13 черных кошек и другие истории

— Да она живая! — крикнула Светлана.

Белка встала, фыркнула, да как бросится в придорожные кусты!

— Ну вот! — проговорил недовольный шофер. — Навела Светлана панику. Ничего не сделается с твоей Белкой.

— Почему с моей? — возразила Светлана. — Почему не с нашей? Ведь сам ее принес из деревни, а сейчас отказываешься…

Я полез в кустарник. Белка стояла у куста колючего боярышника и передними лапами теребила землю.

Белка показывает зубы

Мы продвигались к тайге медленно. Частенько приходилось чинить разрушенные весенним паводком мосты, исправлять дорогу.

Постепенно Белка освоилась с положением путешественницы и уже не пыталась выскакивать из машины, как это было в первый день. Росла она у нас прямо на глазах, вытянулась, но похудела сильно, хотя наедалась досыта. Худела она от жадного любопытства и бесконечной беготни на привалах. Все ей хотелось узнать, все было очень интересно.

Выпрыгнет из травы кузнечик и полетит, мелькая красными подкрыльями, — Белка за ним. Кузнечик опустится в траву, Белка — раз лапой! Кузнечик поднимается и дальше летит. Собака до тех пор за ним гоняется, пока не поймает.

Заметив эту Белкину склонность, я стал дрессировать ее на ловле кузнечиков. Прижмет она лапкой кузнечика к земле, я дам ей сахару кусочек. У меня были свои соображения на этот счет. Я знал, что в тайге на кузнечиков хариусы клюют хорошо. Я и решил готовить себе помощницу по ловле живой насадки. У собаки глаза острее, чем у меня.

Когда отряд останавливался около поселков, Белка затевала игры с кошками и собаками, с гусями и ягнятами, пыталась даже с коровами играть, но у нее обычно ничего путного не выходило. Кошки ее царапали, собаки кусали, гуси клевали, ягнят защищала матка, а коровы просто с недоумением поглядывали на нее, махали хвостами и отходили в сторону. Отвяжись, дескать, глупая.

Светлана страшно боялась, чтобы не обидели ее любимицу. Когда уходила из лагеря, наказывала, чтобы без призора никуда не отпускать собаку. Валентин же поступал как раз наоборот. Старался стравливать Белку с домашней скотиной.

— Злее будет, — объяснял он. — Нам сторож нужен, а не комнатная игрушка.

В отсутствие Светланы Валентин занимался дрессировкой.

— Белочка! Иди ко мне, позанимаемся, — ласково подзывал он к себе собаку, а та, не чувствуя подвоха, доверчиво подходила к рукам. Валентин дергал ее за хвост, перевертывал через голову. Белка сначала визжала от боли, а потом начинала бросаться на своего «учителя», лаяла, рычала. Валентин, делая вид, что боится ее, убегал, а Белка за ним. Иногда он доводил ее до того, что самому приходилось спасаться в кабине машины.

В одной деревне, где нам пришлось пробыть с неделю, — шофер машину чинил, — ребятишки, да и взрослые, в свободное время развлекались с козлом. У козла один рог был сломан в драке. Вся шерсть залеплена репьями и разными колючками.

Ребята махали у него перед мордой палками и дразнили:

— Васька! Васька! Табаку надо?

Козел, пригнув голову к земле, гонялся за обидчиками. Они горохом рассыпались от него во все стороны, залезали на плетни, заскакивали во дворы.

Белка спокойно лежала у палатки и наблюдала за игрой. Один мальчишка, не успевший улизнуть от козла, побежал в нашу сторону. Рассерженный козел так саданул его своим единственным рогом, что мальчик кубарем подкатился к Белке и заревел. Белка молнией бросилась на козла. Только репьи полетели.

С той поры козел Васька стал далеко обходить нашу палатку.

Белкина хитрость

Отряд ехал дальше. Березовые колки уже оделись в яркие зеленые покровы. Прилетные птицы сидели на гнездах. Дорогу перебегали суслики. Хотя по утрам было еще холодновато, но ожили тучи комарья и мошкары.

С утра до вечера мы тряслись в машине, а вечерами останавливались на околицах редких поселков или прямо в степи у речек и ставили палатку.

Наш лагерь осаждали собаки, свиньи, козы. Их привлекали корочки хлеба, кости и прочее, что оставалось от ужина, и, конечно, Белка, которая готова была играть со всеми, кто ее не обижал. По ночам она забиралась спать в палатку. И палкой ее на улицу не вытуришь. Никак мы не могли приучить ее сторожить наш сон. Может быть, потому, что хозяев у Белки было много и каждый учил ее по-своему.

Если вечером Валентин выпроваживал Белку из палатки, она ласкалась к Светлане, а та жалела ее. На улице, дескать, холодно — простынет, заболеет, комары заедят.

Хотя с трудом, но мы уговорили Светлану, чтобы она меньше жалела непокорную собачонку. Но и из этого ничего не получилось. Выставишь ее на ночь на полянку, застегнешь палатку на все крючки, так что комар не проберется, а утром, глядишь, Белка преспокойно спит у кого — нибудь в изголовье. Долго не могли понять мы, как собака по ночам в палатку забирается. И только случай раскрыл нам Белкин секрет.

Стояли мы однажды на окраине большой деревни. Целый день у палатки толпились любопытные. Им было очень интересно, как это мы, обыкновенные люди и на цыган не похожие, спим в палатке, в каких-то мешках, на костре еду варим, даже пельмени стряпаем, блины жарим!

Белка любила ребят, и она им нравилась. Целыми днями она носилась с ребятами по полянке. Поймает, бывало, какого-нибудь карапуза за рубашонку, тот заревет с перепугу, а Белка довольна, и ребятам весело.

Но не всегда эти игры были безобидными. Иногда, не желая того, ребята обижали Белку. Однажды рогаток наделали — резинки им дал наш же шофер Валентин — и давай в Белку гальками стрелять. Вначале она все это принимала за шутку и с веселым лаем бегала от своих преследователей, но когда получила первый удар галькой по спине, обиделась, юркнула в палатку и забилась под брезент к задней стенке, где находится окно.

Самый маленький, но отчаянный стрелок подобрался сначала к окошку и открыл стрельбу крупными гальками прямо в помещение палатки, наугад, чтобы выгнать собаку из-под укрытия. Зазвенели кастрюли и кружки.

— Ой! Посуду перебьет! — крикнула Светлана и побежала за палатку, чтобы отогнать озорника. В этот момент Белка просунула морду из-под брезентовой стенки, схватила мальчика за штанишки, а шофер Валентин приподнял полу палатки и втащил его в палатку.

Дали ему в наказание два-три шлепка, и он как стрела помчался по улице деревни и рогатку потерял.

— Хитрая! — проговорил шофер Валентин. — В дверь не пускают, так она под стенкой себе лазейку сделала, как кролик. И нас перехитрила и того стрелка.

Собака в банке

Белка никогда не лезла к столу, когда мы обедали. Она знала по горькому опыту, как опасно раньше времени подходить к обедающим. Ей за такие дела доставалось от шофера Валентина.

Мы ели, а нос собаки щекотали приятные-приятные запахи. Но близок локоть, да не укусишь. Белка издали глядела на нас и облизывалась.

Закончив обед, мы прибирали и мыли посуду. И только после этого Светлана наливала в Белкину кормушку еду и подзывала собаку.

Однажды, не дождавшись очереди, Белка нашла жестяную банку из-под свиной тушенки и принялась вылизывать жирные остатки. Банка высокая, а самое вкусное на дне, и Белка засунула туда всю голову до ушей. Все вылизала и стала освобождаться от банки. Но не тут-то было! Крепко-накрепко вцепились жестяные заусеницы в голову собаки и держали ее как в тисках. Она пятилась, каталась по траве, ползала. Банка позванивала, Белка жалобно пищала, но писк ее слышался глухо, как из опрокинутого ведра.