1928 год: ликвидировать ликвидаторов
Шрифт:
— Да ты, оказывается, ангел, — удивился я. И тут же спросил:
— Ты что, живешь здесь?
Он проигнорировал мое удивление его обликом, так сильно похожим на ангельский, но остальное объяснил:
— Нет. Я тебе уже говорил, что место, где мы встречаемся, расположено между мирами, между пространством и временем. Сюда вы, люди, имеете возможность приходить лишь в своих снах, либо после смерти. А мы можем приходить сюда по своему желанию, когда захотим. Для связи между тобой и мной была выбрана именно эта точка контакта, потому что твоя сущность теперь привязана к этому месту. И ты каждый раз во сне будешь возвращаться сюда, контактируя со мной, если я захочу.
— А что, можешь и не захотеть? — спросил я.
На что он ответил:
— Пока эксперимент с твоим
— Это радует, а то уже накопились к тебе кое-какие вопросы, — произнес я мысленно, поскольку голосом по-прежнему не владел. Ничего у меня в этом коридоре не было, ни тела, ни голоса, радовался пока лишь тому, что научился взгляд перемещать, вися на одном месте посередине непонятного коридора в параллельном мире.
— Спрашивай, — предложило светящееся крылатое существо.
И я задал вопрос прямо:
— Вот это нападение, которое сегодня произошло, кто подстроил?
Он ответил загадочно:
— Твой мир сопротивляется изменениям. И, чем более заметные изменения ты внесешь в события, тем сильнее будет и сопротивление. Поток исторических событий имеет свой собственный логос развития. Он старается следовать уже намеченным путем, а не иным. Этот событийный поток можно сравнить с мощным потоком воды, которая течет там, где уже проточено русло, а вовсе не там, где никакого русла еще нет, а просто какому-то малышу захотелось прокопать маленькую канавку в сторону, чтобы отвести туда воду. На тебя же возлагается задача пробивать новое русло потоку истории. И постарайся не дать ему смыть себя.
— Ну, раз получается, что я делаю столь серьезную работу, прокапываю новое русло для исторического потока, так выдай тогда подходящие инструменты. Не голыми же руками мне копать! А то много не накопаю, — проворчал я, понимая, что наглею.
Впрочем, грандиозность задачи, поставленной мне этим ангелом-экспериментатором, не только впечатляла своим размахом, но и пугала одновременно. Впрочем, он не возмутился, а спокойно произнес:
— Разумеется. Инструментами ты будешь обеспечиваться по мере успехов в нужных нам изменениях. Пока у тебя быстро развивается способность исцелять, но и другие способности добавляются по мере необходимости. Вот, посмотри, как изменились значения.
И действительно, перед моим взором опять вспыхнули красным надписи с цифрами, словно показатели в компьютерной игре: «Навык целительства 15 процентов»; «Активирован навык убеждения, 5 процентов»; «Активирован навык пополнения энергии, 5 процентов»; «Активирован навык ускоренной реакции, 5 процентов».
И тут проклятый телефонный звонок снова оборвал мое общение с загадочным экспериментатором, похожим, как выяснилось, на ангела.
Глава 25
Проклятый телефон снова разбудил всех домочадцев. А знакомый голос на другом конце провода, как ни в чем не бывало, бодро произнес:
— Доброе утро, Вячеслав Рудольфович! Простите, что вчера приболел. В поликлинике мне промыли желудок, и я выздоровел. Через минуту собираюсь выехать из гаража. Через четверть часа буду у вашего подъезда.
Звонил на этот раз прежний шофер Менжинского в такое время, которое и было условлено раньше. Уже несколько лет подряд он исправно выполнял для начальника функцию будильника. Утро начиналось, как обычно, словно и не было вчерашнего инцидента с перестрелкой и трупами. Вот только Вячеслав, разумеется, все помнил. Но, разговаривать с водителем о случившемся не собирался. Потому произнес в трубку:
— А на чем вы приедете? Вечером «Паккард» сломался на загородной дороге и был эвакуирован на стоянку спецмастерской. Поломка очень серьезная. Боюсь, что починят не скоро. И еще одно. Надеюсь, вас поставили в известность, что теперь вместе с нами ради усиления охраны в машине будет ездить дополнительный сотрудник с оружием?
Водитель отрапортовал:
— Так точно, товарищ Менжинский! Об усилении мер безопасности я предупрежден. Сотрудник с оружием ожидает меня в точно таком
же «Паккарде» черного цвета, как и тот, что сломался. Выезжаю.Аллочка за это время вскочила с постели и побежала к ребенку, который тоже проснулся и заголосил. Можно было бы, конечно, вместо громкого телефонного звонка завести какой-нибудь относительно тихий будильник, что позволит не вскакивать настолько резко. Но, проблему того, что домашние тоже просыпаются, это вряд ли решит кардинально. Чтобы не будить их, нужно тогда спать в другой комнате, оббив дверь в нее звукоизоляцией. А Менжинский, судя по всему, заморачиваться с этим не собирался.
Вячеслава вполне устраивал распорядок, сложившийся за годы службы. Женитьба на молоденькой Аллочке и даже рождение от нее сына в этом смысле не изменили для него ничего. Вернее, он сам не собирался ничего менять в своем привычном расписании, поскольку, конечно же, был эгоистом. Излишним нарциссизмом он все-таки не страдал, но всегда любил самого себя вполне достаточно для того, чтобы ценить собственные удобства и никогда не ходить в потертом пальто и в костюме с заплатками, как делал это его предшественник Феликс Дзержинский, который прослыл воплощением скромности в бытовом плане. Но, его преемник таковым не являлся.
Вчера модное австрийское пальто Вячеслава непоправимо пострадало, да и костюмчик французского покроя испачкался в трофейном автомобиле, забрызганном кровью и мозгами. Но, Менжинский не слишком переживал. Подойдя к платяному шкафу, он извлек оттуда еще один очень похожий комплект дорогой одежды, которую заказывал из-за границы, время от времени напрягая ради доставки пополнений для гардероба сотрудников закордонной разведки Трилиссера. Одевшись во все новенькое, Вячеслав протер очки, нацепил их на нос, нахлобучил сверху свою гангстерскую шляпу, немного подумав, накинул на шею клетчатый шарф и, подхватив свой кожаный портфель, вышел из квартиры ровно в тот самый момент, когда внизу у подъезда затормозила машина.
Дворник внизу то ли шутя, то ли всерьез, отдал ему честь, приложив руку к лохматой шапке-ушанке. Расторопный шофер распахнул дверцу, впуская начальника на заднее сидение. Автомобиль, действительно, внешне оказался почти не отличим от предшественника, если не считать несколько иного расположения потертостей и сколов на черной окраске кузова. А внутри рядом с водителем сидел дополнительный охранник, присланный на этот раз не Паукером, которому о вчерашнем инциденте решили пока ничего не сообщать, а надежный человек Трилиссера, только вооруженный не «Томпсоном», а немецким пистолетом-пулеметом «МР18» конструкции Хуго Шмайсера под патрон 9x19 мм от «Парабеллума». Оружие получилось у Шмайсера не очень удобное и не слишком надежное, с коробчатым магазином на два десятка патронов, приставленным слева от ствола и выпирающим в сторону. Но, видимо, сходу ничего лучшего у себя в оружейной комнате Трилиссер не нашел. Ведь все «Томпсоны» из пробной партии быстро разошлись по пограничным отрядам, а оставшиеся экземпляры поступили на вооружение тех отделов Центрального аппарата ОГПУ, которыми руководили Генрих Ягода и Карл Паукер.
Пока ехали, я рассуждал о том, что буквально во всем, связанном с деятельностью ОГПУ, приходилось натыкаться на этого Ягоду. Все уже к рукам прибрал этот пройдоха, даже американские гангстерские автоматы! И как только он всюду успевает? Из-за личности этого человека без высшего образования определенно прорывался в мир какой-то злобный гений.
Прошлое Генриха Ягоды представлялось достаточно темным, особенно те годы, которые он записал в своей биографии, как ложный партийный стаж. Чем же он тогда занимался в своей молодости? Ведь, на самом деле, он вступил в партию только в 1917 году, когда ему уже исполнилось 26 лет. Единственным его достижением к этому времени было лишь звание ефрейтора, полученное на фронте Первой мировой войны. И это звание он заслужил достаточно честно, убивая солдат противника на передовой, но, способ достижения цели навсегда наложил на него отпечаток: убийства людей с тех пор не казались Генриху чем-то особенным, как и другому очень известному ефрейтору, побывавшему на той войне с другой стороны фронта, по имени Адольф.