100 великих дипломатов

О выдающихся способностях Кауница вскоре стало известно австрийской принцессе Марии Терезии. Антон Венцель был отправлен уже в качестве главного министра ко двору генерал-губернатора Нидерландов герцога Карла Лотарингского и его сестры Марии Анны.

В 1748 году Кауниц присутствовал на Ахенском мирном конгрессе, где проявил себя как выдающийся дипломат. Несмотря на то, что Австрия потеряла Парму, Пьяченцу и Гуасталлу, все-таки исход войны был для нее успешным, так как ей удалось сохранить основные наследственные владения Габсбургов. Назначенный после конгресса государственным конференц-министром, Кауниц в пространной памятной записке высказался за союз между Австрией и ее стародавним врагом Францией, на что тогда не согласилась императрица Мария Терезия.

Таким образом, еще с 1740-х годов Кауниц выступал за союз с Францией. Когда же в 1750 году он был назначен послом в Париже, будущий канцлер не упустил возможности попытаться изменить характер австро-французских отношений. Однако скоро оставил эти попытки, убедившись в их безнадежности.

В 1753 году он возвратился в Вену и 13 мая вступил в должность государственного канцлера. Император Франц I придерживался совсем других политических взглядов и, хотя был посвящен в его замыслы, едва ли активно способствовал возвышению Кауница. Поэтому отношения императора к новому человеку при дворе с самого начала были холодными и несколько натянутыми. С течением времени эта неприязнь нарастала, пока, наконец, не вылилась в открытую перепалку на совещании 11 сентября 1761 года — один из тех редких случаев, когда император потерял самообладание. Императору не оставалось иного выхода, кроме как еще дальше отойти от имперской и внешней политики.

Один из крупнейших дипломатов XVIII столетия Кауниц-Ритберг поставил задачу устранения Пруссии как фактора большой европейской политики вообще; сделать это надлежало «без единого выстрела», лишь средствами дипломатии.

Летом 1755 года Кауниц решился на прямые переговоры с Версалем. При этом венский двор получил поддержку в лице мадам Помпадур. Ранее Кауниц сумел преодолеть глубокую неприязнь высоконравственной Марии Терезии к Помпадур и убедил императрицу обратиться с письмом к всесильной фаворитке с тем, чтобы она похлопотала о заключении Францией договора о нейтралитете с Австрией.

В конце августа 1755 года австрийский посол граф Штеренберг перед письмо Марии Терезии. Вплоть до начала 1756 года переговоры носили характер скорее обмена мнениями, взаимного зондажа. Многие их детали оставили следов ни в одном архиве.

Последним доводом к союзу между Веной и Версалем послужило известие о заключении Уайтхоллского договора между Фридрихом II и Англией, давним противником Франции. Весть об англо-прусском соглашении была оценена в Европе как событие чрезвычайное. Кауниц заявил российскому послу при венском дворе К.Г. Кейзерлингу, что «конвенция между Англией и Пруссией для здешнего двора уничтожительна есть».

1 мая 1756 года было заключено австро-французское соглашение (Версальский союзный договор). Оно носило строго оборонительный характера. Стороны обязывались уважать суверенитет владений друг друга, в случае агрессии третьей державы выставить корпус в 24 тысячи человек и предоставить значительные денежные субсидии — до миллиона флоринов пострадавшей стороне.

При оценке характера и последствий австро-французского договора обычно отмечают, что это было величайшее достижение венской дипломатии, хитроумно заманившей в свои сети ослепленную гневом, вызванную «изменой» Пруссии, Францию. Действительно, Версальский договор принес больше выгод Австрии. Хотя сам он почти ничего не давал дли претворения в жизнь планов силезского реванша и создания антипрусской коалиции, посредством его достигалась практически изоляция Фридриха II на Европейском континенте. Однако Кауницу не удалось добиться пока участия Франции в наступательном антипрусском союзе, тем более что, добившись поначалу успехов в боях с англичанами в Северной Америке, Франция вообще не желала ввязываться в обширную континентальную войну в угоду Венгрии, чрезмерного усиления которой в Версале никто особенно и не желал.

До триумфа было, таким обозом, еще далеко, и заявление Кауница (12 июня 1756 года) послу России К.Г. Кейзерлингу, что это была «не только нейтральная конвенция, но и оборонительный и дружественный союз было несколько преждевременным». Австрийской дипломатии пришлось немало потрудиться, дабы побудить Версаль действовать в предусмотренными расчетами Кауница направлении.

Незадолго до этого императрица Елизавета отказалась фактически от англо-русского договора и заключила оборонительно-наступательный союз с Австрией (25 марта 1756 Года). Для нападения на Фридриха II Россия обязывалась дать в помощь Австрии армию в 80 тысяч. В случае победы Фридрихом Австрия должна была получить Силезию, Россия — Восточную Пруссию. Французские дипломаты добились вовлечения в эту коалицй Августа III, курфюрста саксонского и короля польского. В 1757 году к коалиции примкнула и Швеция, соблазненная субсидиями и надеждой захват Померанию.

Окончательно коалиция была оформлена двумя союзными договорами: русско-австрийским (2 февраля 1757 года), который повторял условия предущего договора, но давал России субсидию в 1 миллион рублей ежегодно; вторым, Версальским (1 мая 1757 года), по которому вместо 24 тысяч Франция обязывалась выставить 105 тысяч человек и давать Марии Терезии ежегодно субсидию в 12 миллионов флоринов. Антипрусскую коалицию часто называют по имени ее вдохновителя — австрийского канцлера Кауница.

Занимаясь внешней политикой, Кауниц не забывал и о внутригосударственных делах. Прежде всего он позаботился о проведении финансовой и налоговой реформы: был введен всеобщий подоходный налог, отменявший привилегии дворянства и духовенства, налог на наследство и подушный налог, определяемый в зависимости от размеров имущества. Появился в обращении новый золотой австрийский талер, ставший на многие годы самой ходовой и популярной в Германии монетой.

Семилетняя война, несомненно, стала бы триумфом австрийской дипломатии, если бы в России не произошли серьезные политические изменения. Взошедший на престол Петр III пришел на помощь терпевшему поражение Фридриху II. Расстановка сил резко изменилась. В результате Австрия подписала Губертсбургский мир (15 февраля 1763 года).

17 сентября 1765 года у императрицы Марии Терезии появился соправитель — ее сын император Иосиф II. В большей степени они опиралась теперь на Кауница-Ритберга. Именно с ним она советовалась при введении Иосифа в права соправителя и надеялась, что именно Кауниц сумеет при необходимости его нейтрализовать. Так возник своеобразный триумвират, в котором осторожный, хотя порой и тщеславный, и эксцентричный, и, к неудовольствию Марии Терезии, не слишком благочестивый, но ясный и последовательный в своих политических концепциях, к тому же поистине неподкупный Кауниц, умевший укрепить свое положение умелым патронажем, должен был с трудом поддерживать баланс между двумя величествами. Он стремился воздать обоим по справедливости: нетерпеливо рвавшемуся вперед реформатору Иосифу, политическим взглядам и рационалистическому мировоззрению которого он симпатизировал, и ставшей более консервативной в последние годы Марии Терезии, которая считала Кауница своим «самым преданным слугой».

При этом не обходилось без драматических столкновений с демонстративными заявлениями Кауница об отставке, которые так никогда и не были приняты, поскольку Иосиф всякий раз уступал. Ему, впрочем, и не оставалось иного выбора и приходилось подчиняться матери, авторитет которой до самого конца остался в полной неприкосновенности, в то время как наследник так и не набрался мужества решительно взять власть в свои руки, как, например, во время кризиса 1773 года, когда он в последний раз резко выступил против правления матери и она пригрозила отречением, а Кауниц отставкой…

31 декабря 1768 года Екатерина II объявила о начале войны с Оттоманской Портой. Если Турция охотно выступила против России под флагом спасения Польши, то Австрия с самого начала заняла выжидательную позицию. С одной стороны, она осуждала действия России в Польше, подстрекая султана к войне, и даже пошла на заключение оборонительного союза с Портой, с другой же — под прикрытием нейтралитета раздумывала над тем, Не принять ли участие в разделе Польши. Когда в мае 1769 году русская Дипломатия с целью прояснить для себя двусмысленную позицию Австрии поставила перед Кауницем прямой вопрос: признает ли венский двор прежние обязательства о помощи России в случае Русско-турецкой войны, вытекающие из русско-австрийского союза 1746 года и последующих секретных соглашений, канцлер ответил, что считает себя свободным от таких обязательств, поскольку союзный договор и все другие соглашения между двумя странами были нарушены Петром III, заключившим в 1762 году се паратный мир, а затем и союз с Пруссией.

Иосифу и Кауницу не удалось вывести Фридриха II из союза с Россией, которая воевала с Оттоманской Портой и тем самым угрожала интересам Австрии на юго-востоке Европы. В то же время австрийский кабинет подтвердил, что намерен придерживаться строгого нейтралитета в начавшейся войне, что не помешало ему еще до ее окончания — летом 1771 года — заключить оборонительный союз с Портой.

Тем временем русское вмешательство привело к кризису в Польше. Кауниц получил письмо от руководителя внешнеполитического ведомства России Панина, в котором автор открыто призывал австрийский двор присоединиться к разделу Польши. Одновременно в Вену было послано еще одно письмо от имени Екатерины. В нем ясно давалось понять, что от своих требований в отношении Турции Россия не откажется.