1924 год. Старовер

Задняя комната этого заведения была складом, а заодно штаб-квартирой Черного. У дальней стенки громоздились ящики и корзины. Перед ними стояли два стола с лавками, за которыми сейчас сидел Черный с тремя урками. Перед ними на столе стояли две початые бутылки самогона, стаканы и несколько тарелок с разными закусками.

– Я вроде тебя в гости не звал. Зачем ты здесь?

– У своих босяков спроси. С них спрос.

– Не с них, а с тебя, – криво улыбнулся уркаган. – Чего в ателье полез?!

– Можно, я покажу? – теперь усмехнулся я.

Воры переглянулись. Один из них, блеснув металлическими фиксами передних зубов, сказал:

– Ну, показывай, ежели что есть.

Подойдя к столу, развязал бечевку, затем развернул бумагу. Глазам воров предстали свернутые брюки и пара туфель, после чего их взгляды сошлись на мне.

– Пришел, чтобы брюки под меня подогнали. Я их на рынке купил.

– Стрелял кто тогда? – спросил меня другой вор, с костистым лицом.

Я быстро обрисовал им ситуацию и свои соображения, потом замер, в ожидании решения.

После минуты молчания, высказался вор с фиксами:

– Черный, так и та девка говорила.

– Может, так, а может, не так. Так ты, Старовер, думаешь, что это жиганы?

– Черный, они же не ваши. Так? – последовал кивок головой. – Выправка у них военная. Это раз. Обращаются они к людям, как к скоту, так что белая кость. Это два. Умеют обращаться с оружием. Это три. Отсюда вывод: бывшие офицеры. Воевали, не боятся крови. Могу даже предположить, что служили в контрразведке.

– Почему так решил?

– Больно наглые и злые.

– Ты, я смотрю, приметливый, паря. Полный расклад дал, – похвалил вор, который до этого молчал.

– Девушка, о которой тут говорили – та, из ателье? – спросил я.

– Ага. Тимоха ее сразу прихватил. Только она толком ничего не могла рассказать, поэтому за тобой послали. Выпить хочешь?

– Нет. Я пойду?

– Погоди. Тут один человечек должен прийти, может, он еще что скажет. Послушаем его, а там решим, что к чему.

– Тогда схожу поем?

– Фомке-буфетчику скажи: от меня.

Взял я себе супчика куриного и тушеного мяса с картошкой, жаренной на сале, а на третье – ягодного морса с печеньем домашней выпечки. После того как поел и со стола убрали, наступила психологическая разрядка. Меня стало клонить ко сну, глаза сами закрывались.

В этот самый миг дверь распахнулась, и по залу почти пробежал, быстро семеня ногами, невысокого роста плешивый мужичок с быстрыми глазами и суетливыми движениями. Он еще по дороге зацепил меня взглядом. Не успел он скрыться в задней комнате, как меня сразу позвали. Войдя, встал у двери.

– Не стой. Садись, Старовер.

Мужичок уже сидел за столом, я присел рядом. Снова бросил взгляд на меня, а он у него был неприятный, цепкий и колющий, затем повернулся к ворам.

– Нальете?

Ему налили половину стакана самогона. Медленно, с удовольствием, тот вытянул, выдохнул воздух, затем быстрым движением выхватил из миски соленый груздь и кинул его в рот. Прожевал, сел за стол и начал говорить:

– Легавые допросили Таиску Мордину, которая швеей там работает. Она все слышала из-за занавески. Энтот, – мужичок ткнул в мою сторону пальцем, – пришел с брюками…

Все, что он рассказал, не только подтвердило мои слова, но и дополнило их кое-какими подробностями. Оказалось, что я только ранил Сержа, потому что оба жигана сумели добраться до двери в тот момент, когда ко входу подлетела бричка, и выскочивший из нее извозчик сначала помог своим подельникам забраться, а затем птицей влетел на облучок и погнал лошадей. Милиция и солдатский патруль прибыли на место происшествия спустя пару минут, как те уехали, а еще через двадцать минут на место происшествия прибыла дежурная бригада. Начались расспросы.

– Народ сейчас перепуганный, как только раздались выстрелы, порскнул в разные стороны. Им не до того было, чтобы кого-то рассматривать. Так что тех человечков, которые там были, легавым вовек не сыскать. Мне так и шепнули, что у чертовой роты об том, что произошло, никакого понятия нет. Теперь легаши ищут портниху, которая сбежала. Это все.

Урки переглянулись, потом снова уставились на меня.

– Старовер, ты подробнее скажи: как те падлы выглядят? – спросил меня фиксатый вор.

Как мог, подробно, я описал жиганов.

– Все? – спросил я.

– Все, Старовер. У нас к тебе ничего нет. Обидно только, что не пристрелил этих сук рваных.

– Черный, деваху отпускаем?

– Пусть идет, только хвост за ней пустите. Так, на всякий случай, – подтвердил его слова Черный.

Выйдя из комнаты, я подошел к стойке и спросил Фому насчет пошивочной мастерской. Он мне подсказал, где найти небольшую мастерскую, которая, как оказалось, была расположена совсем недалеко от трактира.

– Мастерицу зовут Варвара Сергеевна. Душевный человек.

– Благодарствую.

Это был опять полуподвал. Спустившись по шести ступенькам, толкнул дверь, но только шагнул за порог, как раздался строгий женский голос:

– Я не работаю! Зайдите завтра!

Я бы так и сделал, если бы не увидел девушку из ателье. Она тихонько плакала, одновременно что-то рассказывая, сидя рядом с полной и пожилой женщиной. Женщина нахмурилась при виде меня, а девушка тихонько сказала:

– Ой. Это он.

– Да что это такое! – притворно возмутился я. – Куда ни придешь, везде знакомые лица, а со штанами никто помочь не хочет.

Женщина посмотрела на девушку, но та не высказала никаких возражений против моей особы, потом на меня и, немного поколебавшись, все же решила меня пригласить:

– Заходите. Только дверь на защелку закройте, а то опять кто-нибудь придет.

Хозяйка мастерской действительно оказалась очень душевной и весьма общительной женщиной. Первым делом она вытащила из меня подробности событий, которые ей до этого рассказала Настя.