20 писем в никуда

– Милая, я задал тебе вопрос. Ты не расслышала?

– Ян, мне нужно поспать. У меня скоро рейс.

Свободная рука парня проникла под рубашку и с силой сжала грудь. Зажмурилась, утопая в жалости к самой себе.

– А ведь я могу сделать так, что ты опоздаешь на свой рейс, - рука двинулась ниже, пробегая по животу.

"Почему ты позволяешь ему так поступать с собой?"– стучало в голове, пока Ян справлялся с молнией на моих джинсах, запуская ладонь туда, где было сухо, словно в пустыне.

Желая, как можно скорее прекратить то, что один из нас считал любовью, я откинулась назад, томно вздыхая, и Ян с готовностью принял от меня этот жест капитуляции, освобождая мои волосы. Развернулась и, обхватив его лицо ладонями, заглянула в безумные глаза и в очередной раз, сказала то, что он так жаждал услышать:

– Я твоя, Ян.

И он снова поверил.

И пусть мое тело сейчас полностью принадлежало ему, он никогда не сумеет завладеть моим сердцем.

***

Нам пришлось сделать два дополнительных круга, прежде чем совершить посадку в аэропорту Будапешта. Погода в этом месте оказалась непредсказуемой. Сегодня дождь был сплошным и сильным, ухудшилась видимость, а ветер словно сорвался с цепи.

Выскочив из аэропорта, я запрыгнула в такси, попросив водителя отвезти меня прямо к кофейне. Дана уехала в гостиницу, но пообещала, что расспросит меня обо всех деталях, как только я вернусь. Из-за отложенной посадки, у меня оставалось не так много времени, чтобы забрать свое письмо, поэтому я попросила водителя ехать немного быстрее. И я волновалась. Я так чертовски сильно волновалась, что у меня не переставая дрожали колени. Я даже не могу сказать из-за чего волновалась сильнее: из-за нового письма, или из-за возможности, вообще не получить послание.

Водитель притормозил около входа в кофейню. Я облегченно выдохнула, увидев, что успела до закрытия. Не могу сказать почему, но мне было важно получить это письмо. Важнее багровых отметин на моих плечах, оставленных пальцами Яна, важнее необходимости выспаться и принять душ. Все что находилось за пределами этой небольшой кофейни, лишилось значимости, как только я переступила порог заведения. Здесь все было точно так, как я запомнила. Прошла всего неделя, но, кажется, будто промчались годы. В кофейне почти не было посетителей за исключением пожилой пары, делившей на двоих одну порцию мороженого. Они подняли глаза от своей креманки и взглянули на меня. Улыбнулись.

Замедлив шаг, я прошла к стеллажу с книгами. По-моему их стало больше. Теперь они стояли по-другому. В ужасе, я поспешила к пятой полке сверху, перебирая все стоящие там книги. Сборник стихов исчез. Мое сердце колотилось, словно у загнанной антилопы, мечущейся в поисках спасения от кровожадной гиены.

Это не может случиться именно сейчас...

Их должно быть двадцать...

Двадцать...

Видимо заметив мое замешательство, граничащее с безумием, ко мне подошел официант.

– Я могу вам помочь?

– Книга. Мне нужна книга.

– У нас много книг. Вы можете взять любую.

– Нет, вы не поняли, - в отчаянии затрясла головой, - Мне не нужна любая. Мне нужен сборник стихов Шандора Петефи. Неделю назад он был здесь. На пятой полке сверху.

Он точно решил, что я ненормальная. Я и сама начала так думать. Может, я вообще все это выдумала, и никакого письма не было?

– Подождите, - улыбнувшись, сказал официант, - Присядьте и успокойтесь. Я попытаюсь вам помочь.

Он проводил меня за столик и только тогда, я заметила, что официант говорил по-русски. И ведь письмо С.В. тоже было на русском, иначе я бы просто не смогла его прочесть.

Господи, вот я дура!

– Выпьете что-нибудь?

– У вас есть горячий шоколад?

– Конечно. Сейчас принесу.

Официант ушел, а я закурила. Почему я так нервничаю? Ведь это просто письмо от незнакомого мне человека, которого я совершенно точно никогда не увижу.

На мое плечо опустилась ладонь и от неожиданности я поперхнулась дымом. Резко обернулась и увидела перед собой пожилую пару, что лакомилась мороженым.

– Кажется, это ваша пропажа, - произнес старик и положил на стол сборник стихов Шандора Петефи, - Простите, мы с супругой решили побаловать себя хорошей поэзией, но очевидно, вам эта книга нужнее. Наслаждайтесь. Каждая книга таит в себе множество прекрасного и эта не исключение.

– Спасибо, - поблагодарила я, чувствуя, как по венам растекается чувство облегчения.

На этот раз конверт был плотнее и объемнее. И когда я его открыла, поняла почему. Там были цветы. Пять цветков белой кустовой хризантемы высыпались на стол рядом с письмом. Ароматные, нежные, воздушные. Немного помятые, но намного привлекательнее тех роз в шуршащей упаковке, что покупает для меня Ян.

Здравствуй, А.

Мне очень приятно, что теперь я могу знать хотя бы первую букву твоего имени. Мне кажется, оно должно быть необычное. Надеюсь, в следующем письме ты утолишь мое любопытство.

Сегодня ночью я вышел на балкон и случайно заметил падающую звезду. Она была такой яркой, и на мгновение мне показалось, будто она летит прямо ко мне в руки. И я загадал желание. Знаю, это выглядит не очень по взрослому, когда мужчина за тридцать загадывает желание на падающую звезду, но ведь правила для того и созданы, чтобы их нарушать, верно?

Кстати, тебе понравился мой сюрприз? Прости, они, скорее всего немного помялись. Наверняка, они не сравняться с букетами, которые тебе обычно преподносят, но мне захотелось, чтобы ты улыбнулась. Скажи, у меня получилось?

И да, у меня есть рисунок на теле. Я сделал его, скорее по необходимости, чем от огромного желания. В возрасте пяти лет, я случайно опрокинул себе на ногу кастрюлю с горячим маслом. Остался ужасный шрам, который привлекал слишком много ненужных взглядов и тогда я решил замаскировать его. Я поступаю так, по сей день. Маскирую ужасные шрамы, позволяя другим видеть лишь красивые рисунки. Так намного безопаснее. Не нужно объяснять каждому желающему, что это была за кастрюля, и сколько в ней было масла.

Ты говоришь, что есть одна вещь, которой ты не боишься? Я заинтригован.

А еще я очень рад, что мне удалось приобщить тебя к искусству. Хотя, я должен признаться, что выбор книги был случайным и никак не связан с моими личными предпочтениями.

Представляешь, вчера я предложил своей жене полететь на Майорку, а она закатила истерику. Сказала, что я совсем ее не понимаю. Вы женщины, такие странные. Я даже не стал выяснять причину ее недовольства, а просто провел на балконе добрую половину ночи, желая, чтобы звездопад продлился подольше. Признаюсь, сейчас я даже рад, что у нас нет детей, потому что наш балкон слишком тесен, а ее истерики слишком бездумные, чтобы находиться поблизости.