200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку
Шрифт:
Утром торжественная воскресная служба прошла в свежепокрашенном, при нашем участии, храме.
Завтра всё автостопное человечество собиралось отмечать день рождения Вовки Шарлаева. По этому поводу мы заранее заправились большим количеством еды в супермаркете "Shoprite" — завтра это было сделать невозможно по причине Рождества. При входе в магазин негр в костюме Деда Мороза с приставной белой бородой раздавал конфеты всем желающим — детям и русским автостопщикам.
Не успел день рождения В.Шарлаева начаться, как мы стали бросать кривые взгляды на колбасу и иные вкусности. Еле-еле дождались
Ровно четыре месяца назад я въехал в Каир, тогда — в паре с Пашей Марутенковым (впоследствии улетевшим домой). Прошло четыре месяца, а Африка всё так же огромна, и мы так и не добрались до противоположного конца её! Стоит нам только найти хорошую вписку, типа Коптской церкви или Дар-эс-Саламского РКЦ, как мы застряём там на всё увеличивающееся время. Возможно, это свойство всех больших путешествий: наши кришнаиты Фатеевы уже немалое время тусуются в Мавритании, а Шанин — в Австралии. Наверное, в любой дальней дороге человеку подсознательно хочется обжиться на новом месте и создать себе локальный, временный, но столь родной и привычный дом!
Сегодня католическое Рождество, а также рождество В.Шарлаева, которому в сей день исполнился 21 год. По случаю этих праздников в Лусаке был всеобщий выходной, и отец Джон отговорил нас от идеи уезжать сегодня — машин, мол, на трассах сейчас нет по причине Рождества. Сам о. Джон сейчас не праздновал Рождество — копты, как и русские, отмечают его седьмого января.
Пользуясь нашим неуездом, отец Джон затеял переделку ламп во кресте на куполе церкви и подвеску большой (и не полезной, хотя красивой) люстры в самом центре храма. Периодически шёл дождь. Главный верхолаз В.Шарлаев и главный электрик О.Костенко, воздвигнувшись на большую высоту, с энтузиазмом производили святоэлектрические работы.
— Хорошо, великолепно! — непрерывно радовался о. Джон. — Приезжайте ещё! Каждый год мы будем открывать новые церкви. Вернее, каждые два года. Сперва надо открыть ещё несколько церквей в разных районах Лусаки. Ведь люди, живущие на окраине, не могут ходить в церковь, так идти пешком трудно, а городской транспорт очень дорогой, беднякам не по карману. И поэтому надо открывать новые церкви, приезжайте через два года, будете и дальше помогать мне!
Днём жена о. Джона испекла по причине дня рождения Шарлаева торт, и на праздничный ужин собрались не только мы, но и святые отцы (о. Джон и о. Теофилос), а также жена о. Джона. Шарлаеву удалось угостить вином даже святых отцов, хотя выпили они совсем по чуть-чуть.
В поздний вечерний час мы отправились искать Уральскую золото-алмазную компанию, чтобы передать в Москву фотоплёнки с оказией. Владимир Сапожников, с которым мы познакомились в прошлый приезд в Лусаку, завтра летел в свой родной Екатеринбург с тремя пересадками (в Найроби, Амстердаме и Москве) и, пролетая мимо российской столицы, мог передать наш пакет. Пакет оказался весьма объёмистым — в нём было целых 39 фотоплёнок — всё это накопилось примерно за месяц с момента предыдущей оказии. Здесь надо не упустить момент поблагодарить сего В.Сапожнйкова: весь объёмистный пакет с фотоплёнками прибыл в Москву в целости и сохранности.
Пока шли к этому
В.Сапожникову и обратно, подивились темноте замбийской столицы. Гораздо меньший по размерам Виндхук ночью прекрасно освещён, тем более — Рождество, иллюминация, лампочки всякие и гирлянды в любом намибийском городке. Здесь же — огромный мегаполис, а главные улицы освещены лишь светом фар проезжающих машин, и тротуаров не предусмотрено, того и гляди, свалишься в какую-нибудь яму.Ночью, вернувшись в церковь, пели песни под гитару, мучали церковный Интернет и смеялись над тем, как надолго залипли в церкви!
Мы встали в 8.20, но отец Джон опять не хотел нас отпускать так скоро: поутру он успел купить в магазине ещё одну цепь и хотел, чтобы мы повесили последнюю люстру. Олегу пришла в голову мысль соединить обе люстры наверху одним шнуром, чтобы они выключались одним выключателем. Вовка Шарлаев проявил чудеса верхолазства, бегал по потолку церкви, как паук, и всё наладил, в то время как я, непривычный к высотным работам, страховал его снизу. Страховка была скорее самоуспокоительной, чем действенной, но к счастью, проверять её нам не пришлось.
Сделав сию последнюю работу, мы доели на кухне последние угощения отца Джона и долго, утомительно собирались (так успели обжиться!) Попрощались со Стивом, Денисом и другими дьяконами, с самим отцом Джоном и с его супругой, и, наконец, ушли.
— God bless you! God bless you! God bless you all! — маленький отец Джон долго стоял в воротах церкви, прощался с нами и благословлял нас. По причине расставания хотелось плакать, хотя и не следовало это делать: ведь нельзя же оставаться в Лусаке на всю жизнь!
На пути к перекрёстку Манда-Хилл на разбитой дороге возникла большая лужа, и дети босиком ходили по ней, утопая по колено (машины — по бампер). Самые ленивые из нас даже застопили машину через лужу, а я обошёл её.
На столь часто посещаемом нами лусакском главпочтамте Олег Костенко получил письмо из Америки, в котором лежали чеки на его имя на сто американских долларов. Ему прислал сие его отец, проживающий в США. Теперь Костенко был богат, и мы в честь этого, по традиции, завернули в супермаркет "Shoprite".
Итак, когда мы наконец окончательно покинули Лусаку, был уже вечер. Как и в прошлый малярийный наш уезд, — нас подобрал большой кузов, в котором мы разложились спать. Пока кузов стоял, ночуя, в Кафуе, хозяин грузовика долго пытался нас разбудить, уверяя, что рядом стоит прямой грузовик на Ливингстон, — но мы не вняли ему во сне.
В 6.13 кузов с дремлющими нами тронулся и медленно полз ещё часа три. Водитель под конец спросил о деньгах, но, не получив их, не расстроился, занялся своими делами.
Мы впятером вылезли на дорогу — сидя на рюкзаках, обсуждать проблемы и перспективы мирового автостопа.
— Это всё неправильно! — лениво возмутился В.Шарлаев. — У нас в ПЛАС даже рюкзак нельзя снимать, ведь это расслабляет! Только через полтора часа ожидания на позиции можно снять рюкзак!
ПЛАС (Петербургская Лига Автостопа), основанная ещё в 1978 году, является образцом строгих спортивных автостопных традиций. Шарлаев, с недавних пор не только член, но и Президент ПЛАС, видел в нашей нераздельной ленивой "пятёрочной" езде греховное отступление от многолетних ПЛАСовских канонов.