Чтение онлайн

ЖАНРЫ

1612. Рождение Великой России
Шрифт:

Головин составил со шведами секретный протокол о передаче им Карелии. Но выполняться он должен был не сразу. Через 3 недели после прихода шведских солдат в земли Новгорода люди короля должны были получить текст договора и секретного протокола, заверенные подписью Скопина-Шуйского. Так договоры заключались всегда. На этот раз шведов удостаивали великой чести: получить те же грамоты, подписанные самим царём. Но … лишь через 2 месяца после появления шведских войск. Только тогда шведы могли занять Карелию с условием, что все её жители смогут свободно уйти на Русь.

Получая военную помощь, Скопин-Шуйский добился от шведов обязательства не заключать сепаратный мир с поляками. И ратифицировал Тявзинский

мирный договор, по которому Россия вернула себе от шведов крепости Ям, Копорье, Ивангород, Ладогу, Орешек и Кексгольм (Приозерск). Этот мир был заключён после успехов в войне со шведами при Борисе Годунове. Тогда ратифицировать его казалось невыгодным: часть земель, на которые претендовал царь, осталась у шведов. Но теперь, когда Россия лежала в развалинах, шведы могли забрать всё. А Михаил Васильевич смог этому помешать.

Скопин- Шуйский, заранее обдумав все эти условия с Головиным, выиграл время. 28 февраля 1609 г. договор со шведами в Выборге был заключён. Весть о необычайной щедрости московского царя мгновенно облетела Западную Европу. Уже в марте пёстрая рать наёмников перешла границу. К маю под командой 27-летнего генерала Якова Понтуссона Делагарди{56}собралось 15 тыс. воинов: шведов, французов, шотландцев, немцев и др.

Делагарди требовал выплаты месячного жалованья, угрожая захватить Ивангород, Ям и Копорье. Скопин-Шуйский пообещал выдать 8, а выдал всего 6 тыс. руб. серебром, мехами и дорогами тканями, да ещё обеспечил наёмников продовольствием в счёт жалованья. Воевода играл с огнём. Наёмники стояли в городке Тёсово, но вполне могли захватить Новгород. Сил, чтобы противостоять им, у воеводы не было. Но его риск был оправдан.

К началу весны 1609 г. ситуация в стране была критической. Москва была окружена войсками Лжедмитрия II. Люди в городе голодали. Столица держалась лишь потому, что Василий Шуйский объявил: скоро с севера придёт Скопин-Шуйский с подмогой. Надеялся на князя и Троице-Сергиев монастырь. Его защитники уже полгода — с сентября 1608 г. — героически отражали приступы войск Лжедмитрия. По единодушному свидетельству всех современников, Москва, Святая Троица и последние оставшиеся на стороне Василия Шуйского города стояли только потому, что верили в Скопина.

В разгар его переговоров со шведами в Москве вспыхнул бунт против Василия Шуйского. Многие из ещё остававшихся в столице дворян и стрельцов ушли в Тушино. Говорили, что царь на коленях умолял восставший народ продержаться ещё три недели, пока не придут на спасение Москвы князь Скопин со шведами и боярин Шереметев, посланный за помощью к татарам.

А у князя в то время не было сил даже удержать Новгород. Сюда спешил из Тушина полковник Кернозицкий с литовско-русской шляхтой и казаками. Граждане пришли в смятение. Скопин собрал конный отряд, чтобы выбить врага, засевшего в Хутынском монастыре, но не смог покинуть беснующийся город. Воевода Татищев был убит обезумевшей от страха и подозрений толпой. Спасение пришло от жителей города Тихвина и крестьян, живших за Онежским озером. Они вооружились и пошли спасать Новгород. Узнав об этом, тушинцы испугались и отошли к Старой Руссе.

Михаил Васильевич не мог наказать виновников гибели Татищева. Но устыдил их, с почестями похоронив прах воеводы в Антониево-Сийском монастыре, одном из самых почитаемых в Новгороде. И, подписав договор со шведами, стал собирать русскую армию. По всем городам Севера, на восток до Урала и на юго-восток в города на Волге полетели грамоты Скопина о сборе денег и ратных людей.

К этому времени люди поняли, что если Василий Шуйский плох, то Лжедмитрий II — еще хуже. Люди «тушинского царька» грабили горожан и отбирали продукты у крестьян. Тушинские дворяне захватывали

чужие поместья. Шляхта и казаки всюду творили насилие. Только отсутствие надежды на спасение мешало русскому люду восстать. Вести о помощи шведов и сборе православного войска эту надежду дали.

С запада к Скопину шли наёмники, с севера и востока — русские отряды. Он еще не успел выступить в поход, а тушинцы были уже выбиты из Костромы. Ополчение Великого Устюга, Соли Галицкой, Перми и других северных городов освободило Романов. 8 апреля 1609 г. оно взяло Ярославль, 15 апреля — Углич. До конца мая вокруг Ярославля и Углича шли жестокие бои. Тушинцы наседали. Сторонники Москвы ждали помощи от Скопина.

В то же время рать из Нижнего Новгорода освободила Муром и Владимир. Боярин Шереметев с ополченцами разбил касимовских татар и двинулся в Поволжье. Оно тут же восстало против Лжедмитрия. На западной границе воевода Шеин стойко защищал Смоленск. В мае 1609 г., узнав о выступлении Скопина из Новгорода, Шеин освободил Дорогобуж и Вязьму. Следом восстали Можайск, Белая и Торопец. Смоленские ратники двинулись навстречу Скопину.

Один лишь слух об армии Михаила Васильевича в Новгороде изменил ситуацию в стране. Теперь уже Лжедмитрий испытал в Тушине недостаток продовольствия и денег на жалованье казакам и шляхте. Дворяне покидали его войско и уходили в свои освобождённые города. Польские и литовско-русские солдаты-жолнеры не слушались своих полковников, слуги панов бунтовали.

Скопин-Шуйский шаг за шагом собирал верные государю силы Русского Севера. Он с большим трудом закупал оружие и не мог выступить, пока не обучит русские войска. Князь не мог рисковать с трудом собираемой армией. В ней была не столько военная сила, сколько надежда страны. Михаил Васильевич двинулся к Москве медленно, вслед за сильным авангардом.

КОМАНДИР МУШКЕТЁРОВ

Первые отряды князя выступили из Новгорода в начале апреля 1609 г. 4 тыс. русских при поддержке 600 наёмников заняли Старую Руссу и уничтожили отряд Кернозицкого. К середине мая войска Скопина освободили Орешек, Торжок, Старицу, Холм, Торопец, Невель, Великие Луки и др. города.

Два месяца, до начала июня, Михаил Васильевич и Делагарди не столько передвигались, сколько изображали движение. Они ждали атаки неприятеля в выгодных для себя условиях. 23-лстний Скопин хорошо знал, что войска неустойчивы в битве, если за их спиной нет укреплений. 27-летний Делагарди успел послужить в самой передовой армии Европы, у полководца Нидерландской революции принца Морица Оранского. Его опыт отвечал выводам, к которым Скопин-Шуйский пришёл в ходе гражданской войны.

Принц Оранский отстаивал свободу крохотных Нидерландов от испанской военной сверхдержавы. Испанская профессиональная пехота громила всех на полях сражений. Она строилась в глубокие колонны, ощетинивалась длинными пиками и двигалась, как один человек, Закованная в латы испанская конница не знала равных в атаке.

У принца не было столько профессиональных солдат, чтобы соперничать с испанцами в чистом поле. В его войске была кучка опытных военных и масса граждан, пылко защищавших свободу страны. Они плохо владели оружием, но каждый из них мог стрелять.

Оранский отказался от закованной в броню конницы. Его рейтары в одних шлемах и кирасах получили карабины и по два пистолета. Они осыпали врага градом пуль, не подставляясь под его копья. У принца не было массы пехотинцев, обученных ловко действовать пикой. Он разделил пехоту на малые отряды, оставив немного пикинёров как неподвижное прикрытие для стрелков и пушкарей.

Главное, принц сражался с испанцами там, где они не могли нанести свой знаменитый массированный удар: между каналами, среди домов, на мостах, за заборами.

Поделиться с друзьями: