100 великих тайн Нового времени
Шрифт:
По условиям договора с турецким правительством половина находки принадлежала Османской империи. Однако археолог наотрез отказался отдавать «Сокровище Приама» – у него были основания полагать, что турки попросту переплавят ценности. Шлиман решил переправить находки за рубеж, невзирая на то что это грозило ему конфискацией всего клада и судебным преследованием.
План вывоза был проработан заранее и хранился в строжайшем секрете. «Сокровище Приама» было упаковано в шесть деревянных ящиков и тайно перевезено сперва в дом британского консула Фрэнка Калверта, а оттуда – в бухту Каранлык-Лимани, расположенную в пяти километрах севернее Гиссарлыка. Здесь уже стояло зафрахтованное с помощью греческого консула Докоса судно «Таксиархис». Сопровождал груз сотрудник Шлимана, афинянин Спиридон Деметриу, у которого имелось сопроводительное письмо к другу шлимановского
Став полновластным обладателем клада, Шлиман пытался продать его во многие знаменитые музеи Европы. Он предлагал «Сокровище Приама» петербургскому Эрмитажу, Британскому музею, но всякий раз на пути вставали финансовые, дипломатические и разные другие затруднения. Неожиданный интерес к коллекции Шлимана проявили французы. Но во время его выступления перед членами Парижского географического общества последние вели себя довольно сдержанно, чем вызвали у Шлимана подозрение, что с ним обращаются как с «немецким шпионом».
В результате с 1877 по 1880 г. «Золото Трои» – 4416 предметов – было выставлено в лондонском музее Виктории и Альберта. Но Великобритании не суждено было стать обладательницей «сокровищ Приама» – неожиданно Шлиман решил подарить свой клад Берлину. Это решение удивило многих, поскольку в Германии у него тогда было гораздо больше врагов, чем друзей. Однако в налаживании отношений с Берлином Шлиману помог Рудольф Вирхов, председатель берлинского Общества антропологии, этнографии и истории.
Оставался нерешённым ещё один вопрос: как быть с той частью находок, которую Шлиман до 1879 г. вынужден был уступить Турции. Учёный намеревался собрать всю коллекцию воедино, чтобы представить её немецкой общественности полностью. С этой целью он обратился в германское министерство иностранных дел с предложением выкупить недостающую часть клада у Турции. Рейхсканцлер Отто Бисмарк лично поддержал предложение и поручил заняться этим ответственным делом немецкому послу в Стамбуле. Благодаря этому Шлиман в 1881 г. смог посетить стамбульский музей, чтобы начать переговоры о выставленных там троянских древностях. К величайшему его ужасу оказалось, что самые ценные находки (большая нагрудная подвеска, золотой орёл, несколько тысяч золотых бусин и т. д.) исчезли из музея. Шлиман был вне себя: его худшие опасения подтвердились. Но, увы, ему оставалось только смириться с этим…
7 февраля 1882 г. в двух залах берлинского Музея художественных ремёсел была торжественно открыта выставка «Золото Трои». В 1885 г. троянская коллекция переехала в только что отстроенное здание Музея народоведения. Шлиман постоянно посылал музею новые пополнения не только из Трои и окрестностей, но и из Микен. Со временем его коллекция стала одной из богатейших в мире.
После смерти Шлиман оставил завещание, согласно которому Германия становилась наследницей его коллекции.
В 1939 г. «золото Трои» по приказу Гитлера было надежно упрятано. А в конце 1941 г. экспонаты из драгоценных металлов и другие наиболее ценные вещи, в том числе и троянские сокровища, упакованные в три больших ящика, перевезли в одну из башен, расположенную на территории берлинского зоопарка. В 1945 г. почти все окрестные здания и сам зоопарк в результате непрерывных бомбёжек превратились в руины, но башня продолжала стоять. К маю 1945 г. немцы успели вывезти большую часть художественных ценностей берлинских музеев. Большое количество ящиков из Музея древнейшей и древней истории обнаружили в штольне возле Граслебена солдаты 1-й американской армии. Но троянского клада там не оказалось.
Эвакуацией «золота Трои» занимался Вильгельм Унферцагт, директор Музея древнейшей и древней истории. После войны его помощь потребовалась при начавшейся в 1950 г. инвентаризации сохранившихся музейных фондов. Однако куда исчезло «золото Трои», так и осталось неизвестным. Ходили слухи, что Унферцагт замуровал золотые вещи троянской коллекции в одном из соляных рудников.
Унферцагт умер 17 марта 1971 г. Среди его вещей были найдены микрофильмы всех каталогов и инвентарных описей шлимановской коллекции. Естественно, Унферцагт не мог не знать об огромной их ценности. Но почему он не пожелал их отдавать? Что хотел скрыть?
В некоторых письмах Унферцагт упоминал, что сразу после окончания войны вынужден был передать три ящика с музейными ценностями авторитетной советской комиссии. Но этому никто не верил. И лишь когда в 1989
г. вдова Унферцагта опубликовала материалы дневниковых записей мужа, стало ясно, что же на самом деле произошло с троянским золотом в апрельские дни 1945-го…Как оказалось, Унферцагт на свой страх и риск решил не вывозить «Сокровище Приама» из Берлина, несмотря на строгий приказ фюрера. Он оставил три драгоценных ящика в башне и днём и ночью следил за ними, не спуская глаз. Когда в Берлин вошли советские войска, Унферцагт, стремясь предотвратить расхищение исторических ценностей, передал ящики советским властям. Но куда они были вывезены потом, он не знал.
После падения Берлинской стены вопрос о местонахождении «золота Приама» встал особенно остро. В 1991 г. в американской прессе появились публикации искусствоведа Константина Акинши и бывшего сотрудника Министерства культуры СССР Григория Козлова, который имел доступ к архивам и служебной переписке по поводу «Клада Приама». Впоследствии они выпустили книгу «Трофейное искусство», в которой, в частности, утверждалось следующее: «.1 мая 1945 г., на следующий день после самоубийства Гитлера, башню сдали русским. Вильгельму Унферцагту было объявлено, что он отвечает за сокровища, находящиеся в башне, вплоть до появления компетентной советской комиссии. 21 мая вывезли собрание Музея этнографии, и Унферцагту удалось наконец выяснить, что грузовики следуют в направлении Карлсхорста. Туда же позже отправили восемь шкафов с египетскими папирусами, доспехи французских королей Франциска I и Генриха II, а также множество других ценных экспонатов. Выдать ящики с троянским золотом Унферцагт отказывался. Он ждал авторитетных советских представителей.
26 мая в музей приехала группа людей в военной форме. Унферцагт услышал, как один из них что-то объясняет своим спутникам, и по его уверенному тону заключил, что он-то и является среди них главным. Это был Серафим Дружинин, майор, член трофейной бригады в Берлине, занимавшийся отправкой троянского золота и других ценностей из зенитной башни у зоопарка. Именно он сопровождал первый “трофейный” поезд № 176/2284 из Берлина. Унферцагт не мог не знать, что в числе этих людей был Андрей Константинов, заместитель председателя Всесоюзного комитета по делам искусств, который лично отвечал за вывоз трофейного искусства из Германии, а также Виктор Лазарев, знаменитый искусствовед, специалист по старому европейскому и византийскому искусству.
Константинов и Лазарев были в гражданском. В те дни только очень высокопоставленные лица могли появиться в Берлине в гражданской одежде… В конце концов ящики с золотой “диадемой Елены Прекрасной”, другими троянскими находками, а также сокровищами из Эберсвальде-Финов и Котбуса погрузили на студебеккер.
Поначалу вывоз трофеев из Германии никем не контролировался. С июля начались проблемы с таможней. Лишь после того как лейтенант Статуев, начальник контрольного пункта НКВД внуковского аэропорта, и начальник таможни узнали, что же находится в остальных шести ящиках, они разрешили их дальнейшую транспортировку. В ящиках лежало троянское золото, другие золотые и серебряные украшения, а также картины. Ирина Антонова, молодая сотрудница Музея имени Пушкина, ставшая впоследствии его директором, вместе со своими коллегами принимала ценный груз. К концу 1945 г. Музей имени Пушкина получил трофейных вещей больше, чем все остальные музеи страны: 2991 ящик, а также папку с рисунками.»
В 1992 г. в Берлине нашли советские маршрутные листы без даты, в которых было указано, что ящики с пометкой «MVF» (немецкая аббревиатура Музея древнейшей и древней истории) и общим числом 3 перевозились на армейских грузовиках. У каждого ящика имелся свой шифр: S 69 425, S 69 398, S 69 393. Не было указано только место назначения. По всей вероятности, это происходило до 30 июня 1945 г., поскольку именно в тот день особо ценный груз спецрейсом на самолёте был отправлен в Москву, как явствует из документов, отрывки которых опубликовали Акинша и Козлов.
12 июля 1945 г. все находки из коллекции Шлимана прибыли в Москву. В первом ящике находились 259 предметов, в том числе одна из золотых диадем. Остальные 414 экспонатов (керамика и изделия из бронзы) передали в Эрмитаж. Согласно двум инвентарным листам за подписью главного хранителя Пушкинского музея Н. Элиасберга (от 1.09.56 г. и от 28.03.57 г.), «золото Трои» поместили в спецхранилище отдела нумизматики, приспособленное под хранение благородных металлов. От приёмной посетителей хранилище отделяла стальная дверь, и никто не подозревал, что за сокровища за ней скрыты.