1000 Первая дочь
Шрифт:
Я дал нам обоим небольшую отсрочку. Позволил себе еще немного побыть счастливым рядом с самой прекрасной и желанной из женщин.
Глава 27
Майлин
Утром мы отправились назад, в Озис. Признаться, я была рада этому. Мне понравилось жить в доме Алексиса, окруженной заботой, вниманием и любовью. Сейчас, когда между мной и ним не осталось тайн, я могла стать по-настоящему счастливой. Могла больше не прятаться, скрывая от него часть своего тела и часть души. Могла быть собой, не оглядываясь на чужое
Единственное, что меня пугало, так это предстоящая встреча с королем. Северус приказал Алексису явиться на доклад вместе со мной, хотя мы оба надеялись, что этого не случится.
— Ты можешь не ехать, если не хочешь, — заверил меня мой любимый. — Скажу брату, что ты заболела в дороге и не решилась ехать во дверец.
Он не поверит, я была в этом уверена. Или, чего доброго, решит явиться к нам — ведь король Озиса везде у себя дома. Любой дом страны просто обязан принять монарха, если он решит почтить его своим визитом.
— Брат, может быть, и понял бы, — заметила я, вымученно улыбаясь. — Но король не поймет. Не захочет. Мне кажется, Северус привык, чтобы его команды выполнялись беспрекословно. И не простит отказа ни мне, ни тебе.
Алексис кивнул, вынужденно признавая мою правоту. А я испытала нестерпимую боль, видя, как страдает он от невозможности исправить ситуацию. Алексис, великий и отважный воин, был бессилен перед волей брата. И тот с радостью пользовался этим.
— Я не хочу, чтобы ты ехала, — признался он, положив ладони мне на плечи.
Его горячее дыхание коснулось моего затылка, и в комнате вдруг стало невыносимо жарко. Теплая волна прокатилась вдоль моего позвоночника.
— Мне тоже не хочется ехать, — призналась я, прижимаясь к Алексису спиной и блаженно прикрывая глаза. — Но ты знаешь, что мы обязаны это сделать.
Его чувственные губы проторили дорожку вдоль моего плеча, коснулись шеи и замерли возле самого уха.
— Ты так жаждешь получить свободу, что готова вытерпеть еще один визит во дворец? — спросил Алексис.
На меня словно обрушился ледяной град. Вздрогнув всем телом, я развернулась в объятиях и встретилась глазами с Алексисом:
— Как ты можешь такое говорить? Ты мне дороже всего на свете, даже свободы. И я с радостью останусь твоей рабыней до скончания веков. Но твой брат… король. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. За тобой - хоть в ад, любимый.
Он грустно улыбнулся и подарил мне пьянящий, чувственный и в то же время утешающий поцелуй. Не желание сейчас овладевало нами, а одна общая беда. Алексис, даже будучи сыном короля, не мог отказать Северусу. А у меня и вовсе не было никаких прав по закону Озиса.
— Может быть, мне все же стоит нарядиться горбуньей? — предположила я.
Но шутка не удалась. Алексис только помрачнел сильнее и, подойдя к шкафу, достал из него наряд из плотного бархата оттенка крепленого вина:
— Надень это. Ты никогда больше не обрядишься в тряпье. Я смогу защитить тебя от брата. Он король, но даже он обязан соблюдать закон Озиса. Без моего разрешения он и пальцем к тебе не прикоснется. А если посмеет сделать это, я напомню ему о его обязанностях.
Король Озиса — гарант соблюдения законов. Северус знает об этом, хоть иногда и позволяет себе находиться на грани дозволенного.Платье было облегающим, но в то же время закрытым. Я хотела было позвать Инду, чубы она помогла мне одеться, но Алексис сказал, что сегодня сам будет моим рабом.
— Хочешь поменяться местами? — рассмеялась я. На сей раз искренне.
— Почему бы и нет, — улыбнулся в ответ Алексис.
Он подал мне корсет, помог справиться с нижними юбками и платьем, застегивающимся на многочисленные крючочки. Сильные пальцы Алексиса не привыкли к такой работе, оттого одевание затянулось надолго. Тем более что мой любимый мужчина сопровождал одевание поцелуями и, словно невзначай, касался чувствительных мест на моем теле. Так что к концу одевания я вся пылала от пробуждённой страсти.
— Мы продолжим начатое, как только вернемся, — пообещал Алексис.
И довершил мой наряд рубиновым ожерельем, словно намекая всем, кто меня увидит, что перед ними не просто рабыня, а возлюбленная полководца и младшего сына покойного короля.
Сам Алексис облачился в военный мундир, который так шел ему.
— Мы прекрасная пара, не правда ли? — спросил Алексис, рассматривая наше общее отражение в огромном зеркале.
Я согласно кивнула и шумно выдохнула, готовясь к встрече с королем Озиса. И одному из главных испытаний в жизни.
Северус вновь принимал нас в неформальной обстановке — в своем кабинете. И даже секретаря отправил с каким-то несущественным, явно надуманным поручением. Алексис докладывал о поездке. Но король будто и не слушал его, рассматривая меня так откровенно, что под его пронизывающим взглядом я едва удерживалась от того, чтобы не вздрогнуть от отвращения. Или стремглав не покинуть помещение.
– Я оставил печать в спальне, — неожиданно вспомнил Северус. — Принеси ее, брат.
— Это так срочно? — нахмурился Алексис.
— Мне нужно заверить письма. Брось, не съем я твою девчонку, пока ты ходишь. Хоть она и очень аппетитна, но я еще не дошел до того, чтобы насиловать рабынь.
Последнее словно он произнес с видимым отвращением, и я покраснела, кажется, до корней волос. Но вовсе не от стыда. Во мне вдруг проснулась такая злость — кровь будто превратилась в раскаленную лаву и понеслась по венам с немыслимой скоростью. Северус унизил меня, сделал это преднамеренно. Но в то же время пожирал таким откровенным взглядом, что мне хотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. Хоть тем серебряным канделябром, что стоял на столе.
Алексис
— Это слово короля, брат?
Я знал, что этот вопрос разозлит Северуса, но не мог не задать его. Король нарочно выгонял меня из кабинета, надеясь остаться с Майлин наедине. Она боялась, хотя и тщательно скрывала это. И я не мог не защитить ее.
— Как ты смеешь? — голос Северуса сорвался на визг.
Сейчас король Озиса больше напоминал взбалмошного мальчишку, которому не досталось чужой игрушки. Он откровенно бесился, теряя приличествующие сану манеры. Но Майлин - человек, пусть она и рабыня, и у нее не должно быть сомнений в том, что ей ничто не угрожает.