118 исторических миниатюр и 108 авторских текстов на 13 иностранных языках. Сборник
Шрифт:
Владимир Цветницкий вроде бы начал получать религиозное образование на родине, но по каким-то причинам был отчислен из учебного заведения. Религиозное образование, пусть и не законченное, давало хорошую подготовку. В далеком от Петербурга и Москвы Тифлисе, где уровень профессиональной конкуренции был относительно не высок, недоучившийся семинарист (по моим предположительным сведениям) Цветницкий устроился на работу в газету. Снова подчеркну, что мои сведения о Владимире Цветницком - документально не подтвержденные.
Предполагаю, что сотрудник газеты Цветницкий оказал внимание принесенному мною тексту. С рекомендацией Калюжного я был для Цветницкого "не чужой".
Через
Редактор внимательно читал рассказ "Макар Чудра". Сама публикация была - судя по беседе - как бы предрешенной. Вопрос был в другом.
– Так...- сказал редактор, кончив чтение, и с удивлением оглядел мою, несколько нескладную, фигуру.- Однако тут нет подписи. Как подписать? Кто вы?
Я колебался. Отсутствие сколько-нибудь длительных дискуссий относительно текста "Макара Чудры" дало мне возможность сосредоточиться. Наконец, махнув рукой, я сказал с решительным видом: "Хорошо, подпишите так: Максим Горький".
Через три дня после написания "Макар Чудра" был опубликован в газете "Кавказ", в ? 242 за 12 сентября 1892 года.
Обычно констатируют факт моей первой публикации в тифлисской газете "Кавказ". А разве удачно выбранный литературный псевдоним - событие меньшего значения?
Слушатели молчали.
– С этого момента у любого любителя литературы появилась возможность прочитать "цыганский заговор" (точнее - "быль"), запомнить его и - после запоминания, - век свой быть свободной птицей, - шутливо добавил Горький.
– Я лично так и сделал.
– Появилось новое имя в литературе!
– констатировал кто-то из слушателей.
Горький промолчал. Выпив глоток кофе, он продолжил:
– Сама газета "Кавказ", как можно понять, была близка к правительственным кругам. Вроде бы, кто-то использовал оборот: "газета, близкая к губернатору". За точность не ручаюсь. Используя современную терминологию, ее можно назвать проправительственной газетой.
Итак, благодаря проправительственной газете и двум благодетелям, людям "вне общества", один из которых был отошедшим от "дел" оппозиционером, а другой, возможно, - бывшим семинаристом, я - пешеходный путешественник и грузчик, завсегдатай библиотек и любитель литературы - смог опубликовать свое первое произведение.
Обратите внимание, уважаемые слушатели, что в "Макаре Чудре" нет никакой особой "критичности". Отсутствует какой-либо "негатив" по отношению к существующему строю. "Идешь ты, ну и иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром. Вот и все, сокол!"
Горький промолчал. Снова выпил глоток кофе. Затем улыбнулся:
– Так вот и была опубликована моя "Песнь старого дуба"... Как-то гладко все получилось? Тифлис - Калюжный - Цветницкий - газета "Кавказ" - публикация? Всему этому удачному "комплекту событий" мне было предпослано испытание. Читайте о нем в моем рассказе "Мой спутник".
Горький едва заметно вздохнул.
Читатели приняли рассказ Горького дружными аплодисментами.
– "Я
в мир пришел, чтобы не соглашаться", - улыбнулся Горький, подводя итог беседе и рассказу о свой первой публикации.17 июня 2017 года
38. Вопросы о нижегородском цеховом.
Писатели обсуждали стоящие перед ними, литературными работниками, и перед страной задачи.
– Ваше, Алексей Максимович, близкое знакомство с инициированной Сергеем Юльевичем Витте Всероссийской выставкой 1896 года, наверное, позволило Вам понять возможности российской экономики, российского предпринимательства?
– спросил один из молодых писателей-прозаиков.
– Со Всероссийской промышленной и художественной выставкой в Нижнем Новгороде?..
– "подключился к теме" Горький.
– У Вас появилось желание пойти по пути предпринимателя?
– продолжил тему молодой писатель-прозаик.
– С учетом того, что это занятие могло дать деньги, положение, возможности?..
– Вы полагаете, что у меня не было положения?
– уточнил Горький.
– Думаете, что в большой сословной Империи у меня не было своего маленького, но вполне достойного, места? Пётр I в 1722 году учредил цеховую организацию ремесленников? Не благодаря ли моему дедушке Василию Васильевичу Каширину - цеховому старшине красильного цеха - я стал "цеховым"?
Писатели в удивлении посмотрели на Горького.
– Наверное, Вы читали в моей автобиографии 1899 года, что я с честью и незапятнанно нёс звание цехового малярного цеха? Не близко ли понятие "цеховой" понятию "предприниматель"?
– заметил Горький.
– Как вам само звучание слов "цех", "цеховой"? Не ощущается ли в них романтичное средневековье?.. Представляя средневековую Европу, мы различаем в историческом тумане фигуры титанов Возрождения?
– Следовательно, Вас можно назвать успешным предпринимателем?
– допытывался молодой писатель-прозаик.
– О чём "сигналят" литературные образы моего творчества: моего деда Василия Васильевича Каширина, хозяина хлебопекарни Семенова, организатора деревенской лавки Ромася, миллионера- филантропа-старообрядца Бугрова, романтика-предпринимателя Гарина-Михайловского, крупного промышленника Саввы Морозова?
Кого из них можно считать одновременно и успешным предпринимателем, и довольным жизнью человеком?
Одного Бугрова? Из шести перечисленных?
– Того самого Бугрова - миллионера, крупного торговца хлебом, владельца паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов? Который не имел бухгалтерии? У которого вся его бухгалтерия была в его голове?
– заинтересовался поэт-песенник.
– Почему мой дед, Василий Васильевич Каширин, обо всех крупных купцах Нижнего Новгорода говорил как о фальшивомонетчиках, грабителях и убийцах? Почему дед мой сказывал мне, что отец Бугрова "разжился" фабрикацией фальшивых денег?
– вспомнил Горький.
– Почему к этим мнениям деда я чувствовал бессознательное недоверие? Дед недоверчиво относился к перспективам честного бизнеса и поэтому "нагонял жути"? Или судьбой "цеховых" был тяжелый честный труд - без особого материального успеха, но - с социальным скептицизмом?