21 урок Мерлина. Практика магического знания друидов

– Одевай, - сказал он, взбираясь на лошадь, - и мы сможем вместе присоединиться к миру тайн.

Не успел я набросить мантию, как крепкие руки уже подняли меня наверх и я оказался рядом с Мерлином. Один быстрый рывок поводьев - и мы понеслись по полям так быстро, что мне пришлось вцепиться в мантию Друида, чтобы не упасть. После долгой, как мне показалось, езды по бесконечным тропам, мы остановились на минуту в маленьком городке, где Мерлин узнал время у одного из местных жителей, которые жгли костры на улице. Было уже начало двенадцатого, когда мы покинули город и вернулись на главную дорогу.

– Это был город Эксетер, - крикнул мне Мерлин.
– В далеком прошлом римляне называли его Иска Думнониорум. Место, куда мы едем, не слишком далеко отсюда.

Несмотря на это его заверение, мы ехали еще достаточно долго, прежде чем лошадь резко остановилась.

– Все... приехали!
– громко провозгласил Друид, указывая на что-то темное, что маячило перед нами. Сквозь клубы пара, поднимающиеся от измученного животного, я увидел силуэты широко раскинувшихся холмов - Быстрее... идем по этой тропе, пока полночь не застала нас врасплох!
– добавил он, и в голосе его послышалось нетерпение.

Прежде чем я понял, что произошло, лошадь была уже надежно привязана к ДеРевУ> и мы отправились в путь по узкой, ведущей вверх тропинке, Круженной с обеих сторон густым кустарником. Воздух был влажным, как будто мы шли через болото, - капельки влаги ярко вспыхивали в бледном свете луны. Одетые в черное, мы были похожи на тени, и я думаю, что даже недремлющая сова не могла бы заметить нас, когда мы поднимались по склону холма. Далеко внизу остались сотни костров, вокруг которых суетились люди в масках... Здесь все было окутано гробовой тишиной. Меня это начинало все больше беспокоить.

Наконец мы подошли к развилке дороги и Мерлин сказал:

– Здесь находится граница между физическим миром и Потусторонним. Здесь нам с тобой придется на время расстаться.

Заметив, должно быть, выражение ужаса, промелькнувшее на моем лице, он продолжал, не дав мне сказать и слова.

– Ты понимаешь, почему друиды больше всех других почитают праздничную ночь Самхейна? (Я медленно кивнул, не совсем уверенный, что мне хочется все это слушать?) Потому что, - продолжал он, - именно в это время пелена, отделяющая наш мир от Потустороннего, становится наиболее тонкой - что позволяет бесчисленным мирам проходить сквозь нас с величайшей легкостью - время, когда необходимо тщательно следить за собой, чтобы преодолеть страх, который оно порождает. Как ты видел, крестьянам хорошо известен этот страх, но этого мало для того, чтобы им управлять. Огромные костры и молитвы - вот все, что они могут сделать против блуждания миров в эту ночь! Но мы! Мы в этом мастера... МАСТЕРА!

Я с удивлением заметил, как в глазах Мерлина сверкнуло и сразу погасло дикое пламя. Он глубоко вздохнул и улыбнулся, прежде чем обрел свою обычную сдержанность.

– Ты, Артур, уже испытал вкус победы над Королями Стихий. В этот Канун тебе осталось сразиться с демонами своего собственного сознания - силами, преодолеть которые труднее всего. Одержав победу в этом испытании, ты заработаешь ранг ОВИДДА: первый официальный ранг Друидов, потому что тебе придется сражаться одному, без чьей-либо помощи. Я останусь здесь, пока ты не вернешься. А теперь иди. На этой дороге тебя ждет твоя судьба.

Дрожа от страха, я направился от развилки налево, как указал Мерлин, Зная, что впереди меня ждет первое серьезное испытание на пути моего Ученичества. Понятие "попытка" здесь больше не подходило - на этот раз то могла быть либо полная победа, либо полное поражение. Медленно идя 0 тропе, я слышал, как Мерлин бормотал какой-то отрывок из книги или заклинание - ночной воздух отчетливо доносил звуки:

"Слабый свет мерцает над очагом,

Призраки Арденского леса проходят мимо

И их очертания маячат вдали!

Туманная Лода, дом человеческого Духа -

Когда призраки рассеются, подобно

туману после восхода солнца,

Открой нам свои Двери"

Эти незнакомые строки заставили судорожно работать мое воображение, воскрешая в памяти десятки леденящих душу образов. Что говорил мне Мерлин? Ах, да... что Эксетер и его холмы перед приходом Максима были опорным пунктом римлян. И сразу ожили ночные кошмары детства: истории о кровавых римских легионах и их безжалостных атаках против наивных британцев. (Ни один образ не мог вызвать у меня большего ужаса, чем образ римского солдата, сидящего в засаде.) И разве не по этим самым булыжникам ступали ноги этих варваров?

Хотя я и знал, что нельзя позволять эмоциям захватить себя, мое разыгравшееся воображение продолжало подсказывать самые невероятные мысли, какие только могут прийти в голову маленькому мальчику на пустынной дороге, - глубокая ночь, вокруг ни живой души... а где-то рядом бродит смерть! Мерлин всегда говорил, что "важна не сама задача, а наша реакция на нее".

Стремление применить этот совет на практике только ускорило мой шаги, когда внезапно впереди показался просвет. Когда я к нему приблизился, я увидел, что все открывшееся пространство покрыто сотнями геометрических фигур, залитых холодным лунным светом. Мне не нужно было выходить на открывшуюся мне поляну, чтобы понять весь ужас своего положения - там, впереди, огромное и тихое, лежало древнее кладбище!

Это был бесплодный, заросший сорной травой участок земли на самой вершине холма, окруженный со всех сторон высокой изгородью из деревьев и кустарника. Через несколько минут мне все же удалось набраться достаточно храбрости, чтобы подойти к ближайшим могильным камням и прочитать хранившиеся на них надписи:

"VESPASIAN HIC IACET FELIUS SEVERUS", - гласила первая надпись. "HIC SITUS TACEDONIUS STERNITURINFELIX ALIENO VULNERE", - прочитал я на втором камне.

"...Несчастный, он пал от удара, который был предназначен другому", - медленно перевел я, силясь припомнить все, чему меня учили долгие годы, Две вещи привлекли мое внимание. Первая - это язык и стиль надписи, вторая - имя "Таседониус". Где-то в самых дальних уголках моей памяти это имя вызывало какие-то ассоциации... римское имя. Писатель или, может быть, философ? Нет... вождь. Император-генерал!

И тут же все обрело смысл: место - Иска Дамнониорум, латинские буквы на камне, имя "Таседониус" и заброшенный вид самого этого места, как будто оно было оставлено народом, исчезнувшим много лет назад. О, боги Мерлин послал меня прямо на римское кладбище!

Как раз в это время в далеком Эксетере пробил церковный колокол. Я молча подсчитывал удары, резко разорвавшие ночную тишину... всего двенадцать. Полночь! Теперь понятно, почему Мерлин так спешил добраться до места: он хотел, чтобы этот смутный час я провел здесь!

Я продолжал стоять неподвижно, залитый призрачным светом луны, пока эхо донесшихся звуков не затихло вдали. И тут справа от меня послышался совсем другой звук... на этот раз очень тихий, но от него у меня кровь застыла в жилах. На том самом месте, где я только что стоял, что-то зашевелилось. Низкий, болезненный стон разорвал тишину. Борясь со страхом, как пловец борется с быстрым течением, я добрался наконец до старого тиса, росшего на краю кладбища. Быстро вскарабкавшись по его стволу и спрятавшись среди ветвей, я увидел сквозь густую листву, как поверхность земли затягивает жуткий голубой туман. Вскоре все кладбище стало похоже на море, над поверхностью которого поднимались могильные камни, как будто головы потерпевших кораблекрушение, взывающих о помощи. И из этого тумана постепенно начала материализоваться одинокая фигура.