1945. Год победы

На берлинском направлении была подготовлена эшелонированная оборона, строительство которой началось в январе 1945 года. Основу ее составляли Одерско-Нейсенский оборонительный рубеж и Берлинский оборонительный район. Одерско-Нейсенский рубеж состоял из трех полос, между которыми на наиболее важных направлениях имелись промежуточные и отсечные позиции. Общая глубина этого рубежа достигала 20–40 километров. Передний край главной полосы обороны проходил по левому берегу рек Одер и Нейсе, за исключением районов Франкфурта, Губена, Форста и Мускау, где противник продолжал удерживать предмостные укрепления на правом берегу. Населенные пункты были превращены в узлы сопротивления. Используя шлюзы на Одере и многочисленные каналы, немцы подготовили ряд районов к затоплению. В 10–20 километрах от переднего края была создана вторая полоса обороны. Наиболее оборудованной в инженерном отношении она была на Зееловских высотах — перед кюстринским плацдармом. Третья полоса находилась на удалении 20–40 километров от переднего края.

Особое внимание обращалось на организацию противотанковой обороны, которая строилась на сочетании огня артиллерии, штурмовых орудий и танков с инженерными заграждениями, плотным минированием танкодоступных направлений и использованием естественных препятствий. Для борьбы с танками намечалось широко использовать зенитную артиллерию Берлинского оборонительного района.

Внешний оборонительный обвод Берлинского района проходил по рекам, каналам и озерам в 25–40 километрах от центра. Основу его составляли крупные населенные пункты, превращенные в узлы сопротивления. Внутренний оборонительный обвод проходил по окраинам пригородов. Все опорные пункты и позиции были связаны между собой в огневом отношении. На улицах были возведены многочисленные противотанковые препятствия и проволочные заграждения. Общая глубина обороны на этом обводе составляла 6 километров. Третий — городской — обвод проходил по окружной железной дороге.

Основные оперативные резервы располагались северо-восточнее Берлина и в районе Котбуса. Их удаление от линии фронта не превышало 30 километров.

Немецкие генералы, в отличие от фюрера, видевшего только номера дивизий и считавшего главным фактором победы моральный дух, состояние обороны и боеспособность войск на берлинском направлении оценивали как неудовлетворительное:

«Позиции немцев в инженерном отношении были оборудованы плохо, на отдельных участках тактическая плотность войск была совершенно недостаточной. Прибегая к всевозможным временным мерам, немцам кое-как удалось привести свои войска в порядок. Однако вооружены они были плохо. Основной силой, на которую еще можно было рассчитывать, являлись малочисленные остатки старых, закаленных в боях дивизий. Остальные формирования были созданы с большим трудом из числа брошенных сюда рот выздоравливающих, запасных частей, отрядов фольксштурма, сводных подразделений различных военных ведомств, штабов и тыловых учреждений, а также из бывших моряков, летчиков и лиц, проходивших службу в отрядах военизированной трудовой повинности. Командный состав и рядовые в основной массе не имели боевого опыта, в частях не хватало техники. Вооружение было исключительно разнотипным; так, наряду с самым современным стрелковым оружием в частях можно было встретить трофейное оружие почти всех европейских армий, а также давно устаревшее, розданное из складов оружие немецкого происхождения. Полностью были укомплектованы техникой и людьми лишь несколько танковых соединений…

Несмотря на наличие довольно точных данных о противнике, Гитлера и теперь невозможно было убедить в том, что главная опасность угрожает все-таки Берлину. Напротив, он ожидал, что противник нанесет главный удар южнее Судет в направлении Праги, и поэтому передал часть переформированных танковых дивизий в распоряжение группы армий «Центр».

12 апреля, в самый разгар решающих событий, скончался президент Рузвельт. Он был выдающимся деятелем, пользовавшимся огромным авторитетом в стане союзников. Большое значение имели тесные личные контакты, установившиеся между лидерами «Большой тройки». Кто такой Гарри Трумэн, никогда не занимавшийся дипломатическими или военными вопросами, каковы его политические взгляды и личные качества, не знал никто. И это тревожило участников антигитлеровской коалиции. Зато в Берлине был настоящий праздник. В неожиданной смерти «величайшего преступника всех времен и народов» Гитлер узрел знак небес, свидетельствующий о том, что Германия будет спасена, как смерть царицы Елизаветы в 1761 году спасла от краха Фридриха Великого.

Фюрер не мог поверить, что в послевоенной Европе для Германии «не было написано» никакой самостоятельной роли.

12–13 апреля передовые части 9-й американской армии переправились через Эльбу севернее Магдебурга и южнее Виттенберге. Отсюда расстояние до Берлина составляло менее 100 километров. Южнее 1-я американская армия 14 апреля подошла к Дессау, расположенному на реке Мульде недалеко от ее впадения в Эльбу, а частью сил успешно продвигалась на Лейпциг. На севере англичане достигли Эльбы в районе Гамбурга. В этих условиях Эйзенхауэр решил приостановить наступление на восток, подтянуть тылы и сосредоточиться на флангах:

1) нанести удар в направлении Любек, Киль, очистить от противника Голландию и побережье Северного моря, освободить Данию и обеспечить возможность переброски крупных сил в Норвегию;

2) пробиться в долину Дуная навстречу русским и ликвидировать «национальную крепость» до того, как противник сумеет сосредоточить там свои силы и завершить создание оборонительных рубежей.

Эйзенхауэр думал в первую очередь о том, чтобы овладеть районами, «где противник может в последний раз организовать эффективную оборону» и затянуть войну. Только после решения этой основной задачи можно думать о взятии Берлина.

Итак, резюмировал генерал в своем послании Объединенному комитету начальников штабов: «Суть моего плана заключается в следующем: остановиться на Эльбе и расчистить фланги». Как и следовало ожидать, англичане были не совсем довольны, что Берлину отводится второстепенное место, но, изучив данные о соотношении и распределении сил, вынуждены были согласиться с планом Эйзенхауэра.

Маршал Г. К. Жуков решил главный удар нанести силами четырех общевойсковых — 47-я, 3-я и 5-я ударные, 8-я гвардейская — и двух танковых армий — 1-я и 2-я гвардейские. Общевойсковые армии должны были в первый же день прорвать две полосы Одерского оборонительного рубежа на трех участках общей протяженностью 24 километра. В дальнейшем намечалось развить наступление на Берлин. На шестой день операции планировалось полностью овладеть столицей Третьего рейха и выйти на восточный берег озера Хафель; здесь главная роль отводилась 5-й ударной и 8-й гвардейской армиям. Наступавшая на правом фланге 47-я армия должна была обойти Берлин с севера и на 11-й день выйти к Эльбе. Для наращивания усилий ударной группировки намечалось использовать второй эшелон фронта — переброшенную из Восточной Пруссии 3-ю армию А.B. Горбатова. В резерве оставался 7-й гвардейский кавалерийский корпус.

Танковые армии предполагалось ввести в сражение на глубине 6–9 километров после того, как общевойсковые армии овладеют опорными пунктами на Зееловских высотах. Основной задачей 2-й гвардейской танковой армии был обход Берлина с севера и северо-востока и захват его северо-западной части. 1-я гвардейская танковая армия, усиленная 11-м танковым корпусом, получила задачу нанести удар на Берлин с востока и овладеть его восточными, а затем и южными пригородами. По свидетельству Жукова, он, крепко подумав, во избежание «всяких случайностей» и в нарушение директивы Ставки, приказал поставить танковую армию Катукова в исходное положение за 8-й гвардейской армией и подправил ее «траекторию». Сталин согласился: «Вам на месте виднее».

Вспомогательные удары планировались: справа — силами 61-й армии и 1-й армии Войска Польского в общем направлении на Эберсвальде, Зандау; слева — войсками 69-й и 33-й армий совместно со 2-м гвардейским кавалерийским корпусом на Фюрстенвальде.

Действовавшая в полосе 1-го Белорусского фронта Днепровская военная флотилия под командованием контр-адмирала В.В. Григорьева получила задачу двумя бригадами речных кораблей оказать содействие войскам 5-й ударной и 8-й гвардейской армий в переправе через Одер и прорыве вражеской обороны на кюстринском плацдарме. Третья бригада должна была содействовать войскам 33-й армии в районе Фюрстенберга и обеспечивать противоминную оборону минных путей.

Кроме армии Горбатова, фронт по жуковским заявкам дополнительно получил 3-й Ленинградский артиллерийский корпус прорыва, 2 гвардейские минометные дивизии и 3 полка реактивной артиллерии, 3 зенитные артдивизии, 3 истребительно-противотанковые бригады, 2 амфибийных батальона, 6-й бомбардировочный (на великолепных Ту-2) и 1-й гвардейский истребительный авиакорпуса, 188-ю бомбардировочную (на «пешках») и 240-ю истребительную авиадивизии, около 900 единиц бронетехники и 570 самолетов «россыпью», 30 тысяч человек маршевого пополнения.

Всего под рукой Жукова имелось 77 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских, 2 механизированных и 5 танковых корпусов, 6 танковых и 2 самоходно-артиллерийские бригады, 2 укрепрайона — около 1 миллиона человек, 1642 танка и 1417 САУ, 21 тысяча орудий и минометов, в том числе 1500 установок и рам реактивной артиллерии, 4200 боевых самолетов.

Для обеспечения максимальной силы первоначального удара оперативные построения большинства общевойсковых армий были одноэшелонными, в то время как боевые порядки корпусов и дивизий строились в два, а иногда и в три эшелона. Стрелковые дивизии, действовавшие на направлении главного удара (36 дивизий), получили полосы шириною 1–2 километра. Плотность танков непосредственной поддержки пехоты достигала 20–44 единицы на километр участка прорыва, плотность артиллерии — около 270–290 орудий и минометов. На плацдарме было сосредоточено свыше 14 тысяч орудий и реактивных установок, которым «предстояло обрушить на врага 358 т металла на каждый километр фронта» (артиллерия танковых армий, Дунайской флотилии и все, что «мельче» калибра 76 мм, не считается). Советское командование пребывало в уверенности, что при такой концентрации стволов оборона противника будет надежно подавлена на глубину 10–12 километров в течение 30 минут. Поддержка атаки пехоты и танков на глубину до 2 километров должна была осуществляться двойным, а на глубину до 4 километров одинарным огневым валом.