2133: Путь

— Куда мы едем? — раздался вдруг совсем рядом, почти над ухом, болезненный голос. Никлас от неожиданности едва не ударил локтем на звук: Катрин Брандербергер, закрывая окровавленной тряпкой нижнюю часть изуродованного лица, только что неслышно поднялась и наклонилась между передних сидений.

— Вперед, — произнес Никлас, дернув подбородком в сторону высвеченной фарами лесной дороги.

Глава 7

— Так куда именно мы едем? — глухо повторила Катрин вопрос.

Никлас повернулся и собираясь посоветовать внучке рейхсграфа заткнуться, посмотрел ей в глаза. Посмотрел и поразился, насколько они яркие, живые — на фоне лица, грязного от бурой подсыхающей крови, перемешанной с дождевой водой и розовой пеной геля. Как-то вдруг злость на внучку рейхсграфа угасла, уступив место расчетливому интересу. Почему бы и не побеседовать, посмотреть реакцию.

— В условленном месте неподалеку меня ждет доверенный человек. Хочу сообщить ему, что твой дед…

— Он тебя убьет.

— Рейхсграф не умер?

Вновь Никласа окатило ледяным морозом иррационального страха: неужели и эта тварь в ложементе не погибла, неужели Брандербергер тоже восстал из мертвых и где-то сейчас бродит вокруг особняка в лесу? Но когда Катрин снова заговорила, слова ее показались пусть и глупыми, но пострашнее перспективой.

— Тебя убьет доверенный человек твоего отца.

Никлас эту чушь даже комментировать не стал, только усмехнулся. Сказанное выглядело гораздо более невероятным, чем воскрешение из мертвых. Впрочем, пусть и без полной уверенности, но очень похоже, что одно такое воскрешение он сам наблюдал буквально пару минут назад.

— Тебя ждет Пауль? В заброшенной церкви? — вдруг проявила Катрин невероятную осведомленность.

Говорить ей было сложно, как и сидеть наклонившись вперед между сиденьями –так, чтобы Никлас ее слышал. Он плавно нажал на тормоз, остановился и не глуша двигатель выключил фары. Когда мотор заработал на холостых оборотах, отчетливей стал слышен перестук бивших по крыше машины крупных капель дождя.

Никлас уже сидел вполоборота и смотрел в глаза Катрин, такие светлые на таком грязном лице. Могла она знать, с кем вместе он сюда едет? Могла, если следили за ним в Дакаре. Насчет места Никлас тоже подумал, что можно догадаться — Катрин местная; ну или отследить Пауля от Танжера, тоже вариант. В операции в попытке перемещения его души задействованы такие силы, что слежка и за ним, и за Паулем…

Мысль оборвалась, заменяемая другой. Бес из смартмассы был в белом плаще Пути — только сейчас Никлас начал понимать, каким знанием обладает. Раньше эта информация мало что значила в условиях его лояльности: он все-таки прибыл в вотчину Брандербергера по рекомендации отца, а воля фамилии — закон. Но сейчас это знание стало крайне важным, смертельно опасным. И для него самого, и для очень многих.

Катрин, заполняя повисшую паузу, заговорила вновь.

— Если ты расскажешь Паулю как именно все было, он убьет нас всех — это человек рейхсграфа. Здесь впереди есть проезд по лесной дороге, его сложно заметить, но я могу подсказать. Эта дорога приведет к реке, там есть тайное укрытие со спрятанной лодкой. Мы можем утопить машину и скрытно уйти по воде. Но если ты все же захочешь встретиться с Паулем, от укрытия до руин не более полукилометра вдоль берега. Я не вру, клянусь своей честью и верностью.

Никлас в ответ едва не выругался грубо — он, недавно из ложемента с умным гелем, хорошо видел честь и верность Брандербергеров. Впрочем, в слова Катрин о лодке и возможности уйти скрытно по реке Никлас поверил. Особняк в глуши не просто так стоит. Плохое это место, заранее спланированные пути отхода отсюда наверняка могут быть. Но и сюрпризы в этом «укрытии» могут быть, лично для него. Охрана, например.

Все же, несмотря на заведомо предвзятое отношение, Никлас понимал, что смысл в словах Катрин есть. Они сейчас в центре незаселенных и заросших лесами охотничьих угодий Брандербергеров, огороженных дорогами между Зюдерхольцом на западе, Грайфсвальдом на востоке и расположенной наверху, на вершине треугольника, цитаделью Пути в Брандсхагене. Южная и западная дороги охранялись и патрулировались культистами, восточная, вдоль побережья залива — ландвером. Причем как раз отрядами рейхсграфа Брандербергера.

Если Катрин действительно может показать скрытный путь по воде, то можно эту ловушку лесного треугольника покинуть. Причем хорошо бы это сделать как можно скорее — если Путь начнет его искать, Никлас иллюзий не питал, найдут быстро. По земле пустят солдат цепью, повесив сверху беспилотники с тепловизорами — никакой трофейный плащ не спасет, каждую кочку просмотрят и проверят.

Снова нужно принимать сложное решение.

— Мне никто ничего рассказать не хочет? Что вообще здесь происходит? — вдруг произнесла губастая уточка.

В голосе ее вновь, даже несмотря на клацанье зубов от холода и страха, пробивались капризные нотки. Никлас посмотрел на девушку — мокрые волосы утратили объем и прилипли к голове, и на этом фоне губы и ресницы выглядят неестественно огромными. Платье поблескивает, вместе с цепочками выглядит как чешуя. Не человек, а самая настоящая говорящая рыба с карикатурным-человеческим лицом.

— Из машины выходи, — произнес Никлас.

Когда он сам открыл дверь и выпрыгнул — прямо в некстати оказавшуюся лужу, чавкнувшую размытой грязью под ногами, Марша испуганно вскрикнула. Она подумала, что Никлас хочет оставить ее здесь. Но он, выдернув с сиденья оцепеневшую дочь купца первой гильдии, просто помог Катрин пересесть вперед, отправив Маршу назад.

— Просто молчи и делай то, что я говорю, — прежде чем захлопнуть заднюю дверь, сказал он губастой уточке. Запрыгнул на водительское место, и тронулся с места, включая фары.

— Рассказывай, куда, — коротко глянул он к Катрин.

— Вперед пока, я покажу.

— Ты же понимаешь, что если меня ждут сюрпризы, ты умрешь первой?

— Да, понимаю. Не разгоняйся, поворот уже совсем скоро.

Проехав сотню метров, Никлас по указанию Катрин вскоре свернул прямо в кусты, проламывая мелкие ветви. Дороги как таковой здесь не было, джи-ваген петлял среди деревьев. Дороги не было, но разведанный проезд все же действительно присутствовал — в чем Никлас убедился вскоре, когда машина выехала на небольшую полянку на берегу реки. Покосившаяся и вросшая в землю каменная беседка, выложенный из покатых булыжников очаг — похоже, заброшенное место для пикников еще из того, старого мира.

Противоположный берег реки, который только что высветили фары, заметно заболочен. Но с этой стороны похоже действительно можно утопить машину, если будет такое желание.

Метрах в двадцати чуть дальше по берегу, там, где и показала Катрин, нашлась замаскированная в заводи лодка, привязанная и накрытая тяжелой маскировочной сетью. Отбросив ее, Никлас увидел приличный катер с надувными баллонами и жестким корпусом, еще и с металлическими дугами для тента; на корме два мотора, судя по необычному виду бесшумные, электрические. Никлас про такие только слышал, не видел ни разу. Разбираться не стал, вернулся к машине — где спросил у Катрин как добраться к развалинам церкви в заброшенной деревни. Оказалось, нужно пройти вдоль берега реки около полукилометра, потом через брод и от него по прямой вперед совсем недалеко.

Выкинув из машины розовый чемодан Марши и выгнав на улицу ее саму, Никлас достал из своего рюкзака моток армированного скотча. Ни один проведенный конвой не обходился без его использования, так что даже путешествуя «без багажа», в рюкзаке для скотча Никлас место нашел. На руках отнес Катрин к катеру, посадил спиной к дереву неподалеку, быстро ее связал. Пока мотал скотч, внучка рейхсграфа — а ей определенно было страшно, холодно и больно, ни сказала ни слова, не задала ни одного вопроса и не издала ни единого стона.