111 баек для журналистов
Шрифт:
Мораль. Екатерина Фергюсон считается первой женщиной – военным корреспондентом, аккредитованным от издания, в котором она являлась штатным сотрудником (до этого были случаи, когда женщины отправлялись на войну в качестве медсестер и присылали корреспонденции в прессу).
Комментарий. Фергюсон родилась в Ирландии. В 1884 году она переехала в Канаду, где преподавала музыку и французский язык. В возрасте 33 лет начала работать женским редактором газеты «Daily Mail» в Торонто. Ее первая заметка появилась в октябре 1889 года. Кэтлин поручили вести еженедельную колонку, которая превратилась в целую страницу под названием «Женское королевство». Она быстро стала популярной благодаря ярким текстам, остроумию и язвительности. Особенно читателям запомнились ее красочные репортажи из путешествия 1892 года
Диапазон применения байки. При изучении истории военной журналистики.
№ 71. Байка «Читатель не доверяет фальши»
В советское время в материалах, посвященных проблемам труда и воспитания, было много штампов и упрощений. Например, в солидном очерке, опубликованном в одном крупном издании, на полном серьезе рассказывали, как некий руководитель коллектива, увидев свою работницу в синяках и «смекнув, в чем дело», вызвал ее мужа, поговорил с ним, а потом они все вместе пошли в кино, из которого вышли с чувством глубокого удовлетворения. Все улажено! То есть поговорил и изменил человека. Хотя ранее тот долго пьянствовал, бил жену и дебоширил.
Конечно, читатель не верил в возможность фальшивых решений и знал цену слову. Очеркист М. Шур в одном из своих выступлений 1964 года привел в качестве примера разговор с бригадиром-строителем Иваном Чеботарем:
«Это был человек острый, наделенный глубоким чувством юмора, знающий, начитанный. И говорил со мной, явно пародируя некоторые очерки и радиопередачи.
– Как дела, Иван Петрович? – спросил я.
– Ничего, здорово, есть эпизоды…
– Какие эпизоды?
– На днях всю ночь бушевал жуткий ливень. Утром бригада пришла, а котлован залит водой. А работа была срочная, и задание нужно выполнить во что бы то ни стало. Тогда бригада…
Пауза. Он смотрит на меня; уверен, что я жду привычного развития сюжета: дескать, бригада героически работала по грудь в ледяной воде, ни с чем не считаясь.
– Так что же бригада? – не выдержал я.
– Бригада единодушно решила…
Снова пауза – он дает мне самому додумать конец.
– Что она решила?
– Она решила позвонить в пожарную команду – там есть замечательная техника, а пожаров у нас сроду не было. Так вот приехали пожарники, за 15 минут выкачали всю воду, и мы спокойно работали в сухом котловане. Понимаете, какое дело…»
Мораль. В большинстве очерков авторы раскрывали характеры своих героев в героических эпизодах: рискованных и отчаянных операциях на высоте; во время урагана или аварий; в других случаях, когда приходилось преодолевать трудности. В связи с чем критика не раз ставила вопрос об умении очеркиста показывать человека в его будничном труде, повседневности, через страсть, вдохновение, то, что идет «из душу». Лиричность труда и творчества являлась обязательным условием.
Комментарий. В советских СМИ второй половины ХХ века часто появлялась рубрика «Очерк». Причем не только в больших изданиях, где работало много квалифицированных и опытных журналистов, но и в районных газетах. В то время каждый журналист, тем более начинающий, стремился выступить с очерком, который свидетельствовал о его профессиональной зрелости. Однако в соответствующей рубрике не всегда печатался настоящий очерк. Порой это был просто живо написанный материал. У значительной части публикаций, вполне подходивших под формат данной рубрики, имелся другой грех – избыточный «налет» информационности. Многие авторы неплохо рассказывали о событии и человеке, но не всем удавалось приподняться над грудой
фактов, найти центральную стержневую мысль, без которой очерка просто нет.Еще очерк начал заметно «репортажить». Так говорили, когда он превращался в простой пересказ событий. Критика отмечала однообразность тематики очерков отдельных изданий (например, героинями становились только женщины, работающие на производстве), трафаретность языка, использование клишированных одинаковых фраз. Хотя рассказывалось о совершенно разных людях – свинарках, доярках, шахтерах. Многие журналисты с оглядкой и боязнью, «как бы чего не вышло», относились к острым темам. Однако те, кто проявляли смелость и чуткость в выборе тем, не только избавлялись от бескрылости и худосочности мысли, но и действенно влияли на жизнь.
Чаще всего в прессе встречались портретные, событийные и путевые очерки. Некоторые «разведчики-публицисты» выступали и с проблемными очерками. Важные и актуальные вопросы поднимали в своих публикациях 1953–1955 годов В. Овечкин («Районные будни»), А. Калинин («На среднем уровне»), А. Первенцев («Агроном Анна Бугаева»), И. Рябов («В эти дни») и другие. Во второй половине 1950-х – начале 1960-х годов в центральных и местных газетах появилось много портретных очерков под рубрикой «Герои наших дней». Так, в «Правде» были опубликованы очерки Н. Денисова и С. Борзенко «Небесные братья», Е. Рябчикова «Игорь Курчатов – академик атомного века», В. Ткаченко «Здравствуй, Валентина Гаганова!», Ю. Смуула «Мой современник» и другие. В 1961 году очерки «Правды», «Известий», «Комсомольской правды» и других газет издали в виде отдельных книг.
Диапазон применения байки. При изучении истории отечественной журналистики, особенностей очерка в средствах массовой информации.
№ 72. Байка «Он писал ровно столько, сколько требовала тема…»
Валерий Аграновский писал в своих воспоминаниях, что его брат Анатолий Аграновский называл себя «тугодумом». Он всегда с трудом садился за письменный стол, но уж коли садился, работал запойно. Однажды у него был вынужденный простой – не давался материал. Два месяца могли оказаться бесплодными. Анатолий решился: пришел к главному редактору и положил на стол заявление об увольнении. Мол, не могу получать бездельные деньги. Главным редактором «Известий» тогда был очень умный человек, Лев Николаевич Толкунов, который весьма уважительно относился к журналистскому труду. Он выслушал своего сотрудника и сказал примерно следующее: «Дармовые деньги многие в стране получают, Анатолий. Но вам я плачу не за то, чтобы вы писали в “Известия”, а за то, чтобы вы не писали в другие газеты!» И порвал заявление на мелкие кусочки. Через неделю тема далась Анатолию Аграновскому, и скоро очерк пошел в номер.
Мораль. Главный редактор «Известий» Л. Н. Толкунов, долгие годы работавший с А. Аграновским, вспоминал о нем так: «Он писал ровно столько, сколько требовала тема и исследующая ее нелукавая мысль, которая должна была вызреть до полной ясности, чтобы быть отданной читателю не раньше и не позже. Нужно было много мужества, чтобы не поддаться соблазну и не избавиться от ноши, которая недели, иногда месяцы держит автора под токами высокого напряжения, чтобы не последовать уговорам: мол, нужно уже печатать, чтобы не приближать преждевременно желанный для каждого газетчика миг сдачи в набор. Конечно, можно бы и сдать. И это уже был бы самый высокий уровень из того, что печаталось. Но высоту планки он устанавливал для себя сам».
Комментарий. Многие журналисты, современники Анатолия Аграновского, практически никогда не выходили за пределы одной темы. Аграновский же писал на любые темы. Однако по большей части занимался проблемой управления экономикой и достиг в этом наибольшего успеха.
Ни в те годы, ни позднее никто не умел писать об экономике таким человеческим языком. Даже когда в партийных документах появлялись «крылатые фразы» вроде «экономика должна быть экономной», все понимали, что партийные спичрайтеры заимствовали их из творческой лаборатории А. Аграновского. Простота и убедительность его журналистского таланта, крепость мысли и культура письма соответствовала потребностям взыскательного читателя. Именно такой Аграновский, органически чуждый демагогии и пустословию, был на протяжении двух с половиной десятилетий журналистом номер один для поклонников «Известий».