1945. Год победы
Шрифт:
— Так это и есть все герои штурма рейхстага? Позвольте, а где же остальные герои и, в частности, разведчики 674-го полка, которые первыми ворвались в рейхстаг и водрузили на нем Знамя Победы?
— На банкет приглашены только офицеры, — ответил В. Шатилов.
— Но я вижу вон Егорова и Кантария. Какое отношение они имеют к Знамени Победы? Если говорить честно, я больше на это имею право. Во время всех трех штурмов рейхстага я находилась на НП полка Плеходанова. Вместе с Плеходановым вошла в рейхстаг. А Егоров и Кантария пришли туда на много часов позже меня. Да еще вдобавок к тому — под охраной.
Среди собравшихся произошло замешательство. Люди стали переглядываться, шептаться. Назревал скандал. Чтобы избежать
Не забуду я и дня, когда в дивизии отбирали в Москву воинов для участия в первом параде в честь победы над фашистской Германией. Делалось все втихомолку, скрыто и в спешном порядке. Помню, В. Шатилов отобрал тогда Сьянова, Егорова, Кантария и еще кого-то из полка Зинченко, несколько воинов из других частей дивизии. И в отместку нам, ни одного представителя 674-го полка, взявшего рейхстаг!»
Следующим шагом стала попытка поставить знаменосцев в ряды первого эшелона, чтобы время совершения «подвига» не расходилось с донесениями и журналами боевых действий. Так, 3 июня 1945 года начальник политотдела 3-й ударной армии полковник Ф. Я. Лисицын составил на имя начальника политуправления 1-го Белорусского фронта обширную докладную, в которой подробно описывал обстоятельства и участников водружения знамени Победы над рейхстагом:
« После ожесточенного кровопролитного боя батальон капитана Неустроева ворвался в рейхстаг. Почти одновременно, наступая с севера и востока, в рейхстаг ворвались батальоны майора Давыдова (674 сп 150 сд) и капитана Самсонова (380 сп 171 сд)…
Ничто не могло остановить Неустроева и его воинов. Бойцы умело маневрировали в запутанном лабиринте коридоров и комнат, смертным боем били немцев. В это время воины 1-й стрелковой роты мл. сержант Кантария Мельтон Варламович, красноармеец Егоров Михаил Алексеевич и заместитель командира батальона по политчасти лейтенант Берест Алексей Прокопьевич с боем прорвались на купол — самую высокую точку здания рейхстага и водрузили на нем Знамя Победы.
Так 30 апреля в 14.25 минут над Берлином взвилось Красное знамя — Знамя Победы, водруженное нашими храбрецами».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года полковнику Зинченко было присвоено звание Героя Советского Союза. 8 мая 1946 года Героями стали Егоров, Кантария, комбат Самсонов. Разведчикам Сорокина отвесили по ордену Красного Знамени. Впрочем, кажется, его они тоже не получили. Во всяком случае, Павел Брюховецкий ушел на гражданку с двумя медалями: «За взятие Берлина» и «За победу над Германией»
Высочайшее мнение было принято к сведению, и 9 мая 1946 года газета «Правда» опубликовала статью И. Золина:
«Первыми ворвались в рейхстаг полковые разведчики Михаил Егоров и Милитон Кантария… Они поднимались все выше и выше, пока не добрались до купола и водрузили Знамя. Это было 30 апреля в 14.25».
Потом время водружения знамени стали притягивать к моменту фактического появления Егорова и Кантарии в рейхстаге, и 30 апреля 1965 года газета «Правда» (!) сообщила, что Кантария с Егоровым установили Знамя утром 1 мая. Генерал Шатилов дал «Литературной газете» следующее интервью: «Знамя Победы водружено на куполе рейхстага. Это было 30 апреля в 22 часа 50 минут». Если он имел в виду знамя Военного совета, то никакого противоречия здесь нет. Но в других своих воспоминаниях генерал писал достаточно ясно: «Сначала оно появилось на первом этаже, но бой продолжался в самом здании рейхстага по очистке этажей, и только к 22.00 это знамя было поставлено на самом верхнем куполе».
В мемуарах Шатилова подвиг разведчиков представлен уже во всей красе:
«Егоров и Кантария под прикрытием группы Береста продолжали пробиваться к верхним этажам. Внезапно каменная лестница оборвалась —
целый марш оказался разбитым ( Ерунда! Что значит писать о том, чего сам не видел. Я, например, поднимался на крышу рейхстага по совершенно целой лестнице. —А. Д. Плеходанов) Замешательство было недолгим. «Я сейчас!» — крикнул Кантария и метнулся куда-то вниз ( Удивительная оплошность охраны: она что, забыла свои обязанности? — А. Д. Плеходанов). Вскоре он появился с деревянной стремянкой ( автор забыл, что пишет о рейхстаге, а не о складе с различным хламом. —А. Д. Плеходанов). И снова бойцы упрямо полезли вверх.Вот и крыша. Они прошли по ней к громадному всаднику. Под ними лежали укутанные в дымные сумерки дома. Кругом метались вспышки. По кровле постукивали осколки. Где прикрепить флаг? Около статуи? Нет, не годится. Ведь было сказано — на купол. Ведущая на него лестница шаталась — она была перебита в нескольких местах.
Тогда бойцы полезли по редким ребрам каркаса, обнажившегося из-под разбитого стекла. Передвигаться было трудно и страшно. Карабкались медленно, друг за другом, мертвой хваткой цепляясь за железо. Наконец достигли верхней площадки. Прикрутили ремнем к металлической перекладине Знамя — и тем же путем вниз. Обратный путь был еще труднее и занял больше времени.
Когда Егоров и Кантария предстали перед Неустроевым, на часах было без десяти одиннадцать вечера. А пять минут спустя Зинченко торжественно доложил мне по телефону:
— Товарищ генерал, Знамя Военного совета укреплено на куполе рейхстага в двадцать один час пятьдесят минут по московскому времени!»
Полковник Зинченко поступил еще проще. Он вдруг вспомнил, что на самом деле дневная атака была неудачной, никто в рейхстаг не ворвался, «подразделения не продвинулись ни на метр», все донесения и сводки — следствие чьего-то (?) недостоверного доклада. Ну а дальше, как по писаному: «Егоров и Кантария со знаменем бегут к рейхстагу… Вражеские пули посвистывали вокруг, одна из них вонзилась в древко знамени, расщепив его. У Егорова были прострелены брюки, у Кантария — пилотка. Но и в этот момент они не дрогнули, не отступили, мужественно прошли эти последние метры и исполнили свой долг».
В ответ полковник Плеходанов написал в 1966 году статью «Как свершилась афера века»:
«После демобилизации из Советской Армии, и особенно в последние годы, когда был развенчан культ личности, участники штурма рейхстага и водружения на нем Знамени Победы неоднократно обращались (письменно и устно) в самые различные инстанции с просьбой помочь разобраться, установить истину в деле водружения Знамени Победы.
Они единогласно заявляли, что Егоров и Кантария никакого отношения к водружению Знамени не имеют. Больше того, врученное им знамя Военного совета армии они потеряли, позорно сбежали с поля боя. В рейхстаг эти горе-воины пришли, как говорится, на шапочный разбор, тогда, когда на нем уже почти сутки развевалось Знамя Победы, причем пришли в сопровождении группы автоматчиков. Все свои заявления настоящие герои подкрепляли убедительными и неопровержимыми доказательствами…
Вся эта семерка разведчиков и их боевые друзья неоднократно рассказывали ответственным товарищам, пытающимся их подвиг потопить в массовом героизме. Однако нигде и никогда они не получили вразумительного ответа. Обещанные перед штурмом рейхстага от имени Верховного Командования высшие правительственные награды за водружение Знамени Победы так и остались неврученными и спустя 20 с лишним лет после окончания войны.
И в то же время, издеваясь над этими героями, вот уже два десятка лет чествуют тех, кто убежал с поля боя, кто никакого отношения не имеет к взятию рейхстага и водружению на нем Знамени Победы. Кому нужна эта ложь, какой цели она служит? Этой фальсификации пора положить конец».