

Тем временем астронавты, как и ожидалось, без особых трудностей освободили себе путь в стыковочный модуль. Затем они немного"подправили"траекторию своего корабля так, чтобы к завтрашнему дню он сблизился с"Союзом"на нужное расстояние. Астронавты рано легли спать, а"Аполлон"продолжал"накручивая мили на кардан","всего"по 255 километров за каждые полтора часа.

Наступило 17 июля, день первого международного рандеву и стыковки в космосе.

Как и планировалось, все последние маневры по сближению выполнил"Аполлон". Том Стаффорд при поддержке остальных членов обоих экипажей, а также управленцев в ЦУПах в Хьюстоне и в Москве, в наземных пунктах слежения, разбросанных по всему миру, все сработали как надо, можно сказать,"как учили".

В 16 часов космонавты впервые установили радиосвязь между кораблями, а Вэнс Бранд увидел"Союз"через бортовой секстант.

Активный корабль еще несколько раз включил двигатели, чтобы подправить подлетную траекторию. Счет шел сначала на сотни, потом на десятки километров и вот уже дистанция в полмили по сообщению Стаффорда, 800 метров — подтвердил Леонов.

Наконец, корабли — на последнем витке, где их орбиты должны пересечься в одной точке одновременно. Чтобы они пересеклись фактически, астронавты еще раз подправили свою траекторию так, чтобы и скорости полета в расчетной точке сравнялись, а подлет происходил при благоприятном освещении, с подсолнечной стороны."Союз", в свою очередь, занял правильную ориентацию, подставив свой АПАС с мишенью навстречу приближавшегося"Аполлона".

Московское время 18 часов 50 минут, расстояние 50 метров, экипаж"Союза"дал окончательное"добро". Прошло еще 15 минут, корабли уже летели над Европой, вот они над нашей территорией в зоне Евпатории, 19 часов 12 минут — касание, сцепка. Остальное, как говорится, было делом техники. Активный АПАС американского корабля выполнил все необходимые операции. Космонавтам осталось лишь проверить срабатывание датчиков на стыке"Союза". Московский ЦУП подтвердил, что стыковка завершена. Все, кто находился в Центре управления, уже не отрывали глаз от телевизионных экранов. Сеанс бортового телевидения длился необычно долго, ведь сигнал передавался через американский спутник связи АTS 6.

Все участники проекта с неподдельным восторгом наблюдали долгожданное рукопожатие в космосе. Я, конечно, был в их числе и совершенно искренне написал позднее слова, которые вошли в нашу первую книгу:"…мы уже не отрывали взглядов от телевизионных экранов. Сначала поочередно были видны космонавты и астронавты. И вот появилась долгожданная картинка, на которой можно было увидеть их вместе. Казалось, космонавты и астронавты где?то рядом, казалось — на тренажере в соседнем здании, как бывало на тренировках. Как трудно себе представить, что они летят где?то высоко над Землей с невообразимой скоростью — настолько спокойно, словно в замедленной съемке, были открыты люки! Первые приветствия, переход через надежно загерметизированный тоннель.

Началось то, что прозаически называлось у нас"выполнением программы совместной деятельности".

Спать в памятную ночь с 17 на 18 июля многим совсем не пришлось, ни в космосе, ни на Земле. В три часа ночи мне позвонил Евгений Бобров (его ночью вызвали в ЦУП) и сообщил, что крышка"Союза", закрытая на ночь, почему?то"хлюпнула", не прижавшись плотно к фланцу. Разобрав ситуацию по телефону, мы решили ничего не трогать: похоже, что виноватым был небольшой перепад давления со стороны американского стыковочного модуля. Успокоив руководство, сами мы все?таки не могли полностью успокоиться.

На следующий день, побывав в ЦУПе и убедившись, что все в порядке, я провел остаток дня в пресс–центре, участвуя в официальной пресс–конференции и в многочисленных спонтанных интервью. До и после этого мне приходилось много общаться с журналистами, но этот день стал, безусловно, самым памятным. Он так и остался со мной ярким, красочным и насыщенным, заполненным вопросами, неподдельным интересом, нашедшим отражение на радио и телеэкранах, в газетах и журналах, вырезки из которых заполнили целый памятный альбом, который собирала моя мама.