2134: Элемент

— Теперь да.

— Отлично, я рад что не ошибся в вас, вы мне почти сразу с порога показались крайне сообразительным. На заставе сейчас находится милицейский участковый инспектор Сергей Хорев, он с нетерпением ждет вас завтра с утра, чтобы дела передать. Хорев довольно… своеобразный человек, можно сказать типичный служака, но человек неплохой, если общий язык с ним найдете. Теперь еще я объясню вам кое-что напоследок, сами ведь спрашивать все равно не станете. Откровенен я с вами сейчас не потому, что в небе ярко-красная комета взорвалась и на меня сия магнитная буря и триста грамм коньяка подействовали. Если вы здесь за залет, что бывает, просто поедете на заставу предупрежденным. Если же вы из московских мажоров, и сюда в баньку заехали чтобы не попадаться на глаза кому-то два месяца, то вы, если в здравии отсюда уедете, можете напрямую доложить отправившим вас сюда серьезным людям о настоящем положении дел здесь, на земле. У меня за последние полгода в отряде семь человек погибло, но не в этом основная трагедия. Трагедия в том, господин корнет, что я знаю кто в этом виноват, но сделать ничего не могу. А очень хочется. Знаете, чтобы как в сказках, когда добро побеждает зло.

Никлас не отвечал. Он только после слов о «трехстах граммах» понял, что ротмистр пока ждал его, употребил и в том числе поэтому сейчас не очень сдержан на язык. Хотя выглядел Бойцов на первый взгляд вроде трезвым как стекло. Да и на второй тоже — если не считать чуть влажного блеска глаз.

— Канцелярия на месте, я дал команду задержаться, так что вы не спешите, сегодня все точно успеете.

— Почему не спешить, господин ротмистр? — не понял задумавшийся Никлас.

— Так завтра нам всем все равно сюда к семи утра снова на службу, к чему уже торопиться?

Никлас только сейчас понял сарказм. Похоже, зрелище выходящих из джи-вагена девушек все же серьезно запало в восприятие Бойцова, и он по-прежнему считал Никласа вольноопределяющимся сынком-мажором с купленным титулом и званием, даже близко не подозревая о его статусе опричника.

«В Москве только и разговоров, что о тебе», — вспомнил Никлас слова Есении. Похоже, эти разговоры кого надо разговоры — если до командира отряда информацию о принадлежности Никласа к Особому Отделению не довели, а сам он при этом про «графа Бергера» слыхом ни слыхивал.

Щелкнув каблуками и попрощавшись, Никлас вышел из кабинета. В канцелярии его действительно ждали, так что со всеми формальностями закончил быстро. В машине спутникам рассказывать ничего пока не стал, но на него поглядывали — заметив по виду, что что-то изменилось.

По сверкающим иллюминацией проспектам выехали из Медвежьегорска. Уже после десяти вечера приехали в техноград Салмагуба, выстроенный на полуострове и представляющий из себя комплекс одинаковых зданий, напоминавших зеркальные кубы. В одном из таких оказался отель «Технология», где и остановились на ночлег.

После заселения собрались в номере Никласа — он позвал и баронессу, и инспектора, после чего подробно и обстоятельно рассказал об услышанном от капитана Бойцова. Когда закончил, замолчал, ожидая комментариев. И они последовали — через пару минут раздумий заговорил Горчаков.

— П-полагаю, нам нужно п-прибыть на заставу, осмотреться, собрать конкретику и п-подготовить доклад для Сергея Сергеевича. П-потому что даже если все так п-печально, как говорит ротмистр Бойцов, п-поднимать п-панику п-прямо сейчас мне не кажется целесообразным. Можем выглядеть глупо и недееспособно.

— Не совсем согласна, — покачала головой Катрин. — Считаю, что нужно составить сжатый отчет на основе услышанного от ротмистра, и отправив его указать дополнительно, что выдвигаемся на место для сбора и проверки полученной информации.

— Имеет смысл, — не стал спорить Горчаков. — Но в любом случае, п-полагаю, что неплохо было бы уже сегодня вызвать сюда брата Павла. И п-пусть п-пулемет возьмет, лишним точно не будет. Если что-то п-плохое начнется, лучше п-пусть это начнется, когда п-пулемет п-под рукой есть.

Никлас только вздохнул. В Инквизиции из него с этим пулеметом душу отдельно вынули, выжали и обратно вставили, повторив несколько раз. Но спорить не стал, внутренне соглашаясь с Горчаковым.

У юной баронессы комментариев никаких не было, и вскоре все разошлись по номерам. Вернее, разошлись Горчаков и фон Губер, а Катрин осталась вместе с Никласом. Даже с кресла не поднималась, когда Горчаков с фон Губер встали и прощались. Когда за ними закрылась дверь, в ответ на вопросительный взгляд Катрин пояснила:

— Я могла бы сейчас пойти к себе, посидеть там две минуты, а потом вернуться. Но все и так уже знают, что мы с тобой всегда в одной комнате спим, смысл комедию ломать?

— Для приличия, — пожал плечами Никлас.

Катрин комментировать не стала, только вздохнула показательно протяжно.

Будильник Никлас поставил на семь утра, решив поспать подольше, но разбудил его вполовину седьмого громкий стук в дверь. Колотили не прекращая и не щадя кулаков.

— Откройте, господин Бергер! Господин Бергер, откройте, срочно!

Никлас — в трусах, футболке и с вальтером в руке аккуратно приоткрыл дверь. В коридоре стоял посыльный в форме территориальной обороны с погонами прапорщика.

— Беда, господин Бергер, беда!

— Что случилось? — Никлас еще не совсем полностью отошел ото сна.

— Ведмедь девку американскую задрал! Срочно ехать надо, вашвысблагородие, иначе беда будет, большая беда!

— Мне ехать?

— Так этож… отож… — заметно удивился ополченец вопросу.

— Без меня беды не избежать? — Никлас спросонья не скрывал раздражения, еще не совсем понимая, что происходит.

— Так мы звонили в Медвежьегорск городскому коменданту, а он нас к вам отправил, говорит вы теперь главный в Сапенице и ответственный за американеров…

— Вот с-с-ска, — беззвучно выдохнул Никлас, понимая, что недавно казавшийся идеальным отпуск превращается в пусть и локальный, но похоже идеальный шторм.

Глава 9 Февраль

Из отеля выезжали торопливо, без завтрака, на бегу похватав вещи. Дальше было полчаса езды по вполне приличной дороге, столько же по заметенной лесной — на которой джи-ваген чудом не остался в ожидании трактора, и наконец подъехали к воротам небольшого форта «Сапеница». Никлас посигналил, ворота — с некоторой задержкой, начали открываться. За отъехавшей в сторону створкой — не автоматически отъехавшей, боец милиции откатил, прибывших сразу встречал невысокий плотный мужчина с пушными усами, в серо-синей форме.

— Участковый инспектор Сергей Анатольевич Хорев, — представился он, осматривая выходящих из машины визитеров.

Причем смотрел инспектор совершенно не пытаясь скрыть удивление — если мягко называть спектр читаемых в его глазах эмоций. Поглядывал Хорев и на черный как ночь джи-ваген, и на мундиры вольноопределяющихся — в основном на девушек, оценивая их возраст.

Никлас прекрасно понимал, что в глазах участкового инспектора — как и в глазах ротмистра Бойцова недавно, смотрятся они сейчас компанией юных городских мажоров, которые словно на пикник приехали. Из всей группы более-менее возрастным и опытным только Горчаков выглядит, и то из-за трости и увечий — но он только-только подошел, обходя машину, так что на общий фон первого впечатления не повлиял.