100 великих тайн археологии

Результаты раскопок Корфмана свидетельствуют о том, что Троя была, очевидно, частью хеттской, а вовсе не крито-микенской цивилизации. Троя была форпостом Азии, нависшим над Европой, а не крупнейшим европейским городом. В 1995 году здесь была найдена бронзовая печать с надписью, выполненной иероглифами на лувийском языке. Во II тысячелетии до нашей эры этот язык был широко распространен на просторах Малой Азии. Им пользовались и хетты. Говорили ли на этом языке троянцы? Конечно, по одной находке нельзя это утверждать.

И все же возможно, что жители Трои VI были по происхождению лувийцами. Это – один из индоевропейских народов, которые наряду с хеттами около 2000 года до нашей эры переселились в Анатолию. Многие предметы, обнаруженные в Трое, скорее принадлежат этой восточной культуре, нежели греческой цивилизации.

Уже крепостные стены Трои напоминали хеттские укрепления, а вовсе не микенские: книзу стены расширялись, вверху же, возможно, были зубчатыми; по их периметру высились башни-надстройки. Оборонительный ров также вписывается в «восточный» облик Трои: подобные крепости с хорошо укрепленным и тесно застроенным Нижним городом можно встретить не в Греции, а в Центральной Анатолии и Северной Сирии, где жили хетты. И характер жилищ типичен для хеттской архитектуры.

Культовые предметы, найденные в Трое, тоже хетто-лувийского происхождения. Так, перед южными воротами Трои еще и сегодня видны четыре стелы, установленные на мощном каменном постаменте, у хеттов они служили символами бога-покровителя города. Наконец, на кладбище, устроенном близ городских стен, видны следы кремации. Такой способ погребения характерен для хеттов, а вовсе не для западных народов той эпохи. Примерно до 1400 года до нашей эры греки предавали тела покойников земле, не кремируя их.

В любом случае даже не дожидаясь новых открытий, нужно признать, что в бронзовом веке Малая Азия играла выдающуюся роль в мировой истории. На ее побережье, близ Трои, скрещивались два важнейших торговых пути древности: морской, что вел из Эгейского моря в Черное, и сухопутный – из глубин Азии на Балканы. Здесь соединялись Запад и Восток, европейские новации сливались с новшествами, принесенными сюда из Месопотамии и Ближнего Востока. Местные жители впитывали новые идеи, развивали, совершенствовали их, обменивались ими с жителями соседних стран. Отсюда, через Трою и другие города на побережье Эгейского моря, новаторские идеи проникали в Грецию.

Это положение было не только выгодным, но и роковым. Троя обречена была пребывать между двумя нередко враждовавшими силами: микенскими греками и хеттами. Вновь и вновь к ее стенам устремлялись враги. Ближе к концу II тысячелетия до нашей эры греки, эти «викинги Эгейского моря», усилили натиск на восточную часть Средиземноморья. В XV веке они нападают на Крит. Этот царственный остров теряет статус великой морской державы. Под влияние греков подпали и союзники критян в Малой Азии. С этого времени микенские греки надежно обосновались в Милете. Отсюда они пытаются расширить свою область влияния. Сам Милет был довольно уязвим. Поэтому греки попытались завоевать плацдарм в другой части полуострова, а именно в Трое. Этот богатый, цветущий город давно привлекал их внимание. Они устремились в поход.

Навстречу им, возможно, двинулась армия хеттов. Быть может, греко-троянская война на самом деле была греко-хеттской войной? Ответ могут дать новые археологические раскопки.

Кара-Тепе – это гомеровская Троя?

Весной 2008 года австрийский филолог Рауль Шротт выпустил книгу «Родина Гомера», которая сразу же стала литературной сенсацией. Знаток античной истории, Шротт утверждал, что город бронзового века, найденный Генрихом Шлиманом, вовсе не был «гомеровской Троей». В «Илиаде» описан совсем другой город, когда-то лежавший на юго-востоке Турции, близ границы с Сирией. Это – крепость Кара-Тепе, расположенная к северу от Аданы, на побережье древней Киликии. Что же позволило это предположить?

С тех пор как Шлиман обнаружил «сокровища Приама» на холме Гиссарлык, поколения археологов непрестанно ищут подтверждения тому, что на исходе бронзового века у стен лежавшей здесь крепости шла ожесточенная война между ахейскими греками и троянцами. Война, описанная Гомером.

Большинство ученых давно сходятся во мнении, что это так. Тем большим диссонансом звучат высказывания Шротта. В пользу своей гипотезы он привел более сотни доводов, которые, впрочем, не всегда нравятся специалистам. На протяжении многих лет он работал над новым переводом Гомера на немецкий язык и неизменно сравнивал описания, оставленные поэтом, с пейзажами в окрестности Гиссарлыка. Многое удивляло его.

Так, гомеровская Троя была воздвигнута на крутом холме (3, 74), «открытая ветрам» (8, 499, здесь и далее, кроме оговоренных случаев, пер. В.В. Вересаева). Но холм Гиссарлык возвышается над берегом моря всего на 25 метров. Возведенная здесь крепость занимала площадь примерно 20 тысяч квадратных метров. Не очень внушительно! А ведь гомеровская Троя выглядит едва ли не самым неприступным городом бронзового века.

Останки укреплений в Кара-Т

В окрестности Гиссарлыка нет ни высоких гор, ни обширной равнины, на которой могла бы расположиться многотысячная армия греков. Исторические документы, относящиеся к той эпохе, ничего не сообщают о войне, продолжавшейся долгих десять лет. При раскопках Трои не найдены бесчисленные наконечники копий и стрел, которые непременно можно отыскать на месте кровопролитных сражений. Писал же Гомер о том, что «тучами копья и стрелы летали, народ поражая» (15, 319).

Что же касается развалин крепости Кара-Тепе, расположенной в 800 километрах к югу от Гиссарлыка, то они, как нельзя лучше, подходят к описанию, оставленному Гомером. Просторная равнина окружена устремленными ввысь белоснежными горами. «Две наводненных реки, по ущелистым руслам с горных вершин низвергая шумящие грозно потоки, в общей долине сливают свои изобильные воды» (4, 452—454). Крепость располагалась на громадном холме, взметнувшемся ввысь на 225 метров. Два кольца стен окружали ее. «Идеальное место, чтобы выдерживать длительные осады, – отмечает Шротт. – Крепость в три раза больше Трои. С мощными стенами, увенчанными зубцами, как изображает их Гомер. Это – Кара-Тепе, прототип гомеровской Трои».

Немецкий археолог Хельмут Теодор Боссерт обнаружил руины Кара-Тепе в 1946 году. На протяжении десятилетий турецкие археологи в сотрудничестве с немецкими коллегами реконструировали облик античной цитадели. В частности, здесь была найдена двуязычная надпись, билингва, выполненная на финикийском и лувийском иероглифическом языках, что немало способствовало расшифровке последнего. После длительного перерыва, в 1997 году, были возобновлены раскопки Кара-Тепе. Работами руководили Мартина Зиккер-Акман из Германского археологического института и видный турецкий археолог, в молодости изучавший здешние развалины, Халет Чамбел.