1905-й год

Пока эскадра собирала силы и шла к Одессе, события в городе принимали для властей все более и более грозный характер. 16 июня состоялись похороны Вакуленчука, превратившиеся в грандиозную политическую демонстрацию. Когда ее участники возвращались с кладбища, осмелевшие власти приказали солдатам открыть по ним огонь. В ответ заухали орудия «Потемкина». В городе началась паника: состоятельные жители молили военное командование поскорее «навести порядок». Последнее принимало самые энергичные меры. Из Петербурга в Одессу и Севастополь летела одна правительственная телеграмма за другой. Все они требовали не останавливаться ни перед чем, вплоть до потопления «Потемкина» со всей его командой. На крутых одесских берегах устанавливались дальнобойные орудия, в Севастополе на броненосцы спешно грузился дополнительный боезапас: командование готовилось к бою с мятежным броненосцем.

Утром 17 июня радисты «Потемкина» перехватили сообщение о том, что к Одессе приближается почти весь Черноморский флот. Судовой комитет принял решение встретить его в море. «Потемкин» и миноносец № 267 приготовили боевое оружие, «Веху» превратили в госпитальное судно для приема раненых. Днем под Одессой произошел бой, получивший название «немого». В настороженной тишине сближалась эскадра с буревестником революции. На стороне первой грозная сила: пять броненосцев, минный крейсер, семь миноносцев. На стороне «Потемкина» — сочувствие всех матросских сердец.

Никто не открывал огонь первым. Офицеры боялись, что матросы не только не выполнят их приказа, по и выйдут из повиновения, потемкинцы же не хотели быть зачинщиками братоубийственной бойни. С наведенными на адмиральский броненосец орудиями «Потемкин» дважды под прицелами эскадры пересекал ее строй. Наконец экипажи на эскадре не выдержали войну нервов. Броненосец «Георгий Победоносец» поднял восстание. Матросы бросились на командирский мостик и потребовали поддержать «Потемкина», угрожая в противном случае перебить и выбросить за борт всех офицеров. В ответ на запрос, что происходит на броненосце, командующий эскадрой получил ответ: «Команда «Георгия» решила свезти офицеров на берег и присоединиться к «Потемкину».

Положение для царских властей стало совсем угрожающим, когда начались волнения на третьем броненосце — «Синопе». Его команда вышла на время из подчинения офицерам: матросы высыпали на верхнюю палубу, бросали в воздух бескозырки, кричали «ура» в честь восставших.

Потеряв всякую веру в надежность своих матросов, командующий эскадрон приказал взять курс на Тендру, подальше от мятежных кораблей. Однако там ждал его новый сюрприз: утром 19 июня руководимые большевиком А. Петровым матросы учебного корабля «Прут» захватили его в свои руки и отправились в Одессу, чтобы присоединиться к «Потемкину».

По что делать дальше? Ответ на этот вопрос матросы найти не могли, а получить совет от революционеров Одессы не удалось: попытки одесских большевиков — Е. М. Ярославского и члена комитета РСДРП рабочего В. А. Хрусталева — связаться с восставшими не увенчались успехом. Опоздал и посланец вождя большевиков.

Когда в Женеве, где находился заграничный центр партии, стало известно о восстании на «Потемкине», В. И. Ленин вызвал к себе опытного большевика М. II. Васильева-Южина.

«Разговор был недолгий, — вспоминал тот.

— По постановлению Центрального Комитета вы, товарищ Южин, должны возможно скорее, лучше всего завтра же, выехать в Одессу, — начал Ильич.

Я вспыхнул от радости:

— Готов ехать хоть сегодня! А какие задания?

— Задания очень серьезные. Вам известно, что броненосец «Потемкин» находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее на нем восстание. Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи земли и соединяться с рабочими для общей борьбы. Союзу рабочих и крестьян в начавшейся борьбе я придаю огромное, исключительное значение.

Владимир Ильич явно волновался и, как мне тогда казалось, несколько увлекался. В таком состоянии я раньше никогда не видел его. Особенно меня поразили и, каюсь, очень удивили тогда дальнейшие его планы, расчеты и ожидания.

— Дальше необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство судов примкнет к «Потемкину». Нужно только действовать решительно, смело и быстро. Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию.

— Вы серьезно считаете все это возможным, Владимир Ильич? — невольно сорвалось у меня.

— Разумеется, да! Нужно только действовать решительно и быстро. Но, конечно, сообразуясь с положением, — уверенно и твердо повторил он»^{229}.

Когда Васильев-Южин добрался до Одессы, восставших кораблей там уже не оказалось… Офицеры и кондукторы на «Георгии Победоносце» сумели убедить колеблющихся отколоться от «Потемкина», и в ночь с 18 на 19 июля броненосец сдался властям. Получив об этом телеграмму, царь наложил резолюцию: «После самого скорого следствия и полевого суда надо привести приговор (конечно, смертный — Николай в этом не сомневался. — К. Ш.) в исполнение перед всей эскадрой и городом Одессой»^{230}.

«Потемкин» заметался по Черному морю. 22 июня он пришел в Феодосию и потребовал снабдить его углем и водой. Власти отказались. Матросы попытались получить все необходимое силой, но встретили вооруженный отпор. Команда «Потемкина» решила уйти в Румынию и оттуда вести революционную пропаганду. 24 июня броненосец в сопровождении миноносца № 267 прибыл в румынский порт Констанца. В переданном по радио обращении «Ко всему цивилизованному миру» восставшие матросы заявили: «Мы требуем немедленного созыва Учредительного собрания всего народа на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Долой самодержавие!»^{231}. 25 июня потемкинцы сдали свой корабль румынским властям, а сами разбрелись по Европе.

Красное знамя недолго развевалось на «Потемкине», но его увидела вся страна, весь мир. Престижу царизма был нанесен жесточайший удар. Правительство не смогло справиться с восставшим броненосцем, который остался «непобежденной территорией революции». Хотя выступления матросов носили печать плохой организованности и стихийности, они имели ярко выраженный политический характер и свидетельствовали о попытке «образования ядра революционной армии»^{232}.

События на Черноморском флоте показали, что заколебалась главная опора самодержавия — его вооруженные силы. Со времени восстания па. «Потемкине» до октября 1905 г. в России произошло нс менее 42 массовых выступлений солдат и матросов. Чем дальше развивалась революция, тем чаще переходили на ее сторону вооруженные силы царизма, превращаясь в одну из серьезных угроз ему.

Либералы «краснеют»

После событий в Одессе, Лодзи и на Кавказе ранее «порозовевшие» либералы стали «краснеть»^{233}.

В результате развития революции в стране и работы большевиков (в «Союзе учителей» активно действовал М. II. Покровский, в «Союзе медицинского персонала» другой видный большевик — С. И. Мицкевич) происходило быстрое полевение профессионально-политических союзов, особенно тех из них, которые объединяли широкие массы трудовой интеллигенции и крестьян. П. Н. Милюков с горечью вспоминал, что ему самому очень скоро пришлось отойти от «Союза союзов»^{234}, когда, по его мнению, тот послушно пошел за большевиками. Впоследствии «Союз союзов» дошел до бойкота виттевской думы и поддержки Декабрьского вооруженного восстания в Москве. Однако, прекрасно зная двуличие либералов, большевики упорно и успешно проводили ленинскую тактику в революции: отстраняли либералов от попыток руководить революцией и направлять движение демократических масс.