13 несчастий Геракла

Внезапно дверь в мою комнату распахнулась.

— Иван Павлович! — взвизгнула Лариса.

Я вынырнул из объятий Морфея и сел.

— Что тебе?

— Там…

— Где?

— В гостиной… на люстре…

— Что?

— Висит…

Я нашарил тапки.

— Лариса! Умоляю, иди спать.

— Я только вас разбудила, — шепотом заявила экономка, — вы лишь гляньте… Может, мне кажется, может, я сошла с ума, а?

Пришлось надеть халат и идти за прислугой.

— Я убрала в столовой, — тихонько объясняла Лариса, — и решила посмотреть, все ли в гостиной в порядке, открыла дверь… а там… висит… Вот и не знаю, вдруг это глюки, а?

Нора платит мне отличный оклад и зимой предоставляет две недели отдыха. До сих пор я был доволен условиями труда, но сейчас в голову закралась мысль: может, попросить еще один отпуск? Летом? Честно говоря, живя в доме у Кузьминского, я устал, словно охотничий пес. Ни одной ночи не удалось поспать спокойно.

Я открыл дверь гостиной и вздрогнул. В большой комнате никогда не задергивают занавески. Дом Сергея Петровича стоит на участке размером с гектар, соседей поблизости нет, стесняться некого. Лунный свет бил в окно. В его серых лучах мебель: диваны, кресла, маленькие столики, ковер — казалась черной. Мизансцена напоминала кадр из триллера, а особенно ужасной ее делало нечто, очень похожее на женскую фигуру, свисавшую с большой люстры.

На секунду мне показалось, что я и впрямь вижу висельницу. В голову ударил жар. Потом я сообразил, что у «тела» нет ног. Лариса Викторовна тихонечко поскуливала сзади. Зрелище было таким страшным, что я с трудом сдержал крик ужаса.

Огромным усилием воли я взял себя в руки и догадался зажечь свет. Люстра вспыхнула десятком веселых огней, призрачная темнота исчезла. Диваны и кресла обрели обычный цвет, ковер заиграл красками… Я уставился на «труп» и сразу понял, что передо мной… серое платье с воланами и кружавчиками. То самое, которое я сначала, найдя в корзине для белья у Валерия, отвез Норе, а потом, по ее приказу, вернул назад.

Кто-то повесил платье на вешалку и прицепил ее к люстре.

— Оно настоящее? — прошептала Лариса.

Я кивнул. И тут экономка завыла, словно паровозная сирена:

— Глафираааа! Глафираааа!!!

Я попытался закрыть ей рот рукой, но обезумевшая баба довольно больно укусила меня за пальцы и добавила мощности в крик.

— А-а-а-а…

Естественно, тут же захлопали двери, заскрипели ступени, и в гостиную влетели Сергей Петрович, Белла и Клара.

— Это что? — гневно спросил Кузьминский.

— Вау! — взвизгнули девицы.

— Платье, — быстро ответил я, — всего лишь простой кусок шелка!

— Это Глафирино, — залепетала Лариса, — о-о-о… узнала его! Значит, она и впрямь сюда приходит!

Белла и Клара заорали и бросились в коридор.

— Немедленно замолчи, — прошипел Сергей Петрович.

Но Ларису было не так просто заткнуть.

— Сняла платье, — вопила она, — а сама ушла, но вернется за ним! Обязательно! Вот увидите! Она всех тут убьет, всех!!!

Побледневший Сергей Петрович смотрел на экономку. Внезапно Лариса перестала кликушествовать и спокойно спросила:

— Знаете, почему привидение начинает преследовать семью? Знаете?

— Нет, — машинально ответил я.

— Это значит, что тут живет убийца, — словно вещий ворон, закаркала Лариса, — призрак дает понять: он все знает! О… тут было преступление! О… о… о!

Сергей Петрович рухнул в кресло. Я пожалел хозяина — похоже, бабы его тоже доконали.

— Немедленно снимите платье, — велел Кузьминский, — и дайте его мне.

Я выполнил приказ. Сергей Петрович скомкал одеяние и погрозил люстре кулаком.

— Обязательно найду шутника и надеру ему задницу.

— Это Глафира, — не унималась Лариса.

— Все в постель!!! — заорал Кузьминский, теряя человеческий облик. — Вон!!! По кроватям!!!

На лбу Сергея Петровича вздулись вены, лицо сильно покраснело. Я забеспокоился, как бы ему не стало плохо, и заботливо предложил:

— Сейчас принесу вам валокордин.

— На… тебя с твоими каплями, — заорал Кузьминский, мгновенно из бордового делаясь синюшно-бледным. — Все вон! Уволю! Девок в Лондон, в школу, в колледж, остальных на… Вон! Вон! Вон!!!

Мы с Ларисой, словно на реактивной тяге, вылетели в коридор. В гостиной воцарилась тишина.

— Во как! — выдохнула экономка. — Никогда он до сих пор так не орал. Еще паралич разобьет!

Я покосился на Ларису. Мне показалось или в ее словах действительно прозвучало злорадство?

Утром дом словно вымер. Я пошел на кухню за кофе и не нашел там никого. Часы показывали всего девять, но домашние предпочли разбежаться. Белла и Клара, очевидно, отправились на занятия. Валерий, вероятно, вновь уехал пытать счастье у автоматов, Сергей Петрович отбыл на службу…

Не успел я включить чайник, как появилась Анна.

— Это правда, про платье? — спросила она. — Я вчера так заснула, что ничего не слышала! Утром Клара стала рассказывать, прямо не верится! Кто же этот шутник, а?

«Да твой муж», — чуть было не ляпнул я, но удержался и спросил:

— А где Валерий?

— На работе, естественно, — пожала плечами Анна и пошла к шкафчику, в котором хранится заварка.

Мне стало интересно: неужели она на самом деле ничего не знает о «службе» муженька? Может, просто прикидывается?

Помолчав немного, я с фальшивой тревогой воскликнул:

— Вам не кажется, что Валерий слишком много работает?

— Мой муж, — торжественно заявила Анна, — ученый. Он в шаге от всемирно великого открытия.

— Но он практически не бывает дома, — гнул я свою линию, — неужели вам не хочется проводить досуг рядом с любимым супругом? По-моему, это просто ужасно: утром ушел, вечером, вернее, ночью, прикатил. Хотя, может, я не в курсе, вероятно, вы встречаетесь в городе, ходите вместе обедать?

— Моему мужу, — вскинулась Анна, — некогда отвлекаться на ерунду, а я не из тех жен, которые мешают мужчине самореализоваться. Валерий занят наукой! Впрочем, вам этого не понять! Кстати, сами-то вы куда собрались? Вот вы очень странный секретарь, никогда на месте не сидите. Вроде Сергей нанимал вас для разбора архива?

— Приходится ездить в библиотеку, — выкрутился я, — проверять данные.

— И вы сейчас в читальный зал? — поинтересовалась Анна, прихлебывая кофе.

— Нет, — честно признался я, — в милицию.