2133: Путь

— Катрин, помнишь, ты обещала мне подсказать…

— Подсказать что?

— Ну, что написать…

— Кому написать? — Катрин, вся в мыслях о происходящем вокруг, никак не могла понять о чем речь.

— Есении, из Зверина.

— Какой Есении? А, все-все, не смотри так, поняла. Напиши… ну, напиши: Привет, это Никлас Бергер. Я не доехал до Вильно, пока в Белостоке. Гостиница Империал, пару дней я еще здесь. Как насчет ужина?

— Я ей не как Бергер, а как Алексей Кириллович представился.

— Как кто? — не поняла Катрин.

— Алексей Кириллович. Вронский, герой такой был в Анне Карениной.

— Ах вот как, — приостановившись даже, задумчиво посмотрела Катрин на Никласа. — Напиши… ну, напиши: Привет, это Алексей Кириллович. Я не доехал до Вильно, пока в Белостоке. Гостиница Империал, номер на имя Никласа Бергера и что там я еще говорила.

— Есения, оставляя мне цифры телеграмма сказала, что встретиться сможет не раньше, чем через неделю.

— Из-за нападения на поезд все могло поменяться, это раз. И два — как ты думаешь, обошлось без нее вмешательство в наше дело Особой Экспедиции? Кто им сигнал отправил?

— Думаешь она?

— Не уверена, но скорее всего. Вот и посмотрим на реакцию и ответ, если будет.

— И все?

— Что «и все»?

— Ну, по сообщению. Не слишком коротко и сухо?

— А тебе не нужно мыслью растекаться. Ты скучающий повеса, таких предложений десяток каждый божий день делаешь.

— Я с ней чуть-чуть по-другому беседу строил.

— Как по-другому?

— Сказал, что устал от лицемерия окружающего мира и увидел в ней крупицу искренности, потому очарован и… ну, что-то такое сказал, у меня тогда даже красиво получилось.

Катрин молчала, даже чуть-чуть приоткрыв рот.

— Знаешь, я все более склонна ставить под сомнение компетенции тех, кто писал твою характеристику в личном деле, — покачала головой Катрин.

— Так вот я про то, что может по-другому написать?

— Нет.

— Почему?

— А зачем? Только дурочки смотрят на словесные кружева, нормальные леди оценивают мужчин по делам.

— У меня с ней дел никаких не было.

— Она определенно оценила твою искренность, а такое признание, если оно искреннее, дело серьезное.

Катрин сейчас на Никласа не смотрела, и ему даже показалось, что разговор ее тяготит.

— Ясно, — кивнул Никлас, понимая что волшебной таблетки как рассчитывал не получил. — Ладно, пойдем.

При отеле работал почтово-телеграфный пост, весьма приличного размера — десять переговорных кабинок, несколько отдельных кабинетов. Никлас уже был здесь с самого утра, когда после разговора с Горчаковым заходил отправить телеграмму отцу. Его запомнили, так что на пороге отделения сразу появился заместитель начальника поста в темно-синем суконном мундире, с желтым околышем на фуражке и желтым же кантом на погонах. Услышав пожелания гостей отправить срочную телеграмму в Троеградье, почтовый работник проводил их во вторую кабинку и препоручил телеграфистке — милой молодой девушке, также в темно-синем платье-мундире, с ярким желтым платком на шее.

— Купца Роберта Юревича прошу срочно прибыть в Белосток, в гостиницу Империал, по известному делу. Ваша Лидия Бенедиктовна, — надиктовала телеграфистке сообщение Катрин.

«Лидия Бенедиктовна?» — поджал губы Никлас. Но удивление было мимолетным — вокруг сгоревшего особняка в Грайфсвальде такие дела творились, что конспирация с подменой имен совершенно неудивительна. К тому же он сам утром, когда писал отцу, использовал нечто вроде шифра, отправив сообщение: «Ничего не получилось, береги себя», еще и подписался как «Н. Н.» Никлас Нелидофф, как его иногда в шутку, а иногда и не в шутку называли в семье. Сестры называли — братья такого себе не позволяли.

Когда Катрин закончила, напротив телеграфистки сел Никлас. Взял бланк, подумал немного, написал сообщение: «Привет, это А. К. До Вильно не доехал по известным тебе причинам, сейчас в Белостоке. Гостиница „Империал“, номер на имя Никласа Бергера. Приснись мне пожалуйста».

Когда девушка-телеграфистка, печатая, проговаривала телеграмму, Никлас обратил внимание на ее порозовевшие щеки. Еще обратил внимание на взгляд Катрин, которая кроме удивления от текста послания смотрела так, словно ожидала от Никласа флирта в сторону телеграфистки. Не первый раз такое — он только сейчас вспомнил, что подобное Катрин демонстрировала и в купе поезда перед самым нападением, намекая на проводницу. И тогда Никлас об этом сразу же забыл «по известным причинам», а вот сейчас опять вспомнилось.

Не оплачивая телеграммы — попросив записать на общий счет, Никлас и Катрин покинули почтовый пост. После этого, как Никлас и предполагал, Катрин решила задержаться с возвращением в номер, поговорив наедине. Для этого она направилась не к лестнице, а в один из тонущих в сумраке слабого освещения коридоров, ведущих к служебным помещениям. Но начала отнюдь не с важных тем.

— Если завтра ответа от твоей Есении не будет, пригласи телеграфистку на ужин. Видел, как она на тебя смотрела?

— Нет, не обратил внимание. Зачем?

— Зачем смотрела?

— Нет, зачем ее на ужин приглашать.

— Пррр… — даже не сразу нашлась Катрин с ответом. — Поужинай ее, обольсти, отведи в номер и… мне рассказывать, что наедине делают мужчина и женщина? Ты же вроде знаешь механику процесса. Или…

Катрин, глядя на Никласа, замялась, при этом глаза ее заметно расширились.

— Да успокойся ты со своей характеристикой, — устало покачал головой Никлас. — Если ты имеешь в виду плотское желание, то конечно, глядя на эту девушку, я испытываю вполне определенный интерес, который можно даже назвать сильным влечением. Но я как-то… — Никлас замялся, не в силах сразу найти слова.

— Я не понимаю. Нам с тобой, может быть, осталось жить пару месяцев или даже недель. Попробовать хоть раз не с проституткой, ты разве не хочешь?

— В данный момент я хочу понять, почему это тебя так заботит.

— Но все же, ответь на вопрос пожалуйста.

Катрин, заметно теряя обычное спокойствие, смотрела широко открытыми глазами. Никлас,внимательно глядя на такую неожиданную появившуюся в его жизни спутницу, совершенно не понимал, что же ее сейчас так волнует. Решил, что от нужных ему вопросов Катрин все равно разговор не уйдет, поэтому решил ответить.

— Понимаешь, с проститутками мне все просто и понятно. А с обычной девушкой… Вот приведу я ее в номер, это все понятно, но потом мне же с ней разговаривать надо будет о чем-то, как-то надо будет ее до двери проводить, ничего при этом не обещая, потому что мы ведь даже не знаем, где завтра окажемся.

— Что говорить, я тебя научу.

— Прямо в постели научишь?

Катрин вдруг покраснела — вместе со шрамами, опустив взгляд и явно растерявшись. Очень сильно растерявшись и замявшись. Резко обернувшись на шум неподалеку, увидела одного из работников отеля и вдруг схватив Никласа за руку, потащила прочь. Зашли в другой коридор, здесь Катрин посмотрела по сторонам и потянула Никлас в небольшую и тесную нишу, где они оказались почти вплотную.