118 исторических миниатюр и 108 авторских текстов на 13 иностранных языках. Сборник

The tens of phone appeals were sent to us. They asked about help against criminal attacks. Calls were from different shops, banks, flats. The women cried... There were calls of fear, calls about help... My first desire was to make some help. But how? What personal I can to send for help?.. May be I mast to call in militia's region departments? These departments responded with silence. Those, who directed to me their appeals, informed me, that militia disappeared. I was listen the cries and asks of women by phone. And I was recognizing my helpless. I was responding nothing. I was putting down the receiver. I tried not to think about these appeals. But it's impossible to forget these women's cries.'

'Сколько человек перемолола криминальная мельница? За годы революции, гражданской войны? Да и в последующие годы?...' - подумал пожилой человек - 'Единицы? Сотни, тысячи, миллионы? Нет списков!'

'Criminal mill was grinding the people. How much humans it crushed? Ones? Tens? Hundreds? Thousands? Millions? No lists!'

Пожилой человек продолжал листать страницы книги:

The elderly man continued to turn pages of the book.

'Прокурор судебной палаты ... выдвинул против большевиков обвинение по статьям 51, 100 и 108 уголовного уложения за измену и организацию вооруженного восстания. Казалось бы, что еще надо? Но зловещим призраком стоял Троцкий. Он не бежал, как Ленин, а рассылал иронические письма, спрашивая, когда же его арестуют. Он стучал по советской трибуне и кричал им:

'Public prosecutor charged Bolsheviks with high treason and organization of armed rebellion - according the articles 51, 100 and 108 of criminal code. It's inefficient? Bur as threatening mirage Trotsky have influence over around. He did not escape like Lenin. He was sending an ironical letters, asking when he would be arrested. He knocked upon the soviet's tribune and loudly asked them:

'Вы обвиняете большевиков в измене и восстании? Сажаете их в тюрьмы? Так ведь и я же был с ними, я же здесь! Почему вы меня не арестуете?'

'You are charging Bolsheviks with high treason and organization of armed rebellion? You are putting them into prisons? But I was acting with them! And I am here! Why you do not arrest me?'

Они молчали.'

They kept silence.'

'Троцкого сажают 23 июля, а в течение августа и в начале сентября новые министры юстиции выпускают и Троцкого, и всех одного за другим, кого мы посадили и до, и после восстания.'

'Trotsky was put into prison July, 23. During the period of August and September [1917] new ministers of justice set free and Trotsky, and others - one by one - those, who were putting into prisons by ours efforts.'

'Одни слева... Многие справа... ...И те и другие слишком малочисленны на стомиллионную темную массу, погнавшуюся за призраками...'

The once are lefts... Many are rights... They are both scanty in comparison with hundred million mass, fooled by phantoms...'.

'Троцкий на сажень выше своего окружения... Октябрь Троцкого надвигается... Троцкий постепенно, один за другим переводит полки на свою сторону... ...Вся громадная организационная работа дала большевикам еще большее и главное: она твердо технически подвела чернь столицы и ее солдат под купол Совдепа Троцкого'.

Trotsky is visibly higher, then his environment... October of Trotsky is approaching... Trotsky is winning over the military units... The whole huge organization work made a result for Bolsheviks: this work escorted under cupola of Trotsky capital's riff-raff and soldiers.

Пожилой человек поставил книгу обратно на книжную полку и подошел к столу.

The elderly man returned the book on the bookshelf and came toward the table.

Лист бумаги лежал перед ним.

The sheet of paper laid beside him.

Его взгляд несколько мгновений неподвижно фиксировался на отпечатанных фразах:

His look was for some moments fixed on the phrases, typed.

'Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ... и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии.'

'The another people could to say their Government: you are - the loosers! go down off! We will create a new Government, which will sign a peace treaty with Germany, and so we will guarantee us a calm life. But Russian people didn't took such a choice. But Russian people decided to straggle - with a great victims and casualties, - and to win Germany.'

В кабинет вошел помощник:

The assistant entered into office-room^

– Прибыли коробки со списками. На Ваше имя. Отправитель... Название отправителя...
– необычно написано...

– The boxes with lists are arrived. Addressed to You, personally. The sender... Name of the sender...
– is written uncommonly...

– Коробки?
– пожилой человек усмехнулся.
– Дополнительно проверьте адрес.

– 'The boxes?' - the elderly man has smiled slightly.
– '...Check the address'.

Помощник вышел из кабинета.

Assistant went out the office-room.

Пожилой человек сделал несколько шагов вдоль стола. Передвинул документы. Подумал: 'Тоже - списки'.

Elderly man made some steps along the table. He moved the documents. 'Also - lists'.

Нашел в списке фамилию. Рядом лежали листки с Автобиографией. Взгляд заскользил по тексту:

He fixed in the list one of the candidates. Sheets of paper with the autobiography laid near. His look was scrolling down the text.

'Родился ... в семье служителя культа (священника). ... Отец ... продолжает оставаться служителем культа ... и по настоящее время...

'Was born in the family of a priest... The father continues to be a priest now...

[Окончил в январе 1915 года экстерном костромскую духовную семинарию].

[Graduated from seminary of Kostroma city in January, 1915, - by external way].

В январе 1915 года зачислен в Алексеевское [юнкерское] военное училище (г. Москва) и 1 июня 1915 г[ода] по окончании его выпущен прапорщиком... Последний чин - штабс-капитан.