1910-я параллель: Охотники на попаданцев

Я провёл ладонью по лицу. Марк Люций нехотя уступал место Евгению, а как следствие — рассудительности. Молодчики явно приходили за господином бароном, а раз тот ударился в бега, и ниточка оборвалась, придётся ковырять этот осиный рой с непонятной сектой единства, ошивающейся вокруг завода. Зато можно было выписать разрешение на обыск.

Посадив Ольгу на переднее пассажирское сидение, я направил авто к полицейскому участку. По хорошей дороге это заняло у нас меньше пяти минут. У ворот управления полиции по городу Новообску я остановил машину. Баранов сразу выскочил, таща за собой испуганную почти до обморока сестру милосердия, мы же остались ожидать его здесь.

Томительно ожидание затянулось на целых полчаса, в течение которых Ольга держала нервно трясущимися руками револьвер.

— Он здесь, — наконец разорвала она гнетущее молчание.

— Кто? — переспросил я, глянув на здание полиции.

— Кукловод. Я его чую.

— Ты уверена?

— Да, — прошипела супруга, сжав тонкими пальцами рукоять нагана. Она открыла рот, чтоб продолжить, но в этот момент из здания выбежал злой, как чёрт, штабс-капитан. Подойдя к нам, он разразился отборной бранью и, хлопнув дверью, сел в авто.

— Этот самодовольный индюк сказал, что у нас недостаточно оснований, чтоб искать грузовик и трёх человек, не совершивших ничего предосудительного. И связь их с террористами вряд ли возможна. Вы представляете себе, Евгений Тимофеевич? Он мне отказал!

Я поглядел на хмурую Ольгу и зажатый в бархатных перчатках револьвер и улыбнулся. А ведь, наоборот, картинка-то складывается. Но об этом я сообщу нашему полицейскому чиновнику попозже, не то он в негодовании пойдёт выяснять отношения.

Я нажал ногой на педаль контроллера электромотора и авто покатилось вперёд, к нашей резиденции.

Глава 31 Тайна его превосходительства

Зайдя в особняк, первое, на что я обратил внимание — это на отсутствие часового у входа в обеденный зал, а второе — на громкий смех и до боли знакомые голоса. Из-за эха не совсем было понятно, что обсуждалось, но беседа была весьма оживлённой и дружеской. Мои внутренние сущности в который раз проявили полное единодушие, пребывая в недоумении. Может, сдружатся наконец.

Я положил шляпу на стойку дневального, которого тоже не было, и снял сюртук, перекинув через локоть левой руки. В ладонь, по возможности сделав незаметным, вложил револьвер и тихо щёлкнул курком, поставив его на взвод. Зашедший вслед за мной штабс-капитан молча встал рядом с дверью, так, чтоб можно было укрыться от выстрелов, а потом положил ладонь на кобуру своего маузера. Ольга замерла у входа в гостевую, устало и растеряно бегая взглядом по большому помещению, освещённому мерно гудящими газоразрядными лампами.

Я приложил палец к губам и осторожно подошёл к обеденному залу, покрепче сжал набалдашник тихо пискнувшей электроударной трости, а потом плавно открыл дверь. В поле зрения сперва попали три ревизора, с улыбками на лицах и наполненными питьём рюмками в руках, а потом стал виден тот, за которым мы бегали всё это время — барон Бодриков собственной персоной. Он сидел рядом с Огнемилой, рассказывая какую-то байку, и размахивая перед собой кусочком красной рыбы, нанизанным на серебряную вилку.

За спиной конезицы стояла её служанка, а у дальнего края стола присел один из телохранителей. Она их звала гриднями, то бишь это приближенные помощники не знатного происхождения. Второго видно не было. Особнячком за столом ютилась и сжимала ложку, горбясь над тарелкой, Белоснежка. Возле девушки с неимоверно чопорным видом был Максимилиан. Беленькая девушка бросала на него взгляды и старалась держаться за столом как адъютант его превосходительства, при этом постоянно принюхивалась к наваристому супу. Создавалось впечатление, что она никогда не ела такую пищу.

Я осторожно сделал шаг внутрь помещения, сразу удостоившись внимания.

— А! Евгений Тимофеевич. Наконец, вы нас пожаловали своим визитом. Заждались уже, — обратился ко мне барон. — А я тут рассказываю о ваших подвигах, в бытность ещё в столице.

— Извольте объясниться, — негромко протянул я, заметив краем глаза второго гридня, стоящего так, что можно перехватить любого входящего в зал. В руке он держал небольшую, безобидную с виду склянку, водя пальцем по стеклянной поверхности. Но я-то знал, что за этим может скрываться такая жуть, что живых в зале, в случае чего, не останется буквально через мгновение. Причём избирательно. Конезица и её свита будут невредимыми, а остальные — перемолоты в фарш или сожжены дотла. Не стоит его сейчас провоцировать.

— О чём вы? — ухмыльнулся барон, неспешно отправив себе в рот кусочек, и потянувшись за новым. Глаза у него при этом были колючими и сосредоточенными.

— Мы вас ищем, а вы тут, — немного поразмыслив, ответил я. Не хотелось с места переходить в карьер, а потом быть, как взмыленная лошадь, не вынесшая такого быстрого бега. А то и вовсе пасть загнанным раньше времени.

— Да вот, полегчало. Решил навестить, а то, поди, совсем от рук отбились. Пока я на больничной кровати отдыхал. И что ты мне не сказал, что у вас в гостях такие почтенные господа?

Я застыл с полнейшим недоумением. Я не понимал игры, которую затеял барон. То он сам приказал задержать, а потом сетует, что не предупредили об их появлении. Интуиция шептала, что он опять будет разгребать угли чужими руками. Пальцы вспотели, стискивая набалдашник-лампу, но через несколько секунд размышлений я стукнул в дверь за собой обитым концом трости. В помещение вошли Баранов и Ольга.

Увидев штабс-капитана, барон покрутил вилку с закуской перед собой, а потом встал и обратился к ревизорам.

— Господа, я распорядился подать экипаж. Прошу вас простить, но неотложные дела. Увы. И уверен, что ваша докладная будет отражать всё в лучшем свете. Сами видите, мы работаем на износ. Люди устали. Ресурсов не хватает. Времени тоже.

— Всенепременнейше, — улыбнулся толстый инспектор, и все они встали. Пришлось убраться в сторону, дабы пропустить этих господ. Вслед за ними вышел Максимилиан, приветливо улыбаясь. В прихожей ещё слышно было переговаривающихся инспекторов и заверения адъютанта, а потом дверь хлопнула, и всё смолкло. Но ненадолго. Послушались другие голоса.

Секунды тишины лопнули, разорванные криком Бодрикова.

— Какого чёрта ты полез на завод?! Ты, идиот, зачем полез?!

— Мне показалось, что там есть террористы, — ровным голосом ответил я, чувствуя закипающую внутри ярость. Марк Люций сейчас рычал подобно дикому зверю, и только стиснувший всю волю в кулак Евгений сдерживал сатанеющее альтер эго от того, чтоб не выстрелить в барона.

— Террористы?! Ты, вообще, ничего не понимаешь! Ты полез туда, как слон в посудную лавку! Ты чуть всё не испортил! Ты просто не понимаешь!