100 великих тайн Нового времени

Кто же такой Александр Иванович Сулакадзев – автор мировой сенсации? Он вошел в историю как наиболее известный отечественный фальсификатор древних рукописей. По существу, это гений подделок.

Вместе с тем его отличали неуемная тяга к знаниям, бессистемная любознательность и романтическое фантазерство. Наряду с обширными историческими знаниями А.И. Сулакадзеву был присущ дилетантизм, стремление выдавать желаемое за действительное. Этот неординарный человек решал исторические вопросы не с помощью знаний, а самоуверенным напором и остроумной выдумкой.

Если верить автобиографическим запискам А.И. Сулакадзева, то он является потомком грузинского князя Г.М. Сулакидзе. Отец Александра Ивановича – обрусевший грузин И.Г. Сулакадзев (1741–1821) – воспитывался в гимназии при Московском университете. В нашем рассказе отец Александра Ивановича играет ключевую роль, по этой причине расскажем о нем подробнее. С 1782 по 1808 г. он служил рязанским губернским архитектором. Его сын писал: «Весь город перестроил и даже в уездах многое». В 1771 г. И.Г. Сулакадзев женился на дочери рязанского полицмейстера С.М. Боголепова – Е.С. Боголеповой.

В том же году у молодых супругов в небольшом селе Пехлеце Ряжской округи Рязанской губернии родился сын Александр.

Отец имел большое собрание рукописей и печатных книг. Некоторые из них дошли до нашего времени, они имеют специальный штамп.

Достоверно известно, что А.И. Сулакадзев действительно активно занимался сбором сведений о воздушных полетах в России.

Документы библиотеки Сулакадзева пополнялись из церковных и государственных хранилищ, а также из личных собраний других коллекционеров.

В.П. Козлов считал, что корни увлечения Сулакадзева фабрикацией никогда не существовавших памятников письменности берут свое начало из общественной и научной атмосферы первых десятилетий XIX в. В это время было совершено не только много научных открытий и технических изобретений, но и открытий в области русской литературы и славянской письменности. Например, в 1800 г. увидело свое первое издание «Слово о полку Игореве», в Италии были обнаружены «древянские рукописи», найдены книги Анны Ярославны и т. п. Энтузиазм первооткрывателей неизвестных источников был понятен: прошлое Отечества отодвигалось в глубь веков, приоткрывало свои тайны.

Несомненно, Сулакадзев также желал удивить публику древним документом, способным перевернуть исторические знания. Александр

Иванович действительно нашел тысячи неизвестных документов. Он фиксировал сведения (даже фантастические) о находках рукописей, составлял реестры мест, где можно было найти эти древние памятники письменности. Но с не меньшим энтузиазмом Сулакадзев фабриковал старинные документы.

Необходимо отдать дань справедливости: в дневнике Сулакадзева приведено большое количество выписок из журналов и газет того времени о полетах в разных странах. На их основе Александр Иванович создал своеобразный справочник обо всех известных ему полетах на Руси. Рукопись аккуратно написана, имеет минимальное число поправок и, по мысли В.П. Козлова, производит впечатление вполне добросовестного свода свидетельств о попытках полетов в России. Эта рукопись была присоединена по характеру сведений и форме изложения к другому труду Сулакадзева – «Хождения или путешествия россиян в разные страны света».

Создавая труд «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.», Александр Иванович старательно проштудировал публикации древнерусских источников, выписал из них все, что хотя бы в малейшей степени имело отношение к полетам. В его хронику вошли реальные факты, сказания, легендарные сюжеты и фольклорные записи, например, полет Змея Тугариновича.

Работа над рукописью «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.» потребовала от автора поистине титанического труда. Благодаря наличию ссылок, любой факт, приведенный Сулакадзевым, легко проверяется. В этой рукописи действительно собраны уникальные сведения о попытках русских людей построить летательные аппараты еще во времена глубокой древности. Исключение представляют лишь факты со ссылками на дела рязанской воеводской канцелярии и записки деда Александра Ивановича С.М. Боголепова, который служил в Рязани полицмейстером. Эти документы не найдены и, зная грешок Сулакадзева по фабрикации старинных документов, можно предположить, что записок деда вообще не существовало, а письменные дела воеводской канцелярии того времени не сохранились. Факт полета Крякутного приведен как раз со ссылкой на записки Боголепова.

После смерти Сулакадзева рукопись получила самостоятельную жизнь. Видимо, она тоже была продана в бумажную лавку, поменяла несколько хозяев. Ее обнаружил в конце XIX в. в библиотеке известного библиофила и библиографа Я.Ф. Березина-Ширяева выпускник математического факультета Санкт– Петербургского университета А.А. Родных. В 1901 г., после смерти Березина-Ширяева, Родных приобрел рукопись у его родственников и опубликовал в журнале «Россия».

На публикацию почти никто не обратил внимания, тогда к воздухоплавателям еще относились как к бродячим акробатам. Но через несколько лет, когда в воздух поднялся аэроплан братьев Райт, а русоко-японская война показала важность получения данных о противнике с помощью разведки с привязных аэростатов, в обществе пробудился громадный интерес к авиации. С ней связывали дальнейший прогресс человечества. А.А. Родных, уже будучи выдающимся историком воздухоплавания, фототипическим способом опубликовал рукопись Сулакадзева. Эта публикация и стала настоящей сенсацией.

Рукопись Сулакадзева «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.» стала использоваться как авторитетное справочное пособие по истории отечественного воздухоплавания. Крякутной начал свой мифический «полет», который уже ни у кого не вызывал сомнения. Фотокопии отдельных страниц рукописи были выставлены в Мюнхенском музее истории науки и техники. На примере Крякутного стали воспитывать патриотов, а в 1930–1950 гг., в эпоху борьбы с космополитизмом, он стал почти национальным героем.

Имя воеводского делопроизводителя вошло в уже упоминаемое нами 2-е издание БСЭ. 225-летию «полета» была посвящена почтовая марка, а в городе Нерехте был сооружен памятник Крякутному: здесь школьников принимали в пионеры. Подьячего на своих полотнах изобразили многие художники, в том числе всемирно известные И. Глазунов и Г. Савицкий. Сюжет с Крякутным включен в фильм А. Тарковского «Андрей Рублев». Знаменитый писатель В. Пикуль в одном из своих романов вывел Крякутного в качестве реального исторического лица. Писатель-фантаст Спартак Ахметов именем Крякутного в рассказе «Интернат “Баргузин”» назвал космический корабль.

Факт полета нерехтца был приведен П.Д. Дузем как достоверный в фундаментальной книге по истории отечественного воздухоплавания. В предыдущих веках полет человека на летательном аппарате типа планера был вполне возможен, но полет на аэростате представлял сильнейший интерес для историков и специалистов. С таким фактом было жалко расставаться, и во втором издании своей книги Петр Дмитриевич решил выйти из положения следующими словами: «В литературе нередко цитируют рукопись Сулакадзева “О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.”. Многие авторы некритически отнеслись к этой рукописи и как об историческом факте говорят о якобы состоявшемся в 1731 г. в Рязани подъеме на воздушном шаре подьячего Крякутного…»

В.А. Попов, командовавший в конце 30-х годов эскадрой дирижаблей, даже теоретически реконструировал «аэростат Крякутного»: «Фурвин – громадный мешок… Допустим, что Крякутному удалось заполнить шар воздухом (дымом), подогретым до 100°. При этой температуре подъемная сила 1 куб. м воздуха составляет 0,33 кг. Конечно, Крякутной использовал для оболочки наилучшую из имевшихся в те времена плотных тканей – по-видимому, хорошее льняное полотно или тонкий шелк. Квадратный метр такой ткани весил около 0,25 кг. При диаметре оболочки в 10 м объем шара равен примерно 525 куб. м и поверхность его – 315 кв. м. Подъемная сила такого воздушного шара, заполненного воздухом с температурой 100 градусов, составила бы в момент взлета 175 кг, что достаточно для подъема оболочки весом около 80 кг и воздухоплавателя весом также около 80 кг. Постройка такого воздушного шара сама по себе не представляла особых затруднений даже в те далекие от нас времена и была осуществима средствами тогдашней техники».

В 1950-е годы началась работа над изданием сборника архивных работ «Воздухоплавание и авиация в России до 1907 г.». Рукопись в это время уже находилась в Рукописном отделе библиотеки Академии наук СССР. Составители сборника и сотрудники библиотеки при знакомстве с рукописью обратили внимание на исправление в записи о Крякутном. С исправлениями запись звучит так: «1731 года в Рязане при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал как мячь большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, и после ударила его о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив, его выгнали из города, он ушел в Москву и хотели закопать живого в землю, или сжечь. Из записок Боголепова».