1962. Хрущев. Кеннеди. Кастро. Как мир чуть не погиб

Советский Союз устремился к созданию системы своего глобального влияния, делая основной упор на поддержку антиколониальных национально-освободительных движений по всему миру. Борьба за образование национальных демократических государств рассматривалась как этап на их пути к социализму. С конца 1950-х годов. Советский Союз оказывал помощь в строительстве металлургических заводов в Индии, Асуанской гидроэлектростанции в Египте, начал активные поставки оружия в развивающиеся страны. С финансовой и технической помощью СССР при Хрущеве в разных странах мира было построено около 6 тысяч предприятий.

Неожиданный подарок Хрущев преподнес Западу в ноябре 1956 года, произнеся очередную историческую фразу, которую очень хорошо расслышал и использовал Аллен Даллес: «Его ставшая широко известной всему миру реплика “Мы вас похороним”, брошенная западным дипломатам на приеме в польском посольстве 18 ноября 1956 года в Москве, была опущена в сообщениях советской прессы, хотя услышали ее многие» [134] .

Сам Хрущев объяснял свои слова так: «Как-то, за пару лет до приезда в США, я допустил неосторожное выражение в отношении Америки, сказав, что мы “закопаем” врагов революции. Вражеская пропаганда подняла мои слова на щит: мол, Хрущев, советские люди хотят закопать народ Соединенных Штатов Америки. Так они использовали в своих целях брошенную мной фразу. На пресс-конференции по приезде в США, когда мне поставили этот вопрос, я разъяснил: мы никого не собираемся закапывать, враждебный буржуазный класс будет закопан самим рабочим классом Соединенных Штатов. Это внутренний вопрос каждой страны» [135] .

134

Даллес А. ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа. М., 2016. С. 95–96.

135

Хрущев Н. С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. Кн. 2. М., 2016. С. 497;

Руководителей страны не могло не волновать то, как менялся стиль советской дипломатии, ее содержание, процесс принятия решений.

Новый стиль советской дипломатии описывал и Шепилов: «Когда сложилась система личной власти Хрущева, все процедурные условности были отброшены, весь арсенал дипломатических средств был перевернут вверх дном. По крупнейшим и очень мелким вопросам стал, в конце концов, выступать почти исключительно один Хрущев. Причем выступал он чуть ли не ежедневно (а то и несколько раз в день), где придется и как придется. Совершенно не учитывались при этом значение вопроса, которому посвящено выступление, и его возможный международный резонанс… Покрылись паутиной апартаменты для дипломатических приемов МИДа. Работники МИДа стали забывать нормы дипломатического этикета. Хрущев стал сам принимать всех приезжих гостей – нужных и не столь нужных. Местом приемов стал исключительно Большой Кремлевский дворец, куда по велению Хрущева сопровождали его не только все члены Президиума и секретари ЦК, но и скопом валили все члены ЦК, министры, депутаты Верховных Советов, артисты и писатели, генералы и маршалы. Все дипломатические приемы превратились в широчайшие пиршества» [136] .

136

Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 244–245.

В 1957 году Хрущеву пришлось выдержать острейшую политическую битву. Назревал серьезный конфликт внутри высшего руководства страны, связанный также с недовольством социально-экономической политикой Хрущева и его стилем руководства.

«После ХХ съезда последние остатки былой скромности Хрущева исчезли – как говорится, “шапка на ём встала торчком”. Почувствовав себя “вождем”, он, во-первых, перестал старательно готовить вопросы к заседаниям Президиума. Коллективность в руководстве была грубо нарушена, а главное – это приводило к грубым ошибкам в существе политического и экономического руководства» [137] , – замечал Каганович. Ворошилова не устраивало, что Хрущев «на заседаниях обрушивался на товарищей, в том числе и на меня, если я или другой кто-либо выступит с тем или иным замечанием, идущим вразрез с мнением тов. Хрущева» [138] .

137

Каганович Л. Памятные записки. М., 1996. С. 510.

138

Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы. С. 263–264.

Еще одно поле для конфликтов появилось, когда в начале 1957 года Хрущев приступил к реформам в управлении, которые по радикальности могли сравниться разве что с петровскими. 28 января 1957 года на заседании Президиума ЦК было заявлено о самой кардинальной экономической реформе за столетия: переходе от отраслевой системы управления к никогда не использовавшейся территориальной.

В соответствии с законом одномоментно упразднялись 10 общесоюзных и 15 союзно-республиканских министерств. Всего же в ходе реформы ликвидировали 141 министерство, подчиненные им предприятия были переданы региональным Советам народного хозяйства (СНХ) [139] . Совнархозы представляли собой коллегиальные органы, руководившие одновременно многими отраслями промышленности на подведомственной территории. При этом все вертикали управления народным хозяйством были уничтожены.

139

Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Т. 1. М., 2003. С. 990.

Становился очевидным провал аграрных реформ. «Укрупняли колхозы, забрасывали деревни, делая их пустующими, вместо деревенского хлеба и молока, свежего и всегда под рукой, решили завозить из города, – писал Микоян. – И, конечно, начались перебои с подвозом. Появились очереди за хлебом и молоком в деревне – это раньше представить было невозможно!» [140]

Решающими звеньями подъема сельского хозяйства объявлялись то удобрения, то увеличение посевов кукурузы и гороха, то поливное земледелие и рисоводство. 22 мая 1957 г. Н. С. Хрущев без согласия с Президиумом ЦК вбросил лозунг «Догнать и перегнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения».

140

Микоян А. И. Так было. Размышления о минувшем. М., 2014. С. 649.

Отношения внутри партийной верхушки резко обострились. Речь шла не столько о взглядах Хрущева, сколько о нежелании терпеть самодурство. Шепилов свидетельствовал: «Все начали говорить, что дальше так нельзя, мы так пропадем. Наступило такое время, когда что-то нужно было делать. Страна, партия, торговля, экономика – все рушится, все куролесится, со всеми переругался, с Китаем порвал» [141] .

Президиум ЦК (на стороне Первого секретаря был только Микоян) предъявил Хрущеву обвинения в самоуправстве, в принятии единоличных решений, непродуманных шагах в области экономической политики, в произнесении не согласованного на Президиуме доклада на ХХ съезде. Должность Первого секретаря предлагалось упразднить для восстановления коллективного руководства, Хрущева назначить министром сельского хозяйства. Однако Первому секретарю и его сторонникам в секретариате ЦК удалось затянуть ход обсуждения.

141

Шепилов Д. Непримкнувший. М., 2001. С. 388.

С помощью партийного аппарата тайно собрали в Москве членов ЦК, чью доставку организовали военные во главе с маршалом Жуковым. Семичастный напишет: «Решающую роль в победе Хрущева сыграла, конечно, поддержка его армией и КГБ – Жуковым и Серовым» [142] . На экстренном июньском Пленуме 1957 года Хрущев, получивший поддержку местной партийной элиты и аппарата ЦК, одержал верх над большинством Президиума ЦК. Молотов, Каганович, Маленков, а также «примкнувший к ним» Шепилов были осуждены как антипартийная группировка и потеряли свои посты. Был также освобожден от обязанностей Председателя Верховного Совета СССР Ворошилов, его место занял Брежнев, возглавлявший ранее парторганизацию Казахстана.

142

Семичастный В. Е. Беспокойное сердце. М., 2002. C. 94.

Вскоре в опалу попал Жуков. «Он сыграл активную роль в подавлении инициативы молотовско-маленковской взбунтовавшейся группы, – напишет Хрущев. – Но когда Жуков вошел в состав Президиума ЦК, то стал набирать такую силу, что у руководства страны возникла некоторая тревога. Члены Президиума ЦК не раз высказывали мнение, что Жуков движется в направлении переворота, захвата им личной власти. Такие сведения мы получали и от ряда военных, которые говорили о бонапартистских устремлениях Жукова» [143] . Его отправили с визитом в Албанию и Югославию и в его отсутствие 19 октября собрался Пленум, на котором выгнали из Президиума, ЦК и с поста министра обороны.

143

Хрущев Н. С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. Кн. 1. М., 2016. С. 662.

После снятия Жукова Хрущев предпочел не делать министром обороны популярного в народе военачальника. «Было много кандидатов, которых можно было утверждать на освободившийся пост министра обороны, – замечал Семичастный. – Однако министром не стали ни Конев, ни Рокоссовский, ни Еременко, ни Баграмян. Военные заслуги человека, сменившего Жукова – Родиона Яковлевича Малиновского, – были на порядок ниже. Но он еще при Жукове стал заместителем министра обороны и пользовался благосклонностью Хрущева. В сравнении с другими он был не столь амбициозен, но достаточно умен. Отличался он и тем, что умел создавать вокруг себя хорошие человеческие отношения. И при этом его авторитет не мог угрожать авторитету самого Хрущева» [144] .

144

Семичастный В. Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 95–96.

«Малиновский оставался прежде всего военным, и он это часто подчеркивал… Как с трибуны, так и в ходе бесед с товарищами Малиновский не скупился на крепкие слова по адресу тех, кто стал ковать оружие против Советского Союза» [145] , – писал Громыко.

Сам Андрей Андреевич Громыко остался министром иностранных дел. Экономист по образованию, он несколько лет возглавлял посольство в Вашингтоне, а затем работал заместителем главы МИДа. «Назначение Громыко на пост главы советской дипломатии имело для Хрущева много выгод. Сравнительно быстро оба нашли общий язык. Хрущев не был в области дипломатии слишком силен, а умный Громыко гарантировал стабильность общего толкования внешней политики и сохранение профессиональных кадров. Громыко занял свое место и никоим образом не мог служить угрозой позициям Хрущева. Андрей Андреевич не входил в состав Президиума ЦК и в случае возникавших разногласий не оказывал принципиального сопротивления» [146] , – замечал Семичастный.

145

Громыко А. А. Памятное. Новые горизонты. Кн. 1. М., 2015. С. 494.

146

Семичастный В. Е. Беспокойное сердце. М., 2002. С. 257.