15 встреч с генералом КГБ Бельченко

Солдаты попытались рассеять толпу, им было оказано сильное физическое сопротивление, солдат били камнями, палками, металлическими прутьями, бутылками и другими предметами, называя военнослужащих фашистами, гестаповцами, извергами. Солдаты открыли огонь вверх без команды офицеров, а через минуту, уже по команде, прекратили его.

В адрес пограничников, принимавших участие в разгоне толпы у Дома правительства, раздавались выкрики: «Зачем вы пришли сюда?», «Здесь армия не нужна!» «Русские, вон из города!», «Уничтожить русских!». Когда по городу разнеслись слухи об убитых, прозвучал лозунг: «Кровь за кровь!»

За ночь в городе было арестовано около 200 человек (на следующий день — еще 100), главным образом учащейся молодежи. У некоторых были отобраны револьверы или холодное оружие — кинжалы, финки, ножи. Задержанные оказались во внутренней тюрьме КГБ под усиленной охраной. Они были возбуждены ночными событиями, вели себя достаточно смело, время от времени выкрикивали: «Сегодня нас придут и освободят», «Скоро придут союзники и помогут нам».

Утром 10 марта жители Тбилиси обсуждали ночной расстрел, обвиняли правительство и русских солдат. Вокруг монумента в несколько рядов стояло оцепление из автоматчиков. По основным улицам, на перекрестках, мостах, на выездах с магистралей располагались войсковые пикеты с пулеметами, на машинах. Люди пытались собираться в группы (особенно у монумента Сталину и у вокзала), но их разогнали патрули.

Около 12 часов дня группа демонстрантов, собравшаяся на мосту, бросилась к монументу, но предупредительные выстрелы в воздух рассеяли толпу.

В течение дня более двух тысяч человек, по данным милиции, выехали из города в деревню. После 23 часов народ с улиц разошелся.

В массовые беспорядки были вовлечены и школьники. Сотрудники моей оперативной группы выявили самых активных зачинщиков среди молодежи и задержали их, около 40 человек. В ходе работы с ними был выявлен актив из 8–10 человек. Хочется отметить, что никто из них арестован не был. После допроса все были отпущены. Мы вызвали их родителей, в основном за своими детьми приходили отцы. Внушение родителям было сделано довольно серьезное. Процесс был не из приятных, но профилактика наша сработала. Думаю, что после испытанного стыда вряд ли кто-то из этих молодых людей захотел бы бунтовать.

В начале марта 1956 года на родине Сталина, в городе Гори, на площадь Сталина пришло около 50 тысяч человек, главным образом молодежь. Кто-то организовал почетный караул. Шел стихийный митинг, на котором читали стихи о Сталине и выступали с хвалебными речами. В последующие дни к жителям города присоединились делегации (организованные группы) жителей других городов и районов республики, в том числе Тбилиси.

По данным Прокуратуры СССР, на площади Сталина в Гори «произносились речи антисоветского характера и провозглашались призывы к учинению массовых беспорядков». Выступавшие уверяли толпу, что они не одиноки, что подобные митинги проводятся и в других городах СССР. Заодно ругали Хрущева и все московское начальство за клевету на Сталина.

Во второй половине дня площадь Сталина и прилегающие улицы были заполнены народом (до 70 тысяч человек). Вечером с трибуны прозвучало требование освободить задержанных милицией демонстрантов. Огромная толпа (около 5 тысяч человек) окружила городское отделение милиции. «Во избежание осложнения и нежелательных последствий», как говорилось в спецсообщении МВД Грузии МВД СССР, задержанные были отпущены.

Несколько машин с рабочими комбината уехало в столицу республики. Большинство было задержано в пути заслонами войсковых частей и милиции. Некоторые к утру пробрались в Тбилиси и с портретами Ленина и Сталина, транспарантами и венками попытались подойти к монументу Сталину. Угрозами и уговорами их вернули обратно.

События в Сухуми развивались как зеркальное повторение волнений в Тбилиси и Гори, хотя и протекали в менее агрессивной форме. Косвенно это свидетельствует о возможности общенациональной координации действий лидеров и руководителей стихийных митингов и манифестаций.

С утра 5 марта 1956 года в центральном парке Сухуми у памятника Сталину стали собираться группы учащихся грузинских школ с венками. Это продолжалось до 9 марта. Ежедневно кто-то из митингующих покупал в ресторане «Сухуми» по 20–30 литров вина, которое распивали в парке и которым (по ритуалу) поливали памятник.

С каждым днем количество митингующих увеличивалось (до 2–2,5 тысячи человек). Они беспрерывно выступали с речами и читали стихи. Когда вечером 6 марта рабочая цветочного магазина (русская) по распоряжению начальства попыталась убрать принесенные венки и цветы, толпа набросилась на нее и стала избивать. Женщину спасло вмешательство переодетых работников милиции, дежуривших у памятника. С этого момента участники стихийного митинга установили у памятника свою охрану.

7 марта митинг продолжался с неослабевающей силой. 8 марта митингующие установили в парке прожекторы, а для укрытия от дождя натянули два брезентовых полога. До поздней ночи с чтением стихов выступали школьники, студенты и взрослые.

Твердо убежден, что если бы не было принято должных активных мер, жертв было бы значительно больше. После наведения порядка вместе с председателем КГБ Грузии генералом Инаури мы провели совещание оперативных работников и сделали твердые выводы, что эти события имели националистическую окраску. На итоговом оперативном совещании я ожидал, что будут другие оценки, но возражений на мой вывод не было. Эту же точку зрения я изложил в ЦК Компартии Грузии.

Надо отдать должное группе чекистов, прибывших со мной в Грузию. Настоящие профессионалы, с чувством высокой ответственности, они активно занимались наведением порядка, не нарушая советской законности. Фамилии, к сожалению, многих забыл. Осталась в памяти одна фамилия. Это был подполковник Ф. Д. Бобков, который, продолжая работу в органах КГБ, потом стал генералом армии, первым заместителем председателя КГБ СССР.

Глава 14 События в Грозном в августе 1958 г.

Тема Чечни сегодня актуальна как никогда. Национальная политика Советского государства на Кавказе в 1940-х годах заложила бомбу замедленного действия, которая разорвалась в начале 1990-х.

Однако в массовых беспорядках в Грозном в августе 1958 года были повинны русские. Расскажите о причинах этого конфликта, его движущих силах. Какова была роль органов государственной безопасности в его локализации?

Конфликтные ситуации на Кавказе не редкость. Что уж говорить о Чечне. После XX съезда КПСС (15–25 февраля 1956 года) депортированные в 1944 году чеченцы стали возвращаться из Казахстана в родные места. Однако их дома были заселены другими людьми, среди которых было много и русских. Естественно, вины последних не было никакой. Они вселились в дома по распоряжению властей.

В этой связи обстановка в республике сильно накалилась. Особенно в сельской местности — традиционном месте расселения чеченцев.

Столица Чечено-Ингушской АССР город Грозный был довольно большим промышленным городом, с преобладанием русского населения.

Однако и в Грозном чувствовалось напряжение. До жителей доходили слухи о конфликтах и столкновениях в сельской местности. Через город шел поток послевоенных переселенцев, возвращавшихся на родину. В сельской местности «историческая давность» была целиком за чеченцами. Иначе было в Грозном. Город построили русские. Он был основан как военная крепость в начале XIX века. В 1920-е годы, при создании автономии, в высших эшелонах власти прошла даже легкая дискуссия о придании Грозному особого статуса (самостоятельная административная единица) — на этом настаивали руководители местных нефтепромыслов.