2013. Конец времен

– Побережье – это, похоже, единственное место в Албании, куда приезжают хоть какие-то туристы, – сказала Эльза. – Главным образом из Греции.

– А ты неплохо проштудировала путеводитель. Ну, и где же находится этот пресловутый Бутринт?

– На самом юге Албании, неподалеку от Саранды.

Слово «Саранда» отозвалось эхом в моем сознании, словно какое-то заклинание. Это ведь было название города, о котором мне говорил Спиро. Где-то в окрестностях Саранды находился дом таинственного персонажа, дергавшего за ниточки в дурацком кукольном представлении, одной из марионеток в котором стал я. А еще там, оказывается, имеются какие-то античные сооружения. Значит, туда приезжают туристы, и это давало мне определенную надежду на то, что нас с Эльзой там не тронут – тем более в воскресный полдень, – ведь получалось, что назначенная мне Кинопсом встреча должна была произойти в присутствии целой толпы посторонних людей.

– О чем ты думаешь? – спросила Эльза, когда мы пришли на улицу, на которой находился наш отель.

– Думаю, что мы можем поехать в Саранду, и уже по ходу дела будем решать, каким образом нам следует действовать, – ответил я, вспомнив о десяти тысячах евро в купюрах с отрезанными уголками. – Спиро говорил, что у нашего миллионера имеется неподалеку от Саранды дом, и этот дом почему-то представляется мне тихим местечком, в котором можно было бы переждать разыгравшуюся сейчас бурю.

– Не забывай о том, что нас теперь двое, – напомнила мне Эльза, открывая входную дверь отеля «Эндри». – Тебе нужно приучиться говорить все время не «я», а «мы».

– А что мы скажем по этому поводу Кипопсу – или как его там?

– Скажешь ему, что я твоя жена.

11

Мы решили отправиться в Саранду первым утренним автобусом – чтобы иметь возможность осмотреться там еще за день до назначенной встречи. Кроме того, каждый новый час, проведенный нами в Тиране, увеличивал вероятность того, что мы пополним собой список погибших.

Поговаривают, что медики отличаются повышенной сексуальной активностью, потому что они, довольно часто видя то, как люди умирают, начинают очень высоко ценить земные удовольствия. Возможно, именно поэтому и я, став свидетелем двух смертей, начал поглядывать на Эльзу с постепенно возрастающим вожделением. Хотя спать нам оставалось не более трех часов, тот монах, в которого я дал себе слово обратиться сроком примерно на один год, был уже готов отречься от всех данных им обетов.

Открыв дверь своей комнаты, я с досадой увидел, как Эльза стала открывать дверь своей. Заметив на моем лице выражение разочарования, она с коварным видом спросила:

– Что с тобой случилось?

– Мне, понимаешь ли, кажется, что две большие кровати – это для одного человека уж слишком много, – ответил я, чувствуя, что выпитый алкоголь придал мне немного храбрости.

– И ты думаешь, что я займу одну из этих кроватей? За кого ты меня принимаешь?

Она произнесла эти слова негодующим тоном. Вспомнив о ее ночном визите ко мне в кровать в доме ее отца, я подумал, что либо она склонна к тому, чтобы бросаться то в одну крайность, то в другую, либо ей очень нравится надо мной зло подшучивать.

Когда я уже думал, что она вот-вот захлопнет за собой свою дверь и исчезнет, она вдруг сказала, намекая, видимо, на тот свой ночной визит:

– Я, Лео, считала тебя человеком, у которого есть определенные принципы. Принципы, заключающиеся в том, что, прежде чем затащить девушку в постель, на ней нужно жениться. Или ты не такой?

– Не совсем такой, – решил я ответить на ее шутку шуткой. – Я подобен юному дзен-буддисту, который настойчиво пытается избавиться от мучающего его желания, но это ему не всегда удается.

Эльза прислонилась плечом к косяку двери и кокетливо скрестила ноги.

– Пытается избавиться от желания… На это может уйти целая жизнь.

– А применительно к такой женщине, как ты, на это может уйти целых две жизни.

Эльза ответила на этот мой комплимент детским хихиканьем. Затем она, обхватив мою голову ладонями и наклонив ее, поцеловала меня в лоб.

– Юный дзен-буддист уже может ложиться в свою кроватку.

– Жду не дождусь того момента, когда я в нее лягу, – со всей откровенностью заявил я, – Этот город меня сильно утомил.

– А чего еще ты ожидал от Тираны?

Произнеся эти слова, Эльза помахала мне ручкой и зашла в свою комнату. Секунду позднее я услышал, как в замке ее двери провернулся ключ.

Раз уж объект моего вожделения стал для меня недоступным, я смиренно зашел в свою комнату и развалился на одной из кроватей – той, что была поближе к входу. Мне едва хватило сил на то, чтобы дотянуться до выключателя и погасить свет.

Глубоко вздохнув, я почувствовал, что погружаюсь в сон, которому предстояло быть хотя и коротким, но глубоким. Однако не успел я окончательно уснуть, как послышался негромкий стук в дверь, я так устал, что решил уже было, что притворюсь мертвым и не пойду открывать эту чертову дверь, но затем я передумал и, поднявшись с кровати, включил свет и пошел посмотреть, кто это не дает мне покоя.

Открыв дверь, я – как, наверное, и следовало ожидать, – увидел перед собой Эльзу. Она была одета в полупрозрачную ночную рубашку, однако я – все еще находясь в полусне – почти не обратил на это внимания.

– Я подумала, что мне больше нравится в твоей комнате, – заявила Эльза. – Моя – уж слишком маленькая. Можно войти?

– Можно, только дверь запри сама, – пробурчал я, снова ложась в постель.

Когда Эльза погасила свет, мне вдруг ужасно захотелось, чтобы она забралась ко мне в постель и чтобы я смог ее обнять, однако – к своему превеликому разочарованию – я услышал в темноте, как она неспешными шагами подошла ко второй кровати.

– Сейчас этого еще не может произойти, – послышался из темноты ее голос, словно бы она прочла мои мысли.

– Не понимаю, – соврал я. – О чем это ты?

– О сексе, дурачок. Поскольку мы с тобой сейчас коллеги по работе, мы должны соблюдать приличия.

– Жаль, коли так, – зевнул я. – Это было бы единственным осмысленным действием среди всей этой неразберихи.

Эльза ничего не сказала в ответ. Я, уже снова засыпая, совершенно случайно мысленно перенесся в свой поселок у подножия горы Монсеррат и вспомнил о том злополучном воскресенье, в которое она просунула мне под дверь конверт, с тех пор прошло всего лишь несколько дней, однако их вполне хватило для того, чтобы превратить мою жизнь в немыслимую и уже вышедшую из-под моего контроля авантюру.

– Подожди, не засыпай, у меня есть к тебе вопрос, – громко сказал я Эльзе. – Точнее говоря, даже два.

– Надеюсь, они нетрудные, а то мне очень хочется спать.

– Нетрудные. Вопрос номер один: что ты делала возле горы Монсеррат, когда ты, по словам твоего отца, сумела заодно ипередать мне тот конверт?

– Я уединялась там на субботу и воскресенье.

– Ты была там одна?

– Ну конечно. Люди для того и уединяются, чтобы побыть в одиночестве. Ну и вопрос!