1000 и 1 жизнь 9

— И кто пропустил такую армаду? — спросил Сергей, обвиняя в ответ. — Куда смотрели службы империи?

— А куда смотрели службы республики, когда ты взял Париж? — спросил дедуля Фейн.

Следовало сражаться, а они грызлись, пытаясь спихнуть вину друг на друга. Занять позицию морального превосходства на холме или скале, чтобы поплевывать сверху на другого.

— Они… не ждали такого, — признал Сергей, — и я провел ряд диверсий.

— Вот и они, — император указал за окно, — провели.

Вспышка понимания — жертвы! Вот куда пошел тот поток, лившийся с Востока и Китая, и не исключено…

— Меры против зомби приняты?! — вскричал Сергей.

— Спохватился после драки, — процедил сквозь зубы император. — Не были бы приняты, так Британия уже пала бы на две трети, но и без этого нам пришлось худо.

Прикрывшись щитами на силе, полученной из жертвоприношений, Германия притащила флот и всякие там транспорты, а также десант в космических кораблях. То-то в Британии было так спокойно, враги просто готовились к единому решающему удары, собираясь выбросить все козыри разом! Конечно, глупо было бы винить СИБ в случившемся, но…

— СИБ опять все проспала?! Как проморгала и проспала многое другое?!

— Мы понадеялись на твои хваленые системы обнаружения, — парировал дедуля Фейн.

— Я никогда не говорил, что это панацея!

— И Германия выказывала желание заключить мир.

— После предъявленного мне ультиматума?!

Что-то сдвинулось в магии императора, но так как дедуля Фейн не относился к женщинам, Сергей не уловил нюансов и оттенков.

— И вы расслабились?! — вскричал он.

Эти люди еще пытались учить его политике?

— Нет и не забывайся! — рыкнул император. — Большую часть войск и флота отдали тебе и тебе все мало!

— Я уже прошел половину Франции насквозь!

— А теперь половина Британии падет!

Несмотря на предложение «не забываться», они уже орали друг на друга, и Сергей вдруг уловил страх императора Британии. Дедуля Фейн хотел победить в войне и согнуть в бараний рог врагов, чтобы на Земле осталась лишь одна сверхдержава — Британия, но еще больше он боялся потерпеть поражение. На этом страхе можно и нужно было сыграть, дабы император «отъял свою длань» от Гамильтона, если такое было вообще возможно. Клятвы, договоры, обещания, союзы, долги и обязательства, сколько их Гамильтон накопил за свои сто с лишним лет жизни?

— Не падет, — ответил Сергей.

— Почему это?

— Потому что здесь мой родовой источник и жены, я буду биться за них.

— К слову о женах, — чуть прищурился дедуля Фейн. — Верно ли мне донесли, что ты отдал первую жену президента Дюпона своим Псам?

— Бывшего президента, — парировал Сергей. — Мертвого президента и его жены перестали быть таковыми.

Вот куда он не копал, вдруг дошло до Сергея. Жены и дети, как императора, так и Гамильтона, особенно Гамильтона. Пусть даже там все давно умерли, чем не возможность воздействия?

— Неужели тебе мало того, что ты творишь, Гарольд? — нахмурился дедуля Фейн, а в голосе его прорезались нотки Кристины. — Ты хочешь еще сильнее восстановить против себя магов, имеющих вес в обществе?

— Чем?

— Что, по-твоему, сделают маги, узнав о такой судьбе? Будут сражаться ожесточенно, не собираясь сдаваться!

— Или сдадутся из страха за своих близких, источники и владения! — упрямо огрызнулся Сергей.

— А за своих близких ты не боишься?

— Враги уже уничтожили мое поселение и близких мне людей. Они уже показали, что не проявят ко мне жалости, меня уже брали в плен и собирались зарезать на алтаре, как барана, во славу союза Франции и Германии, — злость рвалась из Сергея, вызывала бурление магии внутри.

Магию это следовало бы уже обрушить на тех, кто штурмовал Лондон изнутри и снаружи, но Сергей медлил, ощущая неясные возможности. Пообещай он сейчас императору победу и тот отдал бы ему что угодно или нет? Рановато, пожалуй, был просить голову Гамильтона, ведь еще следовало вначале добиться победы, то есть прошло бы много времени и ректор БАМ успел бы подготовиться.

Да, Сергей не бросал ему вызова на дуэль, но что, если бы Альфред сам бы напал первым?

— Так что, ваше величество, мне отражать нападение на Британию или подождать, дабы не восстанавливать против себя магов, имеющих вес в обществе?

— Дерзишь?!

— Не понимаю, откуда такие колебания вперед и назад?!

За окном громыхало и ухало, вспыхивало и рвалось, а они стояли и смотрели друг на друга, словно в сцене из фильма. Сергей ощущал присутствие пусть не Хранителя, но десятка слуг, готовых ринуться на него и обездвижить, и такое отношение вызывало в нем новые приступы злости.

— Оттуда, что ты не просто громишь врагов, но и настраиваешь против себя британских магов!

— И те отказываются воевать?!

— Ты же уже столкнулся с пассивным саботажем, хочешь подвести всю армию и флот?

— Я?!

— А кто еще?! — загремел дедуля Фейн. — Хочешь довести до гражданской войны?

Еще один приступ озарения, почему врагам все удалось в этом ударе, наверняка им помогали те, кто выступал против Гарольда-Сергея. Разумеется, никто не знал истинного размаха, все считали, что лишь слегка нагадят Чопперам в их владениях или союзникам Чопперов, и вот он итог.

— Она уже началась, — вырвалось у Сергея.

— Что?!

— Убийцы Смерти и их Владыка, ФОЛ и прочие, агенты врагов, кто их поддерживал, как не Рода Британии? Те, кому было плевать на империю, кто хотел силы лично себе?! И теперь, когда Британия оказалась на пороге величайшей победы, они выступили почти открыто! — теперь гремел голос Сергея, отдавался эхом во дворце.

А для тех, кто не расслышал, он вбросил бы еще информации на новостные порталы, в сеть образов. Службу пиара, запущенную Кристиной, тоже следовало пнуть, чтобы продвигали правильные темы.

— Вот она — линия, разделяющая Британию, тех, кто желает ей славы и величия, победы в войне и тех, кто боится за свои маленькие болотца, не хочет сильного императора!

Абсолютизм, как высшая ступень феодализма и приход капитализма. Наверняка, враги купили массу рядовых, включая магов, не видящих особых перспектив, но только заикнись об этом и Священные Рода взлетят до Луны на реактивной тяге возмущения.

— Многовато пафоса, — поморщился дедуля Фейн, — но для пропаганды сойдет.

— Еще лучше для пропаганды сойдет победа, — нахмурился Сергей, — но я что-то не вижу желания побеждать.

— Ты предлагаешь мне изменить порядки и традиции?! — вскинул голову император.

— В случае победы они и так изменятся, — напомнил Сергей, — и если мы победим, то нужны ли нам будут своевольные рода?

Император задумался, словно такое не приходило ему в голову, а Сергей подумал, что эта игра на публику была уместна при мирных встречах.