100 великих тайн Нового времени
Шрифт:
Результаты фотоанализа в инфракрасных лучах показали, что первоначально в тексте вместо «нерехтец» читалось «немец», вместо «Крякутной» – «крщеной» (то есть крещеный), вместо «фурвин» – вероятно, фамилия «крещеного немца» – «Фурцель». Итак, Сулакадзев в текст своей подделки вкладывал совсем другой смысл: какой-то крещеный немец Фурцель поднялся в Рязани на воздушном шаре, наполненном дымом.
«Прочитанная заново подлинная запись, – писал В.П. Козлов, – конечно, наносила болезненный удар по патриотизму составителей сборника “Воздухоплавание и авиация в России до 1917 г.”. Приходилось выбирать: или в интересах науки прямо сказать, что не существовало подьячего Крякутного, или, как в свое время Родных, умолчать об имеющихся в рукописи исправлениях. Составители нашли иной и прямо-таки
Вскоре после выхода сборника появилась статья сотрудника отдела рукописей библиотеки Академии наук В.Ф. Покровской, которая и поведала миру об исправлениях в рукописи. Но самое интересное то, что Покровская вполне определенно заявила, что исправления не принадлежат руке Сулакадзева. В 1962 г. вышла книга академика Д.С. Лихачева, в которой он указывает, что в отечественной истории не было человека по фамилии Крякутной.
Итак, исторический факт первого в мире подъема человека на тепловом аэростате, который выдавался как русский приоритет, оказался вымыслом. Впоследствии и сама фальсификация в «патриотических целях» была подвергнута исправлениям. В журнале «Воздухоплаватель России» в специальном выпуске за 1995 г. О. Архипкин писал: «К сожалению, этот полет (полет Крякутного. – Авт.) пока не доказан документально, поэтому пальма первенства принадлежит французам, братьям Монгольфье. Но я уверен, что точка в этом вопросе будет поставлена в будущем». Точку можно поставить уже сейчас: пальма первенства первого в мире полета на тепловом аэростате принадлежит, увы, не России и даже… не Франции: на тепловых аэростатах более 2000 лет назад начали летать еще древние инки! Но вопрос не в этом. Вопрос в другом: можно ли на фальсифицированных фактах воспитывать истинных патриотов?
(По материалам Михаила Павлушенко)
За что «человечные» аборигены съели Кука?
Даже люди, совершенно не знакомые с историей мореплавания и морских географических открытий, знают героя веселой песенки В. Высоцкого капитана Кука, которого за что-то съели прожорливые аборигены… Что же случилось на самом деле?
Реальный, «всамделишный» Джеймс Кук родился в 1728 г. в одной из деревушек Северного Йоркшира и был девятым ребенком в семье нищего поденщика.
Карьеру моряка Кук начал с плавания на коммерческих судах, курсируя от одного европейского порта к другому. С началом Семилетней войны Кук поступил на военную службу и сражался с французами в канадских водах, занявшись впоследствии географическими изысканиями вблизи острова Ньюфаундленд. Хладнокровие и отвага, проявленные Куком во время боевых операций, в сочетании с целеустремленностью и способностями позволили сыну батрака получить к 40 годам чин лейтенанта королевского флота – предел мечтаний для человека его круга.
В 1768–1779 гг. британские моряки под командованием капитана Кука совершили три кругосветных плавания, счастливых на многочисленные географические открытия в Полинезии, Антарктиде, у берегов Австралии и Новой Зеландии…
Однажды в Новой Зеландии с корабля Кука пропали десять моряков, отправленных на берег за провизией. Командир поисковой группы Барми писал в рапорте: «На берегу мы нашли два десятка… корзинок… наполненных жареным мясом и корнями папоротника, который употребляется туземцами как хлеб. Продолжая рыться в содержимом корзинок, мы нашли башмаки и руку. По вытатуированным на руке буквам Т.Х. мы сразу установили, что это была рука Томаса Хилла.
Капитан Джеймс Кук. Портрет XVIII в.
Неподалеку были разбросаны головы, сердца, легкие наших людей… Рядом собаки с урчанием рылись в окровавленных внутренностях…»
14 июля 1776 г. Кук отправился на двух кораблях в свое последнее плавание. Посетив Полинезию, Сандвичевы острова и побережье Берингова моря, повернул на юг и 16 января 1779 г. высадился на самом крупном острове Гавайского архипелага… Когда команда во главе с капитаном сошла на берег, толпа островитян повалилась на землю и поползла за Куком, приняв его за божество! Против этого сравнения практичный Кук не возражал. Тогда туземцы повели его в храм и «представили» местным богам. Кук обнял статую главного идола, разрешил натереть себя благовониями и украсить цветами…
Идиллия продолжалась около месяца, и все бы, скорее всего, закончилось благополучно, но англичане совершили несколько роковых ошибок. Они требовали от туземцев «подарков», ничего не давая взамен, и, главное, нарушали строгие местные табу, забираясь в запретные, святые для аборигенов места… Так новый «бог» превратился в глазах аборигенов во вредного и злого человека!
Конфликт был неизбежен. Финал драмы, по общепринятой версии, был таков. Однажды во время очередной ссоры матрос ударил по голове старого вождя веслом. В ответ толпа гавайцев закидала моряков камнями, но вождь, очнувшись, приказал им остановиться.
Ночью туземцы украли у англичан шлюпку. Кук пришел в ярость, велел захватить все туземные лодки и утром 14 ноября сошел с десятью матросами на берег. Моряки схватили одного из вождей с сыновьями и повели к шлюпке, а заодно убили другого вождя…
Аборигены, вооружившись копьями и камнями, двинулись на Кука. Капитан успел застрелить одного из них, второго уложил ударом приклада один из его офицеров, но перезаряжать ружья уже не было времени…
Тело Кука разрубили на куски и разослали островным вождям как доказательство, что «бог» вовсе не был бессмертным.
На военном совете оставшиеся в живых моряки потребовали «по-хорошему» выдать им труп капитана, но когда островитяне доставили им несколько окровавленных кусков тела, пришли в бешенство, спалили ближайшее селение и повесили двух гавайцев на реях… Тогда один из вождей принес в свертке на корабль голову, кисти рук и некоторые другие останки капитана Кука. Их, по обычаю, похоронили в море.
Таков общепринятый сценарий, который до сих пор никто не оспорил.
Так погиб один из величайших мореплавателей прошлого, записавший когда-то в своем дневнике: «Я должен сказать, что островитяне, хотя они, несомненно, каннибалы, обладают от природы мягким нравом и человечностью…»
Подлинная история «короля лжецов»
В 1733 г. в Санкт-Петербург прибыл герцог Антон-Ульрих Брауншвейгский, будущий отец императора Иоанна Антоновича. А через четыре года к герцогу в качестве пажа приехал его земляк барон Мюнхгаузен, отпрыск старинного, но обедневшего рода.
Через два года Иеронимус Карл Фридрих фон Мюнхгаузен стал корнетом Брауншвейгского драгунного полка. Он пробыл в России 14 лет, но о его военной службе известно мало. После воцарения Елизаветы Петровны полк, в котором служил барон, перевели в Ригу. Известно, что в феврале 1744 г. Мюнхгаузен командовал там ротой почетного караула, встречавшей принцессу Софию Ангальт-Цербстскую, будущую императрицу Екатерину Вторую.
В 1751 г. Мюнхгаузен оставил военную службу и уехал в Нижнюю Саксонию получать наследство. Больше в Россию он не вернулся. У себя на родине, в Боденвердере, барон женился на дочери местного судьи и зажил обычной жизнью немецкого помещика средней руки, занимаясь сельским хозяйством и охотой.
Казалось бы, обычная биография, но у барона было одно качество, благодаря которому его имя сделалось нарицательным и осталось в веках. Он оказался великолепным рассказчиком, умевшим видеть смешное в самых обыденных вещах и ситуациях.