100 shades of black and white

Какая разница, если он и так видел все, да и груди у нее почти нет. Так, одно название.

— Я не верю в Силу. Я ею пользуюсь, — может, ему хочется похвастаться тем, что он умеет, или он это делает, чтобы напугать Рэй, но ему это удается с лихвой.

Его шлем взмывает в воздух по мановению руки и плывет к ней, зависая перед лицом и глядя своими мертвыми черными глазницами.

Она никогда не верила в джедаев. Или в Силу. Но сейчас взвизгивает и сваливается с кровати, запутываясь в покрывале. И нихрена она не робкого десятка, но… это действительно пугает.

— Ты пришел за кодаторами. А затем ты убьешь нас всех. Сожжешь тут все, и никто никогда не узнаешь, зачем вы явились.

Тут не нужно пророчеств. Или прикосновений к вещам, обладающим Силой, вроде тех парных кодаторов. Это можно прочесть по его глазам.

— Прости, — говорит он, и пока она не успела прийти в себя, ударить его и сбежать, сделать хоть что-то, подходит к ней как тогда, в ее видении. Заслоняет собой весь свет, нависает над ней черной тенью, поглощающей все, и поднимает руку.

— Ты забудешь все, что я сказал тебе. И уснешь. Сейчас же.

Он машет рукой снова, сжимая пальцы в кулак, и воздух застывает в легких, превращаясь в жаркую пыль, а перед глазами все меркнет.

Конец света наступил.

Рэй приходит в себя с криком. Садится на пустой постели, слепо оглядываясь в темноте, и наощупь шарит руками в поисках своей одежды.

Он сказал, что она все забудет. Его, с нежностью целовавшего ее в шею, а затем заставившего задохнуться.

Только она почему-то все помнит.

Почему он пощадил ее?

Но сейчас не время думать об этом. Рэй одевается, тихо, быстро, стараясь двигаться как можно аккуратнее, и выскальзывает за дверь.

Она держится как можно дальше от патрулирующих коридоры солдат, закованных в белую броню, и выбирается наружу.

Застава Ниджима горит. Полыхает словно солнце днем, а над домами плывет пелена серого дыма. Смешивается с воплями и выстрелами.

Конец света? Получите и распишитесь.

Но после Ункара Платта, чье жилье уже занимается огнем, угадайте, куда он пойдет в поисках хаттских кодаторов, которые на самом деле куда больше, чем просто старинные таблички? Правильно, к старой хаттке, занимающейся сбытом редких ценностей. А потом к Рэй.

Она умудряется дойти до ближайшего дома незамеченной. Ищет тень от припаркованного рядом спидера, что поможет ей сбежать. От пожара так жарко, что волосы курчавятся в горелые пружинки, и в воздухе пахнет паленым. Это не только от ее волос.

Плакать или смеяться больше не хочется, и Рэй собирается с духом.

Хаттка говорила про парные диски. А парные всегда идут только вместе друг с другом. Так что без одного не будет и второго.

А значит, у нее есть шанс.

Крошечный, но есть.

Старинный диск, покрытый письменами, все еще у нее в доме. Лежит прямо посередине, как будто никому не нужен, и посверкивает бликами.

— Это все из-за меня, — Рэй снова разговаривает сама с собой, а руки автоматически проходятся по всем поверхностям, хватая только самое важное. Все это она скидывает в заплечный мешок — запасную одежду, пайки, которые так и не успела пропить, бутыли с водой. Солнечные аккумуляторы, все-все, что может понадобиться. — Я же тебя выкопала, да?

Это смешно, потому что нихрена это не ее вина, и он бы пришел рано или поздно, только тогда у нее не было бы этого диска.

— Знаешь, что мне однажды сказал Ункар Платт? — она все еще говорит с кодатором, вытаскивая наружу свои пожитки вместе со сложенной палаткой, внутри которой надежно упакован диск. — Я, правда, была маленькой девочкой. Маленькой и глупой, но это запомнила.

Рэй скидывает ткань покрывала со второго спидера. Этот новенький шел на продажу, и она на него вообще не садилась, чтобы не поцарапать случайно, но сейчас, наверное, уже ничего не продашь, когда горизонт заходится от алого цвета пожара.

— Он сказал, что есть люди, владеющие Силой. И эта Сила всегда внутри них. Она как кровь, никуда не девается, — она укладывает все в сетку сбоку сидения, а сама заводит мотор. Новенький, тихий, быстрый — и это хорошо.

— А еще он сказал, что этих людей Сила защищает. От смерти. И от чужих слов. Их нельзя зачаровать. И заставить забыть, — она оглядывается на заставу.

Та блестит от жара, переливается алыми и оранжевыми бликами в темноте. Такая яркая, словно один здоровенный костер.

Конец света уже наступил, но это не важно.

— Потому что у меня есть ты, — она хлопает по сетке сбоку. Там, словно в коконе покоится то, что сейчас ищет он. Тот самый мужчина с лицом и телом, усыпанными шрамами, которого она могла бы полюбить. В другой жизни, наверное, почему бы и нет?

И хотя Рэй всегда жила так, как следует, по правилам, сейчас она доберется до старых ангаров и угонит один из кораблей, если они еще не сгорели вместе с заставой.

Может, в этом и есть смысл конца света.

Когда что-то завершается, начинается новое.

Например, ее жизнь.

====== Frenemies (Кайло Рен/Рэй) ======

Комментарий к Frenemies (Кайло Рен/Рэй) К сожалению, времени вообще ни на что не хватает, но вот на этот кусочек все же нашлось. Не ищите тут логику, мы с ней никогда не сходились) Навеяно фантазиями о сексе, который совсем даже не секс, а заговор)

Когда он обходит ее по кругу, глядя на скорчившуюся темную фигурку в мутной белизне вытоптанного снега, Рэй только тянет к нему руки. Хрипит, кашляет красной кровью, молча. Надрывно. И тянет их. Эти тонкие, худые руки.

— Ты знаешь, что я сделал, когда понял, что это невозможно? — Кайло рычит, потому что внутри больше ничего не осталось, только море надрывной ярости. Наверное, со стороны он больше не похож на человека. Скорее искаженный призрак, или монстр без маски, который все еще продолжает бродить по кругу, но никак не решится сомкнуть челюсти на горле жертвы.

Ему и смерти ее будет мало. Потому что она разрушила все.

— Знаешь?

— Нет, и не хочу, — девчонка выбрасывает вперед руку, всю измазанную красным — кровь ее, не его, больно уж красная, насыщенная, какой бывает кровь дичков.