100 великих супружеских пар

Закончив университет и получив диплом, Рерих решил провести год в Европе. Перед самым отъездом произошло его знакомство с Еленой Шапошниковой, дочерью архитектора Ивана Ивановича Шапошникова и племянницей композитора Модеста Мусоргского. Она родилась в 1879 году в Петербурге и по линии матери, Екатерины Васильевны, принадлежала к старинному роду Голенищевых-Кутузовых. Детство и юность Елена провела в Петербурге, в доме на Лиговке.

Она получила хорошее образование, в восемнадцать лет свободно говорила на четырёх иностранных языках. Была талантливой пианисткой: окончив высшую музыкальную школу при Санкт-Петербургской консерватории, давала сольные концерты в дворянском собрании. Но было у Шапошниковой ещё одно увлечение, которое впоследствии захватило её целиком, — восточная философия.

На балах Елена чаще сидела в глубине зала, окружённая поклонниками. В неё влюблялись миллионеры. Но она, на удивление всем, отказывала первым женихам Петербурга и говорила, что выйдет замуж только за музыканта или художника.

Летом 1899 года Елена Шапошникова отдыхала вместе с многочисленной роднёй в имении князя Путятина, которое находилось в Бологом Новгородской губернии. По субботам патриархально ходила в баню.

Елена Ивановна рассказывала домашним, как познакомилась с будущим мужем. Как-то, возвращаясь из бани, встретила она молодого человека со светлой бородкой, приняла его почему-то за землемера. А вечером за чайным столом узнала, что это вовсе не землемер, а известный художник. Удивление было взаимным и приятным. Рерих был поражён красотой девушки.

Художник провёл в усадьбе несколько дней. Он приехал в Бологое по делам раскопки курганов, а Путятин, член Петербургского археологического общества, был в отъезде и задержался.

Красота, тонкость, ум и такт Елены произвели на Рериха глубокое впечатление. Одна из современниц нарисовала её портрет: «Полная изящества, женственности, грации и какого-то внутреннего обаяния всего её облика, она невольно притягивала к себе все взоры. У неё были роскошные светло-каштановые, с золотым отливом волосы и пышная причёска по моде того времени, прелестный небольшой ротик, жемчужные зубы и ямочки на щеках; когда она улыбалась, а улыбалась она часто, всё лицо её освещалось теплом и лаской. Но что было самое примечательное в её лице — это её глаза, тёмно-карие, почти чёрные, миндалевидные, продолговатые, как бывают у испанок, но с другим выражением. Это были лучезарные очи с длинными ресницами, как опахала, и необычайно мягким, тёплым, излучающим сияние взглядом».

Встречи и беседы оставляли чувство внутреннего родства и общности устремлений. У них были одинаковые вкусы. Оба любили музыку Вагнера, Бетховена, Римского-Корсакова, Мусоргского, Стравинского. Любили живопись: Тициана, Куинджи, Леонардо да Винчи. Любили Толстого и Пушкина. Любили философов Спинозу, Сведенборга, Бёме…

В первые месяцы знакомства, продолженного осенью в Петербурге, Рерих, дороживший своей творческой свободой, делает 30 ноября запись в дневнике: «Сегодня была Е. И. в мастерской. Боюсь за себя — в ней очень много хорошего, опять мне начинает хотеться видеть её как можно чаще, бывать там, где она бывает».

В 1900 году Рерих делает девушке предложение и получает согласие. Правда, свадьбу пришлось отложить — это было связано со смертью отца Николая и необходимостью привести в порядок финансовые дела, а также с поездкой Рериха за границу для завершения художественного образования.

Родственники Елены называли планы её супружеской жизни с Рерихом «несносными химерами». Пытаясь помешать предстоящему браку, они всё активнее вовлекают девушку в светскую жизнь. Однако свет мало привлекает юную Елену Ивановну, хотя она всегда со вкусом одета, не отказывает себе в удовольствии носить драгоценности.

Наконец на Лиговке появляется сам Николай Константинович с рассказами о Париже и Кормоне. Невесте вместо драгоценностей — замыслы картин, радости, сетования, раздумья. Несмотря на сопротивление всего клана Голенищевых-Кутузовых, недовольных скромным финансовым положением художника, Николай и Елена твёрдо решили связать свои судьбы. 28 октября 1901 года в 6 часов вечера в церкви Академии Художеств на Васильевском острове состоялось их венчание. Невеста шла к алтарю в белом платье, в белых вуалях, и тяжёлый венец опускался на вуаль, на лёгкие цветы, означая начало новой жизни.

Рерихи поселяются на квартире матери Николая. Потом немало пришлось и «покочевать» по квартирам, словно бы предваряя грядущие многочисленные путешествия.

Елена Ивановна не слишком любит домашнее хозяйство, но забот всё больше. В августе 1902 года в селе Окуловке, где Рерихи находились проездом в археологическую экспедицию, родился их первенец Юрий, будущий учёный-востоковед с мировым именем.

В 1903–1904 годах супруги совершают путешествие по русским городам (всего не менее сорока!). Целью экспедиции было сравнительное изучение стилей и исторического своеобразия русской архитектуры. Елена Ивановна фотографировала церкви, памятники архитектуры, их роспись и орнамент. Она овладела также мастерством реставратора. Рерихам удалось открыть на некоторых холстах «под слоем позднейшей мазни» шедевры великих мастеров: Ван Орлея, Брейгеля, Рубенса, Ван Дейка…

Рерихов часто можно было видеть в антикварных магазинах и на художественных аукционах. Постепенно сложилась превосходная семейная коллекция — свыше 300 произведений, переданная после революции супругами в Эрмитаж.

В октябре 1904 года в Санкт-Петербурге у Рерихов родился второй сын, Святослав, который станет знаменитым художником, выдающимся общественным деятелем.

Елена и Николай Рерихи имели свой взгляд на воспитание детей. Главное, считали они, помочь ребёнку открыть в себе талант, создать условия для его развития. Если Юрий с раннего детства тяготел к филологии, лингвистике, военной истории, то Святослава интересовала живопись, ботаника, собирание минералов и трав. В знаменитой гимназии Мая наметившаяся специализация была продолжена. Юрий начал заниматься у известных русских востоковедов, а Святослав брал уроки живописи, был увлечён архитектурой и балетом, изучал естественные науки.

Елена Рерих много читала детям, занималась с ними иностранными языками и музыкой, брала с собой в музеи, возила на концерты и выставки. В домашнем театре ставились спектакли классиков драматургии, причём костюмы и декорации мастерили сами дети. «Мы были с детства окружены мыслями Елены Ивановны и Николая Константиновича», — вспоминал Святослав Рерих.

В 1906 году семья переезжает на Мойку, в квартиру, которая располагалась в здании Общества поощрения художеств. Николай Константинович в этой школе начинал работать секретарём, а потом стал её директором.

В начале 1915 года Николай Константинович заболел воспалением лёгких. Врачи посоветовали ему вместе с семьёй переехать в Финляндию, в Сортавалу.

Первый круг странствий охватывает Скандинавию. В Стокгольме в ноябре 1918 года открылась выставка картин Рериха. Успех превзошёл все ожидания. Скандинавом, «богатым славой», сделался Рерих в Норвегии и в Дании. Из гавани Копенгагена путь лежит в Лондон. Вездесущий, преуспевающий Дягилев помогает в устройстве выставки в Англии. Здесь происходит знакомство Рерихов с Рабиндранатом Тагором — он говорит художнику: «Ваше искусство независимо, ибо оно велико». Приглашает семью в Индию.

В 1921 году Рерихи уже в Америке. Николай Константинович основал в Нью-Йорке Главный Институт Объединённых Искусств. В США художник не только провёл выставки четырёхсот своих работ в разных городах, но и оформил декорации и костюмы к постановкам в Чикагском оперном театре.

Индийский путь оставался главным для всей семьи. Елена Ивановна увлекалась Тагором и индийской философией не меньше, чем Николай Константинович. По приезде в Лондон старший сын поступил на индо-иранское отделение Школы восточных языков Лондонского университета. Затем учился в Гарварде и в Париже. «Юра в Париже занимается с профессором Пеллио по Китаю и с профессором Бако по Тибету. Пишет статьи по искусству, печатает во французских журналах». Он получает степень магистра индийской филологии в Сорбонне.