100 shades of black and white

Но она молчит, упрямо молчит, хотя ей безумно больно, и Кайло чувствует это.

– Так-то лучше, – ему больше не интересно смотреть на страдания девчонки, и Кайло вытаскивает из нее пальцы, все красные от крови, и вытирает их о ее лицо.

Старательно, заново пачкая только вымытое лицо.

– Умойся и иди за мной, – приказывает он ей, а сам отступает к двери, облокачиваясь на косяк.

В полном облачении, да еще со шлемом на голове, уже душно, и дело не в парилке. Наверное, он просто устал.

Девчонка снова съеживается и как-то жалко горбится, пытаясь не показать ему ни кусочка своего тела. Она трет лицо и смывает кровь с бедер, все время глядя куда-то в сторону, и Кайло замечает, как горят ее щеки. Это видно даже под загаром.

Однако, когда она выпрямляется и поворачивается к нему, готовая идти следом, на лице нет ни следа от бывших эмоций. Сплошная маска равнодушия.

Возможно, из нее хоть что-то да выйдет. Возможно.

– Сколько тебе лет? – спрашивает ее Кайло, а сам роется в шкафу в поисках плаща. Одежду ей принесут не ранее, чем завтра – попробуй найди форму на такую мелкую девчонку.

– Семнадцать, – удивляет его ответом Рэй. А сначала он подумал, что ей не больше четырнадцати.

– Почему не выросла?

– Голодала, – отрезает та. Разговаривать об этом она не хочет, просто стоит, замерев в самой неудобной позе – руки прикрывают грудь и пах.

– Ладно, – хоть какой-то плащ да находится. Слишком он уж чистый и новый для такой замарашки, но сойдет. – Надевай и пойдем.

Она ловит ткань с молниеносной быстротой и кутается в него с головой, запахивает полы так, чтобы даже кусочка лодыжки никто не смог увидеть. Довольно забавно, учитывая то, что он сделал с нею в душевой.

– Спать будешь тут, – Кайло отводит девчонку в ее комнату, больше напоминающую гроб, пустую и совсем крохотную. Даже на кровать места не нашлось. В углу брошен матрац, а под потолком мигают лампы, настырно жужжа.

Хотя Люк Скайуокер в свое время обходился с ним не лучше.

– И да, Рэй, – он кидает последнее прежде, чем оставить ее тут в одиночестве, – в твоих интересах поладить со мной.

Когда Кайло захлопывает дверь, запирая на магнитный замок, ему почти кажется, что он слышал всхлип. Но, наверное, это просто скрип, так что он уходит, выбрасывая все из головы.

Ему следует готовиться к разговору со Сноуком, и лишние мысли сейчас совсем ни к чему.

Он возвращается после аудиенции уже совсем поздно ночью, и тащиться смотреть, как там пленница, нет никакого желания. Кайло оставляет на столике шлем и валится на постель в одежде, понимая, что уснет еще до того, как соберется хотя бы отстегнуть плащ.

Тишина за стеной его вполне устраивает.

Наутро он находит ее всю в крови. Белее, чем снег или свежевыстиранные простыни, которые сейчас побурели.

У нее не было никакого оружия. У нее не было ничего, поэтому она разгрызла себе запястья.

– Тьма тебя задери! – Кайло осматривает искусанную, воспаленную кожу на ее руках и красное блестящее мясо там, где она умудрилась добраться до своих вен. –Зачем ты это сделала? А?

Он трясет Рэй, потому что все еще чувствует искру жизни внутри ее тела. Разрезать запястья и умереть было бы куда проще и куда быстрее. А так у него все еще есть шанс.

Вместо ответа она просто улыбается. Не шевелится, не открывает глаза, а только двигает губами, приоткрывая красные и острые зубки.

Сейчас Кайло придушил бы ее сам. Но не может. Ему остается только взвалить на себя ее худое тело, нелепо устроившееся у него возле самого сердца, и потащить в медицинский корпус.

– Я убью тебя однажды, – обещает он ей, стараясь как можно быстрее добраться до лифтов, зная, что она сейчас хохочет над ним.

Попытка контроля? Один-один.

Ей не идут бинты. Ей больше пойдет цепь, решает Кайло. И в ту же ночь, когда Рэй отпускают из мед-корпуса, он забирает ее с собой.

Запирать наедине с собой бесполезно и даже опасно. Она, может, больше и не отгрызет себе руки, но вполне может сотворить что-нибудь в таком стиле.

– Будешь спать тут, – указывает он Рэй на вторую половину своей кровати.

Ее рот уже шевелится, собираясь сказать нет, но она осекается. Наверное, вспомнив душевые и его обещание. Что он повторит.

– Хорошо, – кивает Рэй и усаживается на свою половину.

Она такая маленькая и худая, что вполне способна потеряться под покрывалами.

– Тебе нужно больше есть, – замечает в воздух Кайло, принимаясь раздеваться.

– Зачем? – Рэй смотрит на него с плохо скрываемым любопытством под маской напускного безразличия. Наблюдает за тем, как сходят слои одежды, оставляя сухощавое, мускулистое тело, усыпанное белыми полосками шрамов.

– Чтобы ты могла держать в руках меч, – Кайло снимает шлем и оставляет его на столик. Специально оставил напоследок, зная, что она будет смотреть.

Его лицо привлекает ее больше всего. Она даже не скрывает того, что пялится.

– Какой меч? – внезапно спрашивает она и сама пугается своего вопроса, до того он невпопад. Рушит всю гармонию.

– Ты станешь моей ученицей, и тебе он понадобится, – жмет плечами Кайло. Взмах рукой – и вся комната погружается в голубоватый полумрак.

Достаточно темно, чтобы уснуть, но и хватит, чтобы увидеть, если она нападет.

Но Рэй покорно укладывается под покрывала, прячет забинтованные намертво руки в складках ткани и задает еще один вопрос.

– Когда?

– Что когда? – сегодня ему не придется спать, потому что первая ночь самая сложная, хотя она вполне могла бы не мучать его расспросами.

– Когда я стану ученицей? Какой меч? Почему я?

Она смотрит на него с соседней подушки, просто дырявит своим взглядом, хоть ты убейся.

– Потому что, просто потому что, – Кайло приходится прикрыть лицо рукой, чтобы как-то отрешиться.

Да уж, это будет тяжелая ночь.

– Это просто баловство, – замечает однажды Сноук на его рассказы о своей ученице. – Она бесполезна. В ней почти нет Силы. Возможно, был потенциал, когда ей еще не исполнилось 12, но сейчас… это просто баловство. Как твои рыцари Рен.